Оливия Гейтс - Искупление любовью

Семь лет назад

– Думаешь, я позволю тебе уйти, Камал?

Камал замер на месте. Под действием этого гипнотического голоса он вряд ли сможет твердо шагать.

Элия. Здесь. В его постели.

Значит, вот почему его волнение усилилось, когда он вошел в особняк. Камал чувствовал ее присутствие, даже когда здравый смысл говорил ему, что это единственное место, где она не может его подстерегать.

Она делала это везде, где только было возможно. Разве на Земле есть место, где он смог бы от нее спрятаться?

Камал опустил глаза. Перед его внутренним взором стоял волнующий образ этой женщины. Не потому ли он и не заметил Элию, когда вошел в свою спальню.

Впрочем, ему не нужно было ее видеть, чтобы ощутить ее магическое воздействие. Чтобы превратиться его из зрелого двадцативосьмилетнего мужчины, который ежедневно управлял тысячами людей, в том числе теми, кто был вдвое старше его, в жалкого идиота, которого она поработила в тот момент, когда он впервые ее увидел.

Но как она смогла сюда проникнуть?

А чему тут, собственно, удивляться? Должно быть, обманула его людей. Возможно, даже соблазнила. Иначе они не стали бы навлекать на себя его гнев…

Перед глазами Камала пронеслись образы Элии, ублажающей других мужчин, прежде чем вернуться к нему, броситься в его объятия, снова говорить о своей любви и демонстрировать ненасытное желание.

И вот она снова здесь, играет на силе его желания, которое, несмотря на гордость и здравый смысл, в конечном итоге все равно возьмет свое.

– Разве ты не знаешь, что я не могу тебя отпустить? Не могу, любовь моя.

Ласковое обращение «любовь моя», произнесенное глубоким чарующим голосом, сломило его. Он уступил. Посмотрел на нее, хотя знал, что не следовало.

Элия распростерлась на его постели, облаченная в белье, созданное для того, чтобы сводить с ума мужчин. Ее шелковистые волосы цвета красного дерева в живописном беспорядке падали на хрупкие плечи, бесконечно длинные ноги были слегка раздвинуты, словно приглашая его проникнуть в заветную глубину ее женского естества.

Такой он часто видел ее во сне, но все его сны меркли в сравнении с реальностью. Реальностью, которую она использовала в качестве сверхмощного оружия в ходе бескомпромиссной борьбы, как сейчас.

Она никогда не делила с ним его постель и не приглашала в свою. Они встречались на нейтральной территории и занимались любовью – точнее, сексом – в чужих постелях. И, как бы глубоко они ни растворялись друг в друге, Элия всегда уходила первой. Она никогда не просыпалась в его объятиях.

Сейчас ее руки были раскинуты в стороны, ладони слегка подрагивали, словно овладевшие ею эмоции были слишком сильными для ее хрупкого тела. Эмоции, которых она на самом деле не испытывала. На которые была не способна. Ее голос зазвенел как струна, словно она находилась в плену этих неистовых чувств.

– Перестань меня мучить, любимый. Поговори со мной. Иди ко мне. Ты же знаешь, что хочешь этого.

Да, он желал этого как ничего другого. Забыть об осторожности, сорвать с себя одежду, почувствовать под собой ее гладкое податливое тело, слиться с ней воедино, воспарить к вершинам чувственного удовольствия, а затем насладиться блаженным покоем.

Но ему никогда не будет покоя. Единственная женщина, которой он позволил завладеть его душой и телом, его мыслями и мечтами, оказалась недостойной и порочной. Однако его по-прежнему к ней влекло, и она умело пользовалась этой слабостью.

– Поговори со мной, Камал. Скажи, что произошло. Ты должен это сделать ради меня. Ради нас. Я не могу позволить тебе уйти. Не могу перестать тебя любить. И я знаю, что ты тоже не перестал меня любить.

Она слишком хорошо его знала, а он совсем ее не знал. Но теперь все изменилось. Он видел всю ту скверну, которая текла по ее жилам и отравляла душу. В тот момент, когда Камал получил доказательства, он принял решение. Он больше никогда не уступит, никогда не будет искать ей оправдания. Все было кончено.

Вот только Элия, похоже, не была готова с этим смириться. Она бесстыдно преследовала его, притворяясь, что страдает из-за их внезапного расставания после умопомрачительного шестимесячного романа.

И в конце концов ей удалось загнать его в угол. Сегодня. Интересно, как она узнала о силе его неудовлетворенного желания? О том, что он, возможно, готов рискнуть всем ради того, чтобы еще раз ощутить ее вкус?

Достаточно. Он не может позволить ей обмануть его еще раз. Не может больше выслушивать ее наглую ложь.

Но глаза Элии – эти бездонные омуты цвета потемневшего золота – отчаянно умоляли его сжалиться над ней и остаться. И он, вопреки здравому смыслу, подчинился. По мере уменьшения расстояния между ними красота девушки становилась все более манящей, ее аромат кружил ему голову.

Затем, когда губы Камала приблизились к ее, чтобы возвестить о его поражении, он вдруг прочел в ее глазах это. Облегчение. Триумф.

Камал резко отстранился, весь кипя от гнева и отвращения к самому себе.

Он снова чуть было не попался в ее ловушку! Ему все еще хотелось уступить ей и раствориться в ее волнующей близости.

Но ведь раньше он поступал именно так, и к чему это его привело? Он положит этому конец здесь и сейчас!

– Хочешь, чтобы я с тобой поговорил? – прорычал он. – Объяснил, что произошло? Я пытался тебя пощадить, но поскольку ты проникла в мой дом и стала умолять меня таким трогательным способом, я тебе скажу.

Должно быть, его гнев напугал ее, потому что она, сжавшись в комочек, пролепетала:

– Боже мой, Камал, не надо…

– Нет, надо. Ты зашла слишком далеко для женщины, у которой, я думал, есть хотя бы капля ума и достоинства, поэтому тебе придется меня выслушать. Я положил конец нашим отношениям, потому что ты мне опротивела.

Соскочив с постели, Элия принялась собирать свою одежду.

– Пожалуйста, остановись!

Но он неумолимо продолжал:

– Ты выслушаешь до конца всю правду о себе. Думала, тебе удастся так сильно опутать меня своими чарами, что я ничего не замечу? Самая популярная шлюха в Лос-Анджелесе честнее, чем женщины вроде тебя, представительницы консервативных культур, которые утопают в пороках, когда вырываются на свободу. Хочешь знать, почему ты относишься к их числу? Потому что для тебя порок – удовольствие, а не необходимость.

– П-пожалуйста… я… я уйду… только п-перестань… – всхлипывала Элия.

Когда она попыталась проскользнуть мимо него, он схватил ее за руку.

– Я думал, тебе хватит ума понять, что ты для меня значила. Ты была для меня всего лишь приятным развлечением, которое позволяло мне коротать часы досуга во время моего пребывания в Америке. Не больше.