Элла Уорнер - Ищу тебя

Хотя, размышляла Оливия, даже смена стиля одежды скорее всего не заставила бы Харви по-новому взглянуть на меня, не изменила бы его отношения ко мне. Подобная перемена осталась бы для него чисто внешним фактором – ну, к примеру, как если бы я поменяла в комнате обои. Тебе нравится? Что ж, пожалуйста. Но это никоим образом не повлияло бы на его мысли, чувства и поведение.

Вот и сегодня: Оливия попыталась создать за обедом романтическую обстановку, а что получилось? Заметив на столе вазу с экзотическими красными лилиями и золотистые свечи, Харви осведомился, не экспериментирует ли она в расчете на какой-нибудь званый обед? Он обратил внимание, что Оливия заменила розы лилиями, счел это новаторством. И только. Ему и в голову не пришло, что она сделала это специально, чтобы доставить радость им обоим.

Впрочем, кроме свечей и необычных цветов, в сервировке стола и в самом деле не было ничего романтического. Стол как стол. Харви никогда не придерживался принципа выставлять все лучшее лишь для гостей или вообще беречь красивую посуду и потому не пользоваться ею, как поступала мать Оливии. Каждый вечер во время ужина на столе были серебряные приборы и посуда из фаянса от Доултона или фарфора от Споуда. Когда Оливия выражала опасение, что что-нибудь из посуды может разбиться, Харви всегда отвечал одно и то же: «Посуду покупают, чтобы ею пользоваться, а не для выставки». И неизменно добавлял: «Нет ничего такого, чего нельзя было бы заменить». Правда, с последним утверждением мужа Оливия позволила себе не согласиться.

Она вяло ковырялась в своей тарелке, так как у нее начисто пропал аппетит. Ее очень беспокоило, как, когда и почему между ними вырос барьер взаимного отчуждения. Его не было, а возможно, он был не особенно заметен в тот период, когда у них с Харви один за другим родились трое детей и забота о них поглощала все их свободное время. Оба очень любили своих детей. Но любил ли когда-нибудь Харви ее саму? Оливия начала сомневаться в этом. И, что еще хуже, стала задаваться вопросом: а не находит ли ее муж то, чего и не пытался найти в ней, в какой-нибудь другой женщине?

– В воскресенье я улетаю в Египет, – небрежно сообщил Харви. – Может быть, есть какая-нибудь проблема, которой мне следует сейчас заняться?

Этот вежливый вопрос задел Оливию за живое. Ей захотелось крикнуть в ответ: «Да, есть! Это я, я сама!» Но когда она подняла глаза от тарелки и встретилась с Харви взглядом, то прочла в его глазах лишь равнодушное ожидание стандартного ответа. Это подействовало на нее как холодный душ. Конечно, он имел в виду проблемы, связанные с домом, с автомобилем или с детьми, ничего более. Просто проверял. На всякий случай.

Оливия тряхнула головой, чтобы выбросить из нее треножные мысли, и включилась в игру.

– Ты ведь едешь на неделю, как обычно? – поинтересовалась она.

– Совершенно верно. Все мои деловые встречи уже расписаны по дням. Надеюсь, все пройдет без сучка без задоринки.

– Я тоже надеюсь. А если возникнет что-то неожиданное у меня, я тебе позвоню.

Харви удовлетворенно кивнул и вновь сосредоточился на еде.

– В этот раз я остановлюсь в гостиниц «Оберж де пирамид», – сообщил он после некоторого молчания. – Перед отъездом оставлю тебе контактные телефоны. – И Харви, как ни в чем не бывало, снова принялся поглощать эскалоп.

Оливия же с трудом удержалась, чтобы не отодвинуть от себя тарелку. Аппетит пропал окончательно. Женский инстинкт подсказывал ей: что-то здесь не так, здесь таится какая-то опасность. Эта деловая поездка мужа в Египет чем-то отличается от всех предыдущих.

Глупости, старалась успокоить себя Оливия, поддаваясь малодушному желанию не вступать в конфликт: меньше всего ей хотелось выглядеть дурой. Поездка как поездка, Харви часто ездит в Египет, он покупает там хлопок, что это мне взбрело в голову? Однако в глубине души Оливия чувствовала, что ее опасения небезосновательны. И Харви только что невольно подтвердил это.

– Новая гостиница? – спросила она, стараясь говорить как можно беззаботнее: обычный интерес, проявляемый женой, которой не о чем беспокоиться, – все в ее личной жизни отлажено до последнего винтика.

Харви озадаченно взглянул на Оливию. По-видимому, размышлял, как удобнее будет связаться с ним, если дома произойдет что-нибудь чрезвычайное. Поэтому он вопросительно поднял брови, ожидая от жены разъяснений.

– В Каире ты всегда останавливался в «Хилтоне». Я думала, тебя там все устраивало, – пояснила Оливия, с равнодушным видом пожимая плечами: нужно же как-то скрыть свою тревогу и показать, что ее вопрос всего лишь праздное любопытство.

– Конечно, устраивало, но, знаешь ли, я и «Хилтон», мы слишком давно знакомы и немного поднадоели друг другу, – усмехнулся Харви. – Захотелось чего-то новенького.

«Слишком давно знакомы… поднадоели друг другу… чего-то новенького»… Неужели я настолько неврастенична и подозрительна, что могу отнести эти слова и к себе? Чушь какая-то!

Остро ощущая дистанцию, разделяющую их, и чувствуя, что опять ударилась о стеклянную стену, Оливия наблюдала, как Харви снова склонился над своей тарелкой, раз за разом с хирургической точностью отрезая кусочек мяса и невозмутимо отправляя его в рот. Он делал это в таком хорошо отработанном ритме, что, казалось, ничто не способно выбить его из колеи.

Его самодостаточность, абсолютная уверенность в себе временами обескураживали Оливию. Такое же ощущение появилось у нее и сейчас. И, пренебрегая тем, понравится Харви это или нет, она продолжила:

– Никогда не слышала об «Оберж де пирамид». Чем привлекла тебя эта гостиница? Каким образом ты узнал о ней? Вычитал в каком-нибудь буклете? – допытывалась Оливия.

– Какое это имеет значение? – удивился Харви. – Не бойся, я оставлю тебе номера телефонов. Обещаю, никаких проблем у тебя не будет до конца дней твоих, – закончил он с саркастической, как Оливии показалось, усмешкой.

Снисходительность тона вкупе с иронической интерпретацией высоких слов брачного обета возмутили Оливию, и она перешла в наступление:

– Харви, тебе что, трудно ответить на совершенно естественный вопрос жены?

Харви с изумлением посмотрел на нее, и на его лице появилось несколько смущенное выражение. Он даже покраснел слегка. Для Оливии было совершенно несвойственно разговаривать в таком тоне.

Харви Купер был старше своей жены на целых одиннадцать лет – ему скоро стукнет сорок, а Оливии месяц назад исполнилось всего двадцать восемь. Он был зрелым мужчиной с большим жизненным опытом, к тому же весьма удачливым бизнесменом. Харви создал крупную фирму, занимающуюся экспортом-импортом хлопка и изделий из него, задолго до того как встретил Оливию и женился на ней. Он был человеком мгновенных решений, никогда в себе не сомневался и считал, что может справиться с любой задачей, которую перед собой поставил.