Элизабет Кейли - Как узнать любовь

– А ничего не скажут? – обеспокоенно спросила Оливия.

– Даже если и скажут, какое нам дело? Да половина сплетников будет утверждать, что они-то давно все поняли! И потом, твоя беременность со временем станет заметна. Еще месяца два – и даже бесформенные свитера не спасут.

Оливия вздохнула и в качестве успокоительного отправила в рот еще одну ягоду.

– Ты прав. С другой стороны, разве мы должны перед кем-то отчитываться?

– Только не перед коллегами! – рассмеялся Джек. – Максимум перед твоей матерью. Уж она-то непременно потребует от меня полного отчета о том, что с тобой и как ты себя чувствуешь! Кстати, я должен тебе кое в чем признаться… – Джек покраснел и замолчал.

– В том, что за моей спиной созванивался с Эстель? – спокойно спросила Оливия.

– Откуда ты знаешь? – удивился Джек.

– Мама случайно проболталась. Все в порядке. Я от вас чего-то подобного ожидала. И ты, и она все время пытаетесь меня контролировать. Один папа в меня верит.

– Мы верим в тебя и знаем, что ты уже давно взрослая девочка…

– Ну не так уж и давно! – Оливия игриво подмигнула ему.

Джек расхохотался.

– Значит, ты не сердишься?

– Конечно же сержусь! Но что с вами поделаешь?

– Да уж. Мы с Эстель не можем все пустить на самотек.

Оливия пожала плечами и расстроенно посмотрела на тарелку. Там оставалась одна ягода.

– Ты все разморозил?

– Конечно. Тебе мало? – удивился Джек. – Смотри, окидает.

– Мне просто неловко, что я съела все одна. Ты почти и не попробовал.

– Я попробовал. Ягода из твоих рук показалась мне самой вкусной из всех, что я когда-либо ел!

Оливия залилась краской и отвела взгляд. Она-то думала, что уже привыкла к заигрываниям Джека. Но почему-то после поцелуя под омелой все его шутки стали приобретать новое звучание.

– Предлагаю поделиться, – преувеличенно весело сказала она и уже потянулась за ягодой, как вдруг погас свет.

– Ой… – Оливия попыталась найти руку Джека. Почему-то сразу же стало страшно и неуютно.

– Если ты посидишь несколько минут, я спущусь в подвал и проверю пробки. Может, короткое замыкание?

– Не трудись. Посмотри, у соседей тоже нет света. Видно, авария на подстанции.

– Где у тебя тут телефон? – спросил Джек.

– Нет, не уходи! – потребовала она и наконец-то нашла руку Джека. Словно в спасательный круг Оливия вцепилась в его плечо и поняла, что не отпустит его от себя, пока свет не появится.

– Что это с тобой? – удивился Джек. – Никогда не думал, что ты боишься темноты.

– Я тоже не думала. Это, вероятно, действие гормонов. Не ходи никуда, а? – попросила она. – От того, что мы начнем звонить, свет раньше не появится.

– Но мы хотя бы узнаем, что случилось!

– И почему вам, мужчинам, обязательно нужно знать, что случилось? – раздраженно спросила она.

– Вам, женщинам, нужно знать «зачем», – поддразнил ее Джек. – Но я же не возмущаюсь!

– Так ты не пойдешь звонить? – с надеждой спросила Оливия.

– Нет, конечно! Ты права, кто-нибудь позвонит и без меня. А если тебе страшно, зачем же я буду куда-то уходить?

– Мой герой! – удовлетворенно произнесла Оливия. – Не дергайся, а то я тебя перепачкаю. – Она провела пальцами вверх по его предплечью и, словно слепая, исследовала лицо.

Джек не смог удержаться и, когда пальцы Оливии прикоснулись к его губам, поцеловал их.

– Не шали! – потребовала она игривым тоном. Боже мой, что я делаю? Я ведь заигрываю с Джеком. Он неправильно поймет меня, точнее поймет правильно, но ведь я не хочу этого! Или хочу?

Ее пальцы на секунду замерли в нерешительности. Она чувствовала, что Джек почти перестал дышать, лишь бы не спугнуть ее. Чуть отстранившись от него, она прислушалась к своим ощущениям. Тяжелая волна жара поднималась из самых глубин ее существа, медленно затапливая сознание и лишая разума. Оливия хорошо знала, что это такое. И поняла, почему переспала с Джеком после вечеринки. Если и тогда ему удалось пробудить в ней такие же чувства…

Их глаза привыкли к темноте, а отраженный снегом лунный свет позволял что-то различать предметы. Оливия увидела, что Джек напряженно смотрит не нее, и смущенно улыбнулась.

– Осталась последняя, – прошептала она. Почему-то в темноте всегда сложно говорить в полный голос. Она откусила половину ягоды. Сладкий сок остался на ее губах.

Лицо Джека в неверном отраженном свете было напряженным. Темным пятном выделялись губы, и она вспомнила их вкус.

Да, я не должна это делать, но, боже мой, как же хочу! – думала она, поднося к губам Джека половину ягоды. У меня вот уже пять месяцев не было мужчины. Ночь с Джеком не считается, я ведь ничего не помню.

Он захватил губами ее пальцы и осторожно прикоснулся к ним языком.

Я сейчас умру от желания! Плевать на то, что это Джек. Плевать, что он уже один раз со мной переспал. Плевать на последствия. Я хочу его. Сейчас же!

– Джек, – тихо прошептала она.

Но вместо того, чтобы откликнуться, Джек осторожно приложил палец к ее губам. Он взял ее ладони в свои руки и принялся целовать каждый пальчик, чуть захватывая губами. Оливия не выдержала и тихо застонала. Вновь мир переворачивался, вновь она то ли катилась куда-то, то ли летела. Не в силах думать, она мечтала только об одном: быть как можно ближе, чувствовать его не рядом, а внутри.

А губы Джека продолжали свой неторопливый путь. Вот он уже добрался до сгиба локтя. Легкие, словно крылья бабочки, прикосновения сводили с ума.

– Джек! – пролепетала Оливия. – Я хочу…

Но вот его губы оказались рядом, и он медленно провел языком по ее губам.

– Ты такая сладкая, – прошептал он.

Но Оливия уже почти ничего не слышала. Она томилась от желания отдаться ему прямо сейчас, здесь. И недоумевала, как могла все это время закрывать глаза на то, как сильно тянет ее к Джеку. Почему столько лет была слепа? Вот он, ее идеальный мужчина, рядом. Почему они разговаривали, обнимались, целовались при встрече, но никогда не чувствовали этого безумного влечения.

– Просто пришло наше время, – прошептал ей на ухо Джек, словно подслушал ее мысли, и осторожно захватил губами мочку уха.

Да, пришло наше время! – подумала Оливия и откинула голову назад, словно моля его прикоснуться к ее шее.

Джек прочертил дорожку из поцелуев от нежной кожи за ухом к пульсирующей жилке на шее, потом припал к ней губами, и вот уже их сердца забились в одном бешеном ритме.

– Поцелуй меня! – потребовала Оливия.

Он наклонился к ее трепещущим в ожидании ласки губам. Это было не легкое прикосновение ветерка и даже не нежность морской волны. Это был шторм, буря, ломающая ветви деревьев, огромные валы, захлестывающие с головой. Это была первозданная страсть мужчины и женщины.

Когда они наконец оторвались друг от друга, дыхание их сбилось, а в груди разливалась тупая боль, словно они слишком глубоко нырнули и с трудом смогли выбраться на поверхность.