Энн Лестер - Ставка на любовь

Флоренс и Говарду эта идея пришлась по душе. Они отправились в небольшой кинозал и сели на задние места, чтобы удобнее было целоваться. Но то ли обед оказался слишком обильным, то ли в зале было душновато, но к концу лекции о всевозможных гуманоидах, периодически посещающих нашу планету и оставляющих на ней свои следы, Флоренс стало по-настоящему плохо. Они поспешно вышли из зала, и Говард едва успел довести ее, бледную как полотно, до своей каюты. Там она легла на диван и спустя некоторое время потеряла сознание.

Говард невероятно перепугался, стал растирать ей виски, слегка хлопать по щекам… Затем пулей вылетел в коридор и у тринадцатого номера каюты буквально налетел на мистера Рича, который, спешно покинув кинозал, буквально рвался в свою каюту.

Он влетел в нее и попытался было захлопнуть дверь перед носом молодого человека. Но тот с недюжинной силой нажал на дверь, и та вновь распахнулась.

– Помогите же, мистер Рич! Ей плохо, она потеряла сознание! – Говард был вне себя от ярости и страха.

На долю мгновения бросив взгляд на крохотный экран, Джон Рич понял, что сейчас не до наблюдений, и вместе с ничего не заметившим Говардом помчался за врачом.

Врач дремал в библиотеке, еле удерживая на коленях увесистый фолиант. Он вздрогнул и проснулся, едва заслышав топот бегущих ног. Ему не потребовалось ничего объяснять, он тут же устремился вместе с парой перевозбужденных мужчин туда, куда они перед прокладывали путь.

Когда они вбежали в каюту Говарда, Флоренс уже пришла в себя. Врач пощупал пульс и спросил, часто ли с ней такое случается? Получив отрицательный ответ, он предложил всем остаться, а молодой женщине потихоньку подняться и проследовать в медицинский кабинет, расположенный рядом с его каютой.

Конечно же мистер Рич не зря получал щедрое вознаграждение от сэра Чарльза Коверндейла. Но даже для него, четко исполняющего свои обязанности, существовала некая грань, через которую он не мог переступить. Поэтому, щелкнув тумблером и увидев на экране медицинский кабинет, он невольно отвел глаза, когда началось обследование. И не поверил своим ушам, когда доктор радостно воскликнул: «Поздравляю, дорогая, вы беременны. И срок уже приличный – двенадцать недель! Но если вы тяжело переносите путешествие по воде, лучше вернуться домой. Сейчас важнее всего сохранить ребенка».

А этот подонок Алан утверждал, что она никогда не сможет иметь детей!

Говард и Флоренс сошли на берег и сразу направились в аэропорт. Джон Рич незаметно последовал за ними, хотя всякая необходимость в его участии отпала. Да она и не нужна была вовсе. Молодые так бурно обсуждали свои проблемы у всех на виду, что никакая прослушивающая аппаратура не требовалась изначально. Теперь ему предстоял самый радостный, заключительный аккорд во всей этой трогательной романтической истории. Он вошел в телефонную будку и набрал номер домашнего телефона сэра Чарльза, чтоб сообщить тому потрясающую новость.

Трубку снял сам мистер Коверндейл, и Рич четко и лаконично изложил ему суть дела.

Ответа не последовало, раздались лишь какие-то странные звуки. И до Джона Рича дошло, что старик плачет…

Флоренс не могла поверить своему счастью. Говард сжимал в руке два билета на самолет.

– Посмотри, дорогая, куда именно я тебя приглашаю.

Но ей было абсолютно все равно, куда лететь. Хоть на край света, лишь бы Говард Севидж был рядом.

Они поженились в день святого Валентина. Так было предназначено судьбой. Когда-то Аманда посоветовала Флоренс плыть по течению, не противясь событиям, происходящим вокруг нее. Она поверила подруге. И вот теперь могла наслаждаться счастьем. Севидж был рядом.

Флоренс и мечтать не могла о том, что когда-то вернется в Канаду. Но именно туда они отправились, чтобы провести незабываемый месяц свадебного путешествия.

Она повела его в частную галерею, которая когда-то приобрела ее первые работы. Флоренс была благодарна Говарду за то, что он помог ей вновь пережить те счастливые мгновения свободы, которую ей когда-то удалось обрести в этой стране.

Он даже заказал номер для молодоженов в той же гостинице, в которую приезжал когда-то в надежде вернуть Флоренс назад, в Англию.

Теперь они были вместе. Странно, что раньше Флоренс могла воспринимать Говарда лишь в качестве друга. Она не понимала, как могла существовать столько времени без его поцелуев, страстных прикосновений и бесконечных разговоров. И еще ей было жаль потраченного впустую времени, когда им пришлось жить врозь.

Флоренс больше не вспоминала о боли, которую ей причинил Алан. Все ее мысли и чувства отныне сосредоточились на Говарде и том ребенке, который вскоре должен был появиться на свет.

Говард вышел из душа.

– Ну, как дела, дорогая?

– Знаешь, Севидж, здесь замечательные озера, но ничто не сравнится с нашим тихим милым лесным озером в Тримболе.

Он медленно подошел к ней, лаская взглядом ее губы и шею.

– Я согласен с тобой. Неужели ты так быстро соскучилась по дому?

Флоренс обвила руками его сильную шею.

– Нет, любимый. Ты единственный, по кому я могу скучать. Все мои мысли вертятся вокруг планеты по имени Говард. Ты мне веришь?

Он страстно прикоснулся к ее набухшей груди.

– Да, – сказал он хриплым голосом, – но не совсем. Я предпочитаю получать от тебя подтверждения таких пылких слов.

– Неужели? – спросила Флоренс с кокетством. – А как же быть с теми комплиментами, которые причитаются на мою долю, милый?

– Я скажу их тебе, ты же знаешь. Но я всегда предпочитал действия вместо лишних слов.

Говард с силой привлек ее к себе и поцеловал ненасытно и страстно.

А спустя некоторое время они уже лежали, крепко прижавшись друг к другу, и шепотом выбирали имя малышу. И это было самое прекрасное и увлекательное занятие, какое только могла предоставить им судьба.