Эллен Сандерс - Однажды в Амстердаме

– Пока нет, но…

Лукас не дал ей закончить:

– В таком случае мы туда отправимся сразу же после осмотра дома. Немыслимо говорить о художнике, не видя его полотен. Здесь собраны лишь рисунки и офорты. Подлинные шедевры мастера хранятся в Рейксмюсеуме. – Лукас подхватил Фрэнсис под руку и повел в сторону первого зала.

Лукас и впрямь оказался потрясающим рассказчиком и знатоком Рембрандта. Лишь к окончанию экспромт-экскурсии Фрэнсис вспомнила, что так и не умыла лицо после прогулки по душному городу.

– Может быть, перекусим в кафе перед тем, как отправиться в Национальную галерею?

– Я не голодна… но с удовольствием выпью стаканчик освежающего сока.

– Отличная идея. – Лукас предложил спутнице опереться на его руку, что Фрэнсис не замедлила сделать.

К чему скрывать, Лукас понравился ей с первого взгляда. Возможно, конечно, она снова ошиблась в выборе… Думать об этом Фрэнсис не желала. По крайней мере, сейчас, когда она чувствовала тепло сильной руки шедшего рядом мужчины.

– Что-то не так? – Фрэнсис нервно скомкала бумажную салфетку и положила неровный комок на край пустой тарелки.

Согласившись на предложение нового знакомого пойти в кафе, Фрэнсис и не предполагала, насколько проголодалась. После стакана свежевыжатого апельсинового сока она заказала картофель фри с мясом и овощами и, к собственному удивлению, все съела. Раньше она стеснялась столь обильно есть в присутствии мужчины, но Лукас казался настолько родным и близким, что через час общения Фрэнсис могла поведать ему самые сокровенные тайны.

– Нет, все прекрасно, – спокойно ответил Лукас, по-прежнему глядя ей в глаза.

– Я уж решила, что у меня тушь размазалась, – невесело пошутила Фрэнсис.

Лукас вежливо улыбнулся.

– Фрэнсис, ты необыкновенно красивая женщина. Пожалуй, самая прекрасная из всех, с кем мне довелось общаться.

– Ври да знай меру, – с ироничной полуусмешкой ответила Фрэнсис.

– Ты мне не веришь? – проникновенно спросил Лукас, накрыв руку собеседницы горячей ладонью.

– А должна? – Фрэнсис с вызовом посмотрела ему в глаза.

– Что тебя смущает? Задавай любые вопросы. С радостью отвечу.

– Ты сказал, что целыми днями сидишь за компьютером, так?

– Так. Я программист в одной финансовой компании, – не моргнув глазом ответил Лукас.

– Тогда откуда ты столько знаешь о Рембрандте?

Он пожал плечами.

– Во-первых, любой голландец может рассказать о великом соотечественнике. А во-вторых, моя мать полжизни проработала искусствоведом в частной картинной галерее. Вместо сказок она частенько рассказывала мне перед сном о художниках и их шедеврах.

– Прости, – едва слышно пробормотала Фрэнсис.

– Тебе не за что извиняться.

– В кого я превратилась? Уже не могу верить людям. – В голосе Фрэнсис прозвучала столь искренняя грусть, что Лукасу стоило огромного труда справиться с желанием обнять ее и крепко прижать к своей груди.

– Мне ты можешь доверять. Возможно, это звучит немного… мм… наивно и глупо, но эти слова идут из самого сердца. – Лукас коснулся свободной рукой левой стороны груди.

Боже, как бы я хотела ему верить! – вздохнула Фрэнсис. Однако я не могу позволить себе наступать на одни и те же грабли раз за разом. Лукас ничем не лучше Яна или Питера. Единственное отличие в том, что пока он не проявил свою темную сторону. Нет, я не могу снова обмануться в мужчине!

– Лукас, ты женат? – спросила Фрэнсис, решив одним махом избавиться от той чарующей ауры, которая окутывала ее в присутствии Лукаса.

Сейчас он ответит, что женат и имеет двух очаровательных малышей…

– Нет, и никогда не был, – ответил он.

На его лице не дрогнул ни один мускул, словно заданный Фрэнсис вопрос нисколько Лукаса не удивил. Сама же Фрэнсис с трудом сдержала радостный вопль.

– Почему?

Лукас пожал плечами.

– Не знаю. Видимо, пока не встретил ту единственную и неповторимую… Хотя нет. Теперь я ее встретил. Правда, она упорно не желает признавать, что мы созданы друг для друга. – Лукас подмигнул остолбеневшей от его заявления Фрэнсис.

– Прекрати.

– Звучит чересчур сентиментально?

– Я бы сказала – банально.

– Мне жаль, – выдохнул Лукас.

Он отвел взгляд в сторону. Не этого ли ждала покрасневшая под пристальным взглядом его серых глаз Фрэнсис? Тогда почему теперь она мечтала вновь ощутить на себе восхищенный и волнующий ее до глубины души взгляд Лукаса? На мгновение Фрэнсис испугалась, что больше никогда не испытает ничего подобного. Сейчас Лукас встанет из-за столика, оставив официанту щедрые чаевые, пожелает ей всего хорошего и отправится по своим делам… Не станет же он и в самом деле тратить свое время на какую-то туристку!

– Мне тоже. – Фрэнсис судорожно схватила Лукаса за руку и притянула к себе.

– Вот как? – Лукас игриво усмехнулся.

Теперь в его глазах читалось нечто большее, чем восхищение красотой женщины. Никто и никогда не смотрел на Фрэнсис с такой нежностью, теплотой и любовью, которые светились в глазах Лукаса.

Наваждение какое-то, подумала Фрэнсис, прежде чем мир заслонило лицо Лукаса. Их губы встретились. Фрэнсис подалась вперед, словно стремилась слиться с Лукасом воедино. Их языки переплелись, дыхание сбилось… Фрэнсис забыла обо всем на свете. О работе, о том, что их, вероятно, сейчас снимают ребята из съемочной группы, о том, что она практически ничего не знает о Лукасе Касле… Она получала удовольствие и дарила его мужчине, которого, как ей теперь казалось, знала всю жизнь.

Поцелуй закончился так же неожиданно, как и начался. Лукас слегка отстранился. Фрэнсис разочарованно вздохнула, но тут же отругала себя: негоже взрослой женщине столь откровенно выражать свои чувства. Лукас и без того чувствует свою власть над ней. В противном случае стал бы он рисковать и лезть к американской туристке с поцелуями?

– Ты слаще цветочного нектара, – прошептал Лукас, с недвусмысленным видом облизав губы.

Фрэнсис стоило большого труда подавить очередной вздох. Воображение помимо ее воли тут же нарисовало куда более смелую картину, нежели невинный поцелуй в кафе. Интересно, каков Лукас в постели?

И о чем я только думаю?! – тут же мысленно упрекнула себя Фрэнсис. Знаю мужчину без году неделю, а уже представляю его своим любовником! Похоже, в Амстердаме даже воздух отравлен вседозволенностью и распутством. Если так пойдет и дальше, то я превращусь в нимфоманку.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросил Лукас таким тоном, словно еще в младших классах школы освоил чтение чужих мыслей, а у Фрэнсис наверняка на лбу крупными буквами написано, о чем она помышляет.

– Лично я думаю о работе, – солгала Фрэнсис и отвела взгляд.