Лора Брантуэйт - Замок снов

Тэсс закрыла медальон и поднесла его к губам.

Мамочка, ты подаешь мне знак, да? Ты думаешь, все образуется? Ты думаешь, может стать лучше? Да, наверное. Но, мама, я так устала от одиночества. Ты, верно, знаешь, что это такое. Мама. Мамочка.

– Барри, мне нужно в город. Срочно.

– К чему такая спешка? – Заспанный механик приподнял одно веко. – На свадьбу, что ли, опаздываешь?

– Не смешно, – отрезал Грегори. – У тебя есть тридцать минут на все про все.

– Ладно-ладно, – недовольно ворчал Барри, пытаясь одновременно впрыгнуть в штаны и застегнуть пуговицы на рубашке.

Через полчаса недовольный водитель уже сворачивал на шоссе, ведущее к Уэркингтону. Всю дорогу Грегори был молчалив и сосредоточен. Он ехал в Лондон. Он ехал к Тэсс.

Он не знал, зачем он это делает. Не представлял, о чем они будут разговаривать и будут ли вообще разговаривать. Сердце стучало как копыта Терции в ту ночь.

Будь что будет.

Лондон… Грегори уже давно здесь не был: как-то незачем особо. А теперь вот… Мимо мелькают равнодушные машины, люди спешат по своим делам или медленно прогуливаются по улицам. Впрочем, таких мало, большинство из них туристы, очарованные и сами очаровательные своим непосредственным поведением.

Грегори шел по городу, как и большинство его жителей. Вот спешит по своим собачьим делам рыжая такса, то забавно переваливаясь на коротких лапках и натягивая в тугую струну поводок, то внезапно останавливаясь и недоуменно оглядываясь на хозяйку: «Ну что же ты? Скорее! Асфальт так и манит пробежаться! Неужели ты этого не чувствуешь?»

Внезапно стемнело, и, как грибы после дождя, на улицы высыпали парни и девушки, совсем юные и не очень, влюбленные, любовники, мужья и жены… Дорого бы заплатил сейчас Грегори за то, чтобы вот так же идти и ослеплять незнакомых людей улыбками счастья, как это делают пары на улице.

Но его переполняли мысли отнюдь не из приятных.

Судьба. Ты играешь с человеком, как кот с мышью. Зачем это надо? Для чего? Или человек должен пройти через страдания?

Наступил мягкий лондонский вечер. Он неспешно, этаж за этажом, укрывал город своей фиолетовой шалью. Постепенно раскрывались ярко-желтые глаза окон и замирали на несколько часов или же на всю ночь, как обычно бывает в комнате Тэсс, когда она работает над книгой.

На это окошко и смотрел сейчас Грегори.

Со стороны, несомненно, очень красиво: старый дом, освещенный со стороны улицы фонарями и отбрасывающий мягкие тени на тротуар. Высокий мужчина с серебряными волосами стоит, подняв голову. Его глаза не отрываются от окна на четвертом этаже.

В нем можно, если присмотреться, увидеть тень

Грегори узнал Тэсс. Она сидела за компьютером, то застывая в одном положении, то, очевидно, что-то придумав, начиная бешено стучать по клавишам. Потом вдруг ни с того ни с сего положила локти на стол и опустила на них голову. О чем думает женщина в такие моменты?

Грегори сорвался с места и почти бегом приблизился к парадному. Вот нужный этаж, нужная дверь. Руки дрожат. В глубине квартиры раздается резкий звук звонка. Тэсс, наверное, уже подняла глаза от монитора и, нащупав ногами домашние тапочки где-то под стулом, пошла открывать. И липким холодком по спине пробежал противный страх.

И – мысли, вполне рациональные, разумные, но слишком поздно: а вдруг она не одна? Вдруг не захочет меня видеть? Вдруг…

И таких «вдруг» было много, очень много. Чувство самосохранения запоздало проснулось и зазвонило во все колокола. Грегори уже не понимал, как могла ему прийти в голову идея ехать в Лондон. Что он сейчас скажет Тэсс? Он хотел было повернуть назад и незаметно уйти, чтобы не испытывать этого мучительного чувства стыда, робости, неуверенности и страха…

Будь что будет.

В глубине квартиры раздались легкие шаги. Это Тэсс шла открывать дверь, удивляясь, кто бы мог стоять по другую сторону.

В тот момент не только Грегори думал о Тэсс. Ее мысли тоже постоянно возвращались к нему. Мужчина с серебряными волосами не желал покидать ее сознание, хотя она уже несколько раз довольно настойчиво просила его об этом.

Она привыкла открывать дверь, не спрашивая, кто находится за ней. Так она поступила и на этот раз. И хотя она столько раз мечтала об этой встрече, именно вот так – она открывает дверь, а он стоит на пороге, – поверить в это было непросто. Тэсс сдержала улыбку.

Мой любимый приехал. Вернулся ко мне.

– Добрый вечер.

– Добрый. Ну проходи. Хочешь чаю? – Неужели это я сказала?!

Грегори сделал шаг вперед. Тэсс инстинктивно отпрянула назад и уперлась спиной в вешалку. Было больно. Физический дискомфорт позволил ей прийти в себя.

– Располагайся. Одежду и обувь можешь оставить здесь. – Она указала на шкаф и вешалку и направилась на кухню. В чайнике достаточно воды, но, если подлить холодной, греться будет дольше. А как хотелось найти хоть какой-нибудь предлог для того, чтобы задержать Грегори!

Он вошел, высокий и стройный, и кухня стала казаться меньше размером. Тэсс глазами указала на стул. Грегори воспользовался приглашением. Молчание. Наверное, неловкое. Но Грегори и Тэсс так не показалось. Они наблюдали друг за другом и просто были рады встрече.

У тебя добавились две маленькие морщинки над левой бровью. Как бы я хотел их поцеловать.

Ты что, совсем ничего не ешь? Скелеты в музеях и то лучше выглядят. Бедный, совсем себя не жалеет.

– Какие-то новости из «Белой долины»?

Вот и выход! Приехал увидеться по делам. Все так просто. Но Грегори не принял этой подачи. Он убрал руки, и мяч пролетел мимо.

– Нет, я хотел поговорить о… нас.

Тэсс вскинула брови.

– О нас? А что здесь говорить? Все понятно.

Грегори замолчал. Тэсс тоже не произносила ни слова. Отстукивали положенные секунды, минуты. Закипал чайник. Тэсс хотелось отдать все на свете, лишь бы сейчас не быть собой. Не чувствовать эту боль, пустоту и обреченность.

Пусть буду не я. Лишь бы не так больно.

Чайник давно кипел, кухня наполнилась белыми клубами дыма. Тэсс отрешенно смотрела в никуда. Ее мысли были далеки от проблем чайника.

Грегори осторожно потянулся к кнопке выключения. Нужно было пронести руку между талией Тэсс и стеной, возле которой и находился этот фырчащий нарушитель спокойствия. Чайник облегченно выпустил последние клубочки пара и затих. Тэсс очнулась. Глаза ее оказались очень близко к лицу Грегори. Губы поймали его дыхание. И долго стояли они так без движения, боясь спугнуть эту негаданную близость.

Потом Тэсс повернулась и положила руки на грудь Грегори, отталкивая его. Он мягким движением взял ее руки в одну свою, другой рукой поднял подбородок Тэсс и поцеловал ее.

Как же дороги поцелуи, когда они так редки и запретны. Мужчина и женщина не могли оторваться друг от друга.