Аурелия Хогарт - Счастье ходит рядом

Впрочем, об этом оставалось только гадать. Как бы то ни было, сейчас небольшой участок среди пальм представлял собой довольно уединенное местечко, – идеальное для романтического знакомства! – и именно его облюбовала Наоми.

– Она словно подыгрывает нам, – посмеивался Кайл, прячась в кустах вместе с Джеком, который ни на минуту не расставался с камерой. – А то, что мы продирались через всю эту зелень, только усиливает ощущение реальности и создает эффект присутствия, чего мы и добиваемся в нашем шоу.

Кайл попал на остров Аямугана только благодаря своей настойчивости. Ни Фрэнк, ни Эдгар Броуди не хотели отправлять его туда по одной простой причине: он был хорошо известен Наоми, которая не должна догадаться о том, что является объектом многодневной телевизионной передачи, своего рода игры. Из-за этого же и Энн лишилась возможности поучаствовать в съемках, проводившихся в такой экзотической обстановке: ее Наоми тоже знала в лицо.

Однако Кайл не постеснялся напомнить, что именно ему принадлежит вся идея и он желает лично принять участие в своем проекте. Это было правдой, но лишь с небольшим дополнением – ему хотелось полюбоваться Наоми. Представляя себе ее загорающей на пляже, он испытывал странное волнение. И еще какое-то чувство – наподобие предвкушения.

Впрочем, сам Кайл прекрасно осознавал, что ничего странного в его ощущениях нет. Просто образ полуобнаженной Наоми пробуждал в нем естественную мужскую реакцию. Именно эти острые, но очень приятные импульсы и заставляли его искать возможность находиться вблизи их источника. То есть быть рядом с Наоми.

Вторую съемочную группу – так же как и первую, проживавшую в гостинице «Найт флауэр», но следившую исключительно за Эдриеном – возглавлял Том. Его не знали ни Наоми, ни Эдриен. Операторы и прочие работники телевизионного десанта тоже были им неизвестны.

Кроме того, номера Наоми и Эдриена были напичканы скрытыми телекамерами, которые стояли где только возможно, включая спальню. Кайл намеревался поставить по одной камере также в ванные, но Броуди категорически запретил это. Однако его решение было продиктовано отнюдь не этическими соображениями – все как всегда упиралось в бизнес.

– Ты с ума сошел! – воскликнул Броуди, услышав предложение Кайла. – Если в нашем реалити-шоу окажется обнаженная натура, оно попадет под совсем другую категорию. В результате мы не сможем транслировать его в прайм-тайм, нам останется лишь время после одиннадцати вечера и позже. И кто тогда увидит рекламу, заказы на которую я надеюсь получить под этот проект? Нет и нет! Никаких ванных, душевых кабинок и тому подобных помещений. Ты бы еще в туалет камеру поставил, умник!

– Я всего лишь высказал предложение, – скромно заметил Кайл. – И ни на чем не настаиваю.

– Еще недоставало! – последовал ответ.

Сейчас рядом был не Эдгар Броуди, а телеоператор Джек, который что-то говорил. Увлекшийся воспоминаниями Кайл уловил лишь окончание фразы:

– …Сделать как-нибудь так, чтобы Эдриен тоже пришел сюда, как ты думаешь?

– Э-э… думаю…

– Ты не слушаешь, что ли? Можно устроить так, чтобы сюда наведался Эдриен? Здесь замечательный антураж для съемок нашей парочки. Кстати, эти двое заодно бы и познакомились. Давно пора, второй день пошел, а их всего двадцать пять…

– Снимай! – напряженно шепнул Кайл. – Она поднялась и куда-то идет… А, на мостки. Кстати, с мостками можно что-то придумать. И заставить Эдриена прийти сюда тоже несложно: владелец отеля Стив, он же родственник нашего папаши Эдгара, попросит того прохаживаться с собакой не только по пляжу, но и по близлежащей территории, чтобы и там был порядок.

Наоми приставила ко лбу ладонь козырьком и только тогда открыла глаза. Затем приподнялась на локте и немного переместилась влево, чтобы голова оказалась в тени ближайшей пальмы.

Надо купить шляпу, подумала она. Кстати, они продаются в том самом магазинчике, где я приобрела эту замечательную циновку, на которой так удобно лежать. Она погладила удивительно мягкую для изделия, сплетенного из натурального растительного материала, циновку. Затем вновь машинально приложила ладонь ко лбу и посмотрела в сторону принадлежавшего отелю пляжа. Ей почудилось там какое-то движение, как будто некое приземистое существо метнулось, чтобы схватить что-то… Да! Так и есть: собака. Ротвейлер, если точнее. Даже отсюда можно разглядеть.

Сама того не замечая, Наоми прерывисто вздохнула. Других ротвейлеров, кроме того – или той, если угодно, потому что речь шла о девочке, – который был известен ей, она с момента приезда здесь не видела. Следовательно, это та самая собака. И где-то рядом должен быть ее хозяин.

С губ Наоми вновь слетел вздох. То ли здесь воздух был такой, то ли общая атмосфера расслабленности, приятного ничегонеделания оказывала определенное влияние, но мысли почему-то постоянно устремлялись в романтическое русло.

Взять хотя бы этого парня с собакой. Наоми и видела-то его всего разок, причем не вблизи, а на расстоянии, но тем не менее он почему-то взбудоражил ее воображение. Минувшей ночью даже приснился: нежно держал ее лицо в ладонях и заглядывал в глаза. Пригрезилось это ей под утро, и она проснулась в чудесном, каком-то воздушном, что ли, настроении, хотя прекрасно осознавала всю нестойкость и эфемерность подобного рода душевных состояний.

Но все-таки было в том парне нечто такое, что заставляло ее думать о нем. Собственно, Наоми только тем и занималась. И всякий раз, ловя себя на этом, удивлялась: направляясь на остров Аямугана, она меньше всего ожидала, что попадет под воздействие чьего-то очарования. У нее на уме было лишь одно: как следует использовать неожиданно свалившийся отдых.

А вместо этого я мечтаю неизвестно о чем и уже близка к тому, чтобы начать строить воздушные замки, с оттенком досады подумала она, наблюдая, как вдалеке незнакомец бросает своей собаке палку. Наверное, пора отвлечься от всего этого…

Наоми поднялась с циновки и огляделась, стараясь больше не смотреть в сторону примыкающего к отелю пляжа. Заметив мостки – которые, впрочем, видела и раньше, как только пришла сюда, – она побрела к ним. Неизвестно когда и кем построенное длинное деревянное сооружение ярдов на десять уходило в море и обещало разнообразие. По крайней мере можно было сесть на нагретые солнцем доски, свесить ноги и поболтать ими в теплой прозрачной воде.

А может, она уже уехала? – размышлял Эдриен, сидя вечером на диване перед телевизором в своем гостиничном номере и поглаживая Спайки-Сью, голова которой покоилась на его колене.

Со стороны все выглядело так, будто они никуда и не уезжали. Будто по-прежнему находились в Тампе, на Палмбич-роуд, в доме номер пять, в квартире номер восемь, и отдыхали, как обычно, после рабочего дня.