Сандра Мэй - Самая длинная ночь

Очарование вечера улетучилось. Джессика закусила губу, чтобы не расплакаться. Арман Рено прав, тысячу раз прав, и это очень плохо. Элли должна вырасти на этой земле. Должна полюбить этих людей. Обрести настоящую семью. А не сиротскую замену семьи в виде тощей и психованной тети Джессики, глотающей таблетки и боящейся самолетов.

Она едва сдержала рыдание. Твоя судьба, Джессика Лидделл, будет ничтожна и ужасна. Ты сделаешь для этого ребенка все, а потом останешься одна. Совсем одна. Навсегда.

И с этим уже ничего не поделать.

В машине их уже ждала Матильда, а рядом с водительским местом притулилась тетушка Кло, сердитая и торжественная.

Джессика слегка замешкалась, неловко перехватывая Элли, и тут случилась удивительная вещь. Тетушка в мгновение ока вылезла из машины и спокойненько забрала Элисон из рук Джессики. Ловко и легко укачивая ее маленькими ручками, тетушка пробасила неожиданно громко:

– Садись, не то брякнешь дитя об машину. Да не бойся! Не уроню. В МОЕ время детей вообще носили специально дрессированные люди…

Джессика зачарованно вслушивалась в диковатые сентенции тетушки Кло, машинально расправляя платье и садясь в машину. Странно, но Элли, обычно очень чутко спавшая на чужих руках (о, бедная Мэгги Стар, однажды осмелившаяся погладить ее по головке поздней ночью! Она потом уверяла, что оглохла дня на три), в объятиях тетушки расслабилась и зачмокала губками, что свидетельствовало о ее полном и безмятежном спокойствии. Странно было и то, что сама Джессика не испытала ни малейшего беспокойства. Видимо, тетушка Кло действительно была здесь всегда… и всегда укачивала детей. Когда не колдовала.

Наконец машина тронулась. Уже через несколько минут стали видны пляшущие на холмах огни, а вскоре до ушей Джессики донеслись и звуки скрипок. Арман поймал ее испуганный взгляд в зеркале и подмигнул ей.

– Все в порядке?

– Не знаю. Нервничаю немного.

– Боишься их? Не бойся. Они тебя полюбят.

– Уверен?

– Почему нет? Ты красивая, добрая, хорошо ко мне относишься, мама рядом с нами, не говоря уж о тетушке Кло.

– Это важно?

Тетушка авторитетно подтвердила:

– Хо! Без моего одобрения тут даже мухи не дохнут.

– А ты одобряешь, тетечка?

– Балбес! Рули давай!

– Рулю, рулю, не сердись.

Матильда безмятежным голосом попыталась внести ясность.

– Нет, в самом деле, тетя Кло, я как-то не уловила, что ты имела в виду?

– Ты, моя девочка, уловить можешь только тлю на своих лютиках, а вот в МОЕ ВРЕМЯ дамы были поумнее!

Джессика зажмурилась. Ей казалось, что она въезжает в какую-то сказку, немного страшноватую и совершенно неизвестную. Тетушка Кло совершенно определенно была мудрой ведьмой, не то чтобы доброй, но уж точно не злой; Матильда до крайности напоминала рассеянную и добродушную Королеву, а уж с принцем все было ясно изначально.

Вот узнать бы еще, кем предстоит в этой сказке стать самой Джессике – принцессой или лягушкой?

Они вышли из машины прямо посреди широкого луга. Их окружали люди, молодые и старые, мужчины и женщины, дети и старики.

Современные джинсы соседствовали с войлочными шапочками, клетчатые рубахи – с вечерними платьями… Толпа сдержанно гудела, изо всех сил стараясь не шуметь. Джессика чувствовала, как по ней ползут любопытные взгляды. Не всегда добросердечные. Иногда настороженные. Редко – откровенно враждебные. Она почувствовала головокружение и желание зарыться лицом в одеяло Элли, вдохнуть ее милый воробьиный запах… В этот момент надежная сильная рука обвила ее талию, Арман уверенно и нежно поддержал Джессику, а тетушка Кло решительно взялась за наведение порядка.

– Ну чего гудите? Хотели праздновать, так и скачите, пейте да веселитесь, а пялиться на дитя нечего. Дитя спит. Мастер Арман, проводи-ка девочку в свою тарахтелку. Она что-то бледненькая.

Арман это и сделал, а Джессика едва не взвыла, потому что ей предстояло остаться с ним практически наедине в интимной тесноте машины. Элли не в счет. Для нее она – только помеха в возможном бою за девичью честь, а для Армана – лишний стимул добиться своего.

На лужайке с их уходом возобновились танцы, музыка, нестройные здравицы и энергичное звяканье кружек и стаканов. Арман заботливо усадил Джессику на заднее сиденье, обошел машину с другой стороны и сел рядом.

– Голова кружится? Закрой глаза и думай… о чем хочешь.

– Ни одна женщина в здравом уме не закроет глаза в твоем присутствии. У тебя эта… как ее… харизма!

Арман захохотал, но быстро спохватился и закрыл рот рукой. А потом произошло и вовсе неожиданное. Джессика спокойно и с большим облегчением склонила голову на плечо своего немыслимого барона и полностью расслабилась. Именно этого хотело ее тело, и вот теперь она чувствовала себя как никогда комфортно.

Из общего шума и гомона на лужайке взмыл высокий чистый голос. Звонкий, девичий, он выводил чарующий старинный напев, и Джессика, всегда довольно равнодушно воспринимавшая фольклорные игрища, поймала себя на том, что растроганно всхлипывает и не хочет, чтобы песня кончилась.

– Что это, Арман? Кто это пел? Это так чудесно…

– Песня, призывающая Бельтайн. Праздник расцвета и плодородия. Этой песне тысяча лет, а может, и больше. Кто же ее может петь, как не…

– Тетушка Кло!!! Смотри, это она!

– Не шуми, Элизу разбудишь. Конечно, тетушка.

– Что это ты делаешь, ваша честь!

– Обнимаю тебя. Становится прохладно.

– Я не замерзла.

– А сама-то! Так и висела на мне.

– Это для твоего спектакля. К тому же люди все приятные…

– Ты им тоже понравилась. Положи Элль на сиденье. Выйдем к ним на секунду.

И она купилась, как малолетняя дурочка, на эту приманку. Устроила Элли на необъятном сиденье и повернулась к Арману…

…Чтобы немедленно оказаться в его объятиях.

– Что… ты…

– Я же сказал – обнимаю.

И обнимал. По спине ползали знакомые змейки, низ живота сводило сладчайшей судорогой, грудь налилась и отяжелела от желания, а соски стали твердыми и болезненно-чуткими. Джессика Лидделл прильнула к груди Армана Рено, растворилась в его горячем дыхании, на мгновение с веселым ужасом отметив, как сильно он возбужден.

– Арман… отпусти… Это все голая техника…

– Нет… пока еще одетая…

– На нас смотрят…

– Ну и что? С их точки зрения все нормально.

– А с моей… нет…

Он не сводил с нее насмешливых, испытующих черных глаз, не размыкал стальное кольцо рук, прижимал ее к себе с прежней силой, а Джессика погибала от счастья.

– Я пить хочу…

Арман рассмеялся, отпустил ее и вылез из машины. Перепуганная собственными реакциями, Джессика последовала за ним, злясь на то, что этот человек может так легко превратить ее в желеобразное создание без костей и мозгов.