Сандра Мэй - Самая длинная ночь

А Франция? Совершенно некстати Джессика вспомнила, что когда они с Элисон рассматривали книжку про хоббита, она пряталась за теткину спину при виде картинки, на которой был изображен высокий серый замок, вокруг подножия которого свернулся кольцом дракон. Что, если замок Армана напомнит малышке об этом? Тогда можно сразу возвращаться, не тратя время.

Джессика смотрела на широкие плечи и светлые волосы человека, сидевшего за рулем, и против воли в груди ее снова загоралось темное пламя страсти. Она вспоминала поцелуи Армана Рено, вспоминала дикое, немыслимое пари – и по животу пробегал холодок.

До чего она докатилась! Вернее, до чего он ее довел!

А потом на смену возбуждению пришла тихая, горькая жалость к этому статному красавцу, который мог получить все богатства земли, стоило ему пошевелить пальцем, но не мог добиться любви и доверия маленькой девочки, дочери своего младшего брата, так нелепо и безвременно улетевшего на самолете в вечность…

До Франции сколько лететь? Десять часов? Какая разница, если она умрет от тошноты в первые два. Это будет очень неприлично, при Армане.

Вот если бы он был ее… Кем? Другом? Любовником? Мужем?

Неужели ей и впрямь хочется стать ближе к Арману Рено?

Хочется! В самом прямом смысле хочется и в еще более прямом смысле – ближе!

Джессика досадливо отвернулась и стала смотреть в окно. Постепенно на нее опустилась дрема. Джессика закрыла глаза. Заснула…

Арман Рено вел автомобиль так аккуратно, точно сдавал экзамен по вождению. Странно, но сейчас он не чувствовал почти ничего, только огромную, опустошающую усталость. Спать ему не хотелось, но ноги и руки словно налились свинцом, плечи поникли.

Он все-таки добился своего. Он нашел золотую Элль, теперь он сможет отдать долги своему умершему брату. Он прошел сквозь ад, едва не упал на самое дно отчаяния – и все-таки нашел ее.

Ради этого дня стоило страдать и ждать, надеяться и верить.

Он вспомнил приезд Франсуа и крошечной Элизы в Руайя. Собственно, нечего и вспоминать… Это навсегда впечаталось в память…

После того, что Франсуа натворил, в доме бывало несколько… напряженно. Мама, несмотря на природную разговорчивость, еще держала себя в руках, но эксцентричная и острая на язык тетушка Кло переживала куда более бурно и отчаянно. Впрочем, на самом деле никто не знает, чего стоили Матильде Рено годы тихого страдания по удравшему из дома младшему сыну. Возможно, именно тетушке Кло и пришлось легче – выплескивать эмоции гораздо полезнее.

А потом, в один прекрасный день, Франсуа пришел к ним. С маленькой дочкой на руках.

Мама просто взяла его за руку и не отпускала несколько часов, а тетушка…

Тетушка честно постояла с открытым ртом, потом попыталась симулировать сердечный приступ, но быстро вышла из образа и занялась своим любимым делом: показала всему свету, кто в доме хозяин. На маленьком, загорелом, сморщенном личике запылали черные, как угли, глаза, рот с тонкими губами ехидно улыбнулся, потом открылся – и не закрывался минут десять. Тетушка никого лично не оскорбляла, просто сообщила куда-то в небо, что в ЕЕ время слабоумными считали тех, кто своих кровных чадушек таскает по микробам и бациллам. Что в ЕЕ времена пустозвону, сбежавшему из дома, не доверили бы и паршивого поросенка до базара довести!

Также тетка сообщила небу, что на здоровье и мозги ОНА лично не жалуется, в отличие от некоторых, которым давно пора начать принимать лекарства от «послабления в мозгах».

Все изменилось, когда тетушке передали на руки Элль. Тетка расцвела. Она нахально и деловито отпихнула кроткую Матильду Рено от кроватки внучки, заворковала престарелой горлицей, убаюкала Элизу за пять секунд, напоив ее теплым парным молоком прямо из-под коровы…

Она ждет их, тетушка Кло. Совсем дряхлая, совсем сморщенная, но все такая же бодрая и задиристая!

Арман грустно улыбнулся. Клотильда Рено, патриарх – или правильно говорить «матриарх» – удивила его однажды. Тогда, после известия о гибели Франсуа и его американской гражданской жены, он в своем отчаянии замкнулся и перестал есть. Именно тогда тетушка Кло беззвучно вывернулась из темноты и строго погрозила ему пальцем.

– Я знаю, ты чувствуешь себя так, словно у тебя отрезали ногу. Или руку. Вы были слишком близки с братом, и тебе трудно будет примириться с его смертью, но… юный Арман, надо жить. А смерти себе не желай, худо это. Ведь все, что вслух пожелаешь, к тебе стократ вернется. Лучше подумай, где наша золотиночка. Я старая, Матильда малахольная – кому ж, как не тебе, искать принцессу Элль.

С этими словами тетушка удалилась во тьму, а Арман больше ни разу не пожелал себе заснуть и не проснуться.

Они остановились на автозаправке, потому что Джессике понадобился туалет. После этого решили выпить кофе, удостоверившись предварительно, что Элли крепко и безмятежно спит. В маленьком кафе был телефон, и Джессика позвонила одной из своих приятельниц, танцовщице в ночном клубе, зная, что она точно не спит.

– Мэгги, это я… Нет, ничего не случилось, просто мы уехали… Не знаю, на сколько… Во Францию… В каком смысле «кто он»? Ах, ОН… Он сидит рядом… Шесть футов с лишним, самовлюбленный, эгоцентричный тип, светлой масти, но сейчас несколько в сероватых тонах… небритый… Да, конечно… Когда вернемся… Обед с меня… Я теперь знаю, что надо брать в китайском ресторане… Ладно, ладно, пока!

Во все время этого разговора Арман с легкой улыбкой наблюдал за Джессикой, и она с удивлением заметила, что улыбается ему в ответ. Положив трубку, она села рядом, но не слишком близко. Первым нарушил молчание Арман.

– Когда допьешь кофе, рекомендую поспать. Я поеду без остановок, а когда Элиза проснется, ты ей потребуешься на все сто процентов.

– Я не хочу спать с тобой в одной машине!

Арман улыбнулся.

– Погоди, дай время. И в машине, и на крыше сарая…

– Прекрати! Ой, кажется… Бежим!

Они буквально ворвались в машину, и вовремя. Элисон уже начала ворочаться и похныкивать во сне, и Джессика торопливо прилегла рядом, осторожно шепча девочке на ушко что-то успокоительное. Арман некоторое время смотрел на них обеих, а затем бережно прикрыл их своим кожаным плащом.

– Джессика?

Она открыла глаза и тут же отпрянула, увидев лицо Армана в нескольких сантиметрах от себя. Он хмыкнул.

– Не волнуйся, это не атака на твою невинность. Просто ты крепко спала, а мы уже приехали.

– Так быстро приехали? Во Францию? Ты побрился…

– И еще умылся и переоделся. Вы даже не заметили остановки.

– А зачем ты останавливался?

– Рыжая, ты задаешь на редкость бестактный вопрос, но я могу ответить…

– Нет! Не надо. Я еще не проснулась.