Шэрон Кендрик - Нежеланная

– Потому что мне везло! – вскричал он, но словно нож повернулся у него в сердце – вспомнились темные вечера, когда он лежал в кроватке без сна в ожидании матери.

– Вся жизнь – это лотерея, – тихо сказала Алекса, заметив, как помрачнели его глаза. – Наличие двух родителей – это не гарантия счастья, Джио.

– Конечно, нет, но я хочу увеличить его шансы, – произнес Джованни упрямо.

Она грустно покачала головой, прищурив глаза от яркого света. Ей захотелось схватить своего сына и убежать.

– Ты всегда такой пессимист?

– В большинстве случаев, – сказал он спокойно. – Я основываюсь на собственном опыте.

Она пытливо взглянула на него, стараясь быть объективной, но это было нелегко. Его жестокость возмущало ее, слова приводили в ярость, но это не уменьшало ее желания запустить пальцы в его густые черные волосы, нагнуть голову и поцеловать его. Она едва перевела дыхание.

– Я подумаю о том, что ты мне сказал, когда вернусь в Англию, – согласилась она.

Джованни мрачно улыбнулся. Она до сих пор не поняла? Не поняла, если он захочет чего-то, то не остановится, пока этого не получит.

– Мне кажется, ты меня не поняла, – ласково произнес он. – Решение уже принято.

Алекса заморгала глазами, едва осознавая, что вдалеке снова послышались звуки труб, барабанов и какого-то заунывного инструмента.

– Какое решение? – выдохнула она, а музыка тем временем грянула еще сильнее.

– Жизнь меняется. Теперь я не буду настаивать на том, что ты – женщина легкого поведения, но ты по-прежнему женщина со всеми женскими потребностями, а я не желаю, чтобы моего сына воспитывал какой-то другой мужчина, – ровным голосом произнес он.

– Но все это лишь гипотезы, Джованни, – возразила Алекса. – Нет никакого другого мужчины.

– Сейчас – нет.

– Но ты не можешь заставить меня делать то, чего я не хочу! – неожиданно резко возразила она.

– Могу, дорогая, – заявил он мягко. – И я беру Паоло к себе.

– Паоло будет жить со мной, – отрезала она, и ей показалось, что они говорят о сыне как о каком-то предмете мебели. Щеки ее запылали от стыда и страха.

– Совершенно очевидно, что ты тоже будешь жить со мной, – сказал он нежно. – Ты хорошая мать, а я хочу стать хорошим отцом. Прошедшая ночь показала, что мы по-прежнему жаждем друг друга, так в чем же проблема?

У нее чуть не вырвался вопрос: а как же насчет любви? Как насчет эмоционального комфорта, о котором она говорила с его отцом? Но Джованни, как и его отец, был совершенно далек от этого.

Может быть, то, что возникло между нею и Джованни много лет назад, было искрой любви, но она потухла в тяжелых обстоятельствах. И все же ее сердце по-прежнему стремилось к нему, как и ее тело, и он – отец ее ребенка. Они связаны друг с другом кровно и телесно.

То, что он предлагал, было компромиссом, но могла ли она жить такой жизнью с единственным мужчиной, которого любила?

Алекса покачала головой.

– Извини, Джованни, но я не согласна.

Возникло молчание, а когда он заговорил, слова его были остры, как бритва.

– А я и не спрашиваю твоего согласия, – сказал он. – Это констатация факта.

Алекса подняла брови.

– Не понимаю.

– Я не прошу тебя жить со мной, Лекс, я говорю, что у тебя нет другого выбора, если ты хочешь остаться со своим сыном.

Неужели он вообразил, что, оказавшись на земле Карастана, где мужчины доминируют, а женщины подавлены, он будет диктовать свои условия, а она – беспрекословно подчиняться им?

– Выбор есть всегда, Джованни, – гордо сказала она.

Улыбка его была холодной и властной.

– Да, ты права, – тихо сказал он и увидел, как она расслабилась. – Ты можешь нанять адвоката и потягаться со мной. Но не важно, сколько денег ты потратишь на это, Лекс. Усилия твои будут напрасны.

В его черных глазах вспыхнула такая решимость, что у Алексы мороз прошел по коже.

– Выиграю все равно я.

Угроза Джованни, произнесенная ласковым голосом, испортила Алексе весь оставшийся день. Для нее не имело значения, что произойдет на празднике – с Луны могла взлететь ракета, но Алекса не обратила бы на это никакого внимания. Она понимала, что свадьба – неподходящее время для мрачных предчувствий, но ничего не могла с собой поделать.

Она заставила себя сконцентрироваться на происходящем, чтобы запомнить этот великолепный день, чтобы члены королевской семьи не обвинили ее в равнодушии и неблагодарности, а Паоло не постыдился того, что мать его выглядит грустной.

Церемония проходила в самом роскошном зале дворца – сиденья были расставлены по кругу, чтобы рассадить всех именитых гостей, Алекса узнала двух членов британской королевской семьи, трех экс-президентов, и ей было так странно ощущать себя рядом с людьми, которых она прежде видела лишь на страницах газет или на экране телевизора.

Они с Джованни сидели на самых почетных местах, слушая поздравления на карастанском, французском и английском языках. Она сидела с натянутой улыбкой и не расслабилась даже тогда, когда с балкона полетели вниз тысячи розовых лепестков, раздался взрыв аплодисментов и грянула торжественная музыка.

Яркие вспышки множества кинокамер чуть не ослепили ее, и Алекса зажмурила глаза. В этот момент Лаура официально стала принцессой. А. затем свадебная процессия прошествовала по голубому ковру, под гирляндами из жасмина и благоухающих лилий, к праздничному столу, уставленному изысканными яствами.

Столовое золото и серебро было бесценным, и Алекса подумала, не захочет ли кто-нибудь из гостей ненароком сунуть себе в карман серебряную чайную ложку – будто на счастье, и эта неуместная мысль вызвала у нее непроизвольную улыбку, впервые за все время пребывания во дворце.

– Ты какая-то притихшая, – отметил Джованни, когда они шли к столу.

– А что ты хочешь? – тихим голосом возразила она. – Чтобы я танцевала от радости после твоих угроз?

– Я думаю, танцы нас ждут впереди, – сказал он спокойно. – Почему бы и нет?

– О, очень остроумно. Ну, не обращай на меня внимания!

Но когда шейх захотел сфотографироваться со своими двумя сыновьями, их женами и Паоло, могла ли она отказаться?

Затем он захотел сфотографироваться со своим «самым преданным и верным помощником» Маликом, хотя причина этого была не совсем ясна. А когда все гости переместились в огромный бальный зал, украшенный цветами, шейх поднял руку, объявляя начало танцев.

Бал открыли жених и невеста, и вскоре Захир махнул рукой Алексе и Джованни, приглашая их выйти танцевать. Алекса ощущала себя куском дерева в руках мужа.

– Перестань, это делу не поможет, – мягко сказал Джованни.

– О чем ты говоришь?

– Перестань дуться, моя красавица. Я не изменю своего решения, а это только повредит Паоло и особенно – тебе.