Мелани Милберн - По долгу любви

Бывают похороны, на которых не проливают слез.

Никки, бледная и внешне бесстрастная, сдержанно принимала соболезнования. Скорбь с новой силой овладела ею, когда гроб опустили в яму и комья холодной черной земли накрыли его.

– Я сожалею о том, что случилось с Джозефом, – произнес один из менеджеров по продажам, крепко и в то же время сочувственно пожав вдовью руку. – Утешает, что он не долго страдал…

– Благодарю вас, Генри, – Никки склонила голову в ответ на соболезнование, сдерживая печальную улыбку.

– Миссис Ферлиани, – крикливый голос журналиста прорвался сквозь многочисленное собрание провожающих. – Не могли бы вы прокомментировать чрезвычайно успешное и выгодное поглощение «Ферлиани фейшнс», проведенное под руководством пасынка вашего покойного супруга?

Никки передернуло от этого кощунственного вторжения.

– В такой момент я считаю недопустимым что-либо комментировать. Прошу вас покинуть закрытую церемонию прощания с усопшим, – холодно отчеканила женщина.

– А правда ли, что покойный ничего вам не оставил? – не унимался циничный борзописец. – Что, вместе с выкупленной компанией, Массимо Андролетти унаследовал и все движимое и недвижимое имущество почившего отчима?

– Без комментариев, – раздраженно повторила вдова.

В поднявшийся шум влился очередной голос:

– Из надежных источников нам стало известно, что покойный Джозеф Ферлиани потерпел полное фиаско в недавних биржевых манипуляциях, это и явилось причиной его банкротства… Миссис Ферлиани, не могли бы вы подтвердить эту информацию?

Из-за спины вдовы раздался сильный баритон:

– Миссис Ферлиани уже сказала, что не комментирует слухи. Вы нарушаете регламент похорон, господа.

Никки не нужно было оборачиваться, чтобы узнать голос Массимо Андролетти. Но она все же обернулась…

Мужчина отлично владел собой. На его лице она не увидела ничего, кроме скорбной мины, подобающей поводу. Он же, поймав ее встревоженный взгляд, стремительно направился к вдове и произнес:

– Пройдем здесь… Я хочу с тобой кое-что обсудить.

В плотном потоке они покинули территорию кладбища. Массимо усадил вдову на заднее сиденье своего лимузина и занял место рядом. В теплом салоне на удобном кожаном кресле Никки наконец стряхнула с себя напряжение последних часов. Но совсем расслабляться было еще рано.

– Пожалуйста, поезжайте в особняк, Рикардо, – адресовал водителю свое распоряжение Массимо.

Он откинулся на спинку сиденья и посмотрел на Никки. Она была натянута как струна. Вокруг нее распространялся густой дурман дорогих духов. Тонкие кисти в блестящих кожаных перчатках красиво покоились на плотно сдвинутых ногах. Глаза женщины под густыми ресницами украдкой наблюдали за Массимо.

– Итак… – начал Массимо, мысленно суммировав все внешние признаки ее внимания. – Твои намерения оседлать фортуну не увенчались успехом. Каково это – оказаться у разбитого корыта?

Никки медленно повернула голову в его сторону. Ее лицо сохраняло прежнее выражение отчужденности, и только брови вопросительно изогнулись. Что бы ни произошло между ними пять лет назад, оправдываться и объясняться не имело смысла. За свой выбор она несет ответ только перед собой и никому не позволит над ним глумиться, даже если в глубине души и сожалеет о содеянном.

– Репортеры правы… Я законный владелец всего имущества Ферлиани, – спокойно констатировал Массимо Андролетти. – Для тебя ведь это не новость. Юристы Джозефа наверняка уже все тебе доложили.

– Нет, – сказала женщина тихо. – У меня не было времени с ними встретиться. Я была занята организацией похорон. Думаю, и завтра не поздно будет узнать о фактах, что дают тебе повод так гордиться собой.

Что ж, во всяком случае, эта женщина обладает редкостным хладнокровием. Массимо широко улыбнулся.

– Я недооценивал твой стиль, – великодушно признал он. – Невзирая на твое трепетное отношение к роскоши, ты выбираешь путь благородной скорби. Сначала дань памяти, затем имущественные вопросы… Твоя щепетильность делает тебе честь.

– Можешь не выбирать выражения, – с легкой усмешкой произнесла Никки. – Мне хорошо известно твое невысокое мнение обо мне. Но ты не прав в одном. Джозеф был для меня супругом, а не спонсором. А имущественные вопросы меня не волнуют.

– А как еще будет реагировать человек, которому нечего больше терять? Тем не менее ты замечательная актриса, Никки. Я догадывался об этом и прежде. Теперь же ты воистину достигла вершин лицедейства, – победно изрек Андролетти. – Но я был не прав, утверждая, что Джозеф не оставил тебе ничего. Я забыл про долги, которыми он обзавелся перед смертью. Даже особняк теперь в моей безраздельной собственности.

Никки было известно о ее незавидном положении. Но женщина еще не вполне представляла масштабы постигшего ее бедствия. И теперь она слушала Массимо, но не верила. Она изо всех сил старалась не выдать своего отчаянья, но все же призналась:

– Это более чем неожиданно. Джозеф обещал позаботиться обо мне.

Больше она ничего не могла сказать. Сложно было поверить на слово, что Джозеф не выполнил единственного своего обещания.

Массимо Андролетти сощурил черные глаза.

– Это не может не ранить, согласен. Все равно что предательство. Я тебе не завидую, но, заметь, и не сочувствую нисколько, – ожесточенно произнес Андролетти. – Все рухнуло в один миг. У тебя больше ни машины, ни дома, ни неограниченного кредита, ни щедрого папика… Ни-че-го!

Никки смотрела в окно. Она была не в силах и далее выслушивать эту циническую болтовню, но как заткнуть ему рот?

И все же Массимо Андролетти прав. Джозеф Ферлиани совершил непростительную для бывалого бизнесмена ошибку. Он переоценил свои шансы и потерял все. Никки знала, что это стало возможным только потому, что многим в окружении Джозефа захотелось погреть руки на потерявшем нюх и силы старике. А он до последнего момента верил некоторым, но это не помешало им в удобный момент предать своего босса…

И все же эти профессиональные промахи никому не давали права непочтительно отзываться о Джозефе Ферлиани. И даже в последние месяцы жизни мужа, наблюдая его борьбу с болезнью и деловыми недругами, Никки лишь укрепилась в уважительном отношении к нему. Именно в это время он предстал перед ней таким, каким и был. И она узнала, с кем жила все эти годы. И удивилась той воле, которая когда-то позволила этому человеку из вечно сомневающегося ипохондрика стать успешным и влиятельным бизнесменом. Печально, что эта история преодоления закончилась так бесславно…

– Твой отчим никогда не был для меня «щедрым папиком» – в том смысле, который ты вкладываешь в это вульгарное определение.