Диана Стоун - Коварный замысел

А что еще она тебе предложила? – подумала Глэдис, почувствовав укол ревности. Значит, миссис Клейтон, мрачно размышляла она, пока миссис Окли собирала со стола посуду и сокрушалась по поводу того, что все ее старания идут прахом. Одноклассница Джереми, с которой у него была любовь до того, как его отправили в Венесуэлу.

Миссис Окли ушла. Джереми начал резать ветчину, а Глэдис как завороженная уставилась на его руки, не в силах оторвать взгляд. У него были сильные, ловкие руки; это не были изнеженные руки горожанина, никогда не знавшего физического труда, как у Кайла. Это были твердые, загорелые руки настоящего мужчины, с длинными чувственными пальцами. Она помнила, как эти руки прикасались к ней, ласкали ее, помнила их силу и тепло, настойчивость и нежность и поймала себя на мысли, что снова хотела бы почувствовать их на себе.

Осознав, о чем думает, Глэдис немедленно залилась краской стыда. Резко оторвав взгляд от его рук, она опустила его в тарелку, пытаясь унять участившееся сердцебиение. Ее ладони вспотели, и она поспешно спрятала их на коленях. В конце концов решившись поднять глаза, она заметила, что он внимательно наблюдает за ней, и по его лицу прочла, что он прекрасно знает, о чем она думает.

– Да, – сказал он, подтверждая ее догадку. – Ты сама знаешь, что нас влечет друг к другу, но продолжаешь упорно делать вид, что ничего не происходит.

– Я… я не понимаю, о чем ты, – пробормотала Глэдис, отводя взгляд.

– Все ты прекрасно понимаешь. – Он снова откинулся на спинку стула и насмешливо воззрился на нее. – Снова себе противоречим, малышка Глэдис? Ты только что упрекнула меня в том, что я уделяю тебе мало внимания. Что ж, я готов исправить положение и проводить с тобой больше времени, но только если ты пообещаешь, что перестанешь притворяться.

Глэдис нервно сглотнула.

– Притворяться? Но я не…

– Еще как притворяешься, – не дал он ей закончить. – Я с уверенностью говорю об этом, потому что знаю тебя. Я держал твое обнаженное тело в своих объятиях и чувствовал, как оно отвечает на мои ласки. Ты вовсе не такая чопорная, какой хочешь казаться. За этим строгим фасадом скрывается пылкое сердце, не так ли?

Глэдис открыла было рот, чтобы возразить, но он не дал ей заговорить, жестом остановив.

– Нет, не говори ничего. Я просто прошу тебя не прятать свои чувства за семью печатями, а быть со мной более открытой. Такой, какой ты была только что, когда с увлечением рассказывала о своей книге. Я невольно позавидовал твоим героям из-за того, что они безраздельно владеют твоим вниманием, твоими мыслями.

Это ты владеешь всеми моими мыслями, хотелось сказать Глэдис, но она понимала, что не должна это говорить. Если бы он знал, как ей хотелось отбросить прочь все свои сомнения, наплевать на опасения и разумные доводы и хотя бы раз в жизни целиком отдаться во власть чувств и эмоций, быть искренней и открытой! Но решится ли она? Осмелится ли?

Она молчала, не зная, что сказать, а он, доев свою порцию, как и обещал миссис Окли, поднялся из-за стола.

– Кофе я пить не буду, поднимусь к себе приму душ. А ты подумай о том, что я сказал, хорошо?

Глэдис молча кивнула, а он неожиданно наклонился над столом и, приподняв ее лицо за подбородок, запечатлел на губах легкий поцелуй, от которого по всему ее телу разбежалось приятное покалывание, а конечности словно онемели.

– Вот и умница. – Он ослепительно улыбнулся и стремительным шагом вышел из столовой, оставив Глэдис ошеломленно смотреть ему вслед.

Аппетит у нее совсем пропал, но она не могла уйти из-за стола и обидеть миссис Окли. Однако вскоре вернувшаяся экономка воздержалась от комментариев, увидев нетронутую еду. Молча собрав тарелки, она сказала:

– Я вымою посуду и уйду, мисс Рейли. Сегодня у меня свободный вечер, я уже говорила с мистером Гамильтоном, и он сказал, чтобы я все приготовила и оставила, а вы сами подогреете и подадите на кухне.

– Да? – Глэдис постаралась не выразить удивления. – А, конечно-конечно, миссис Окли. Большое спасибо.

Миссис Окли кивнула.

– Может, хотите чего-нибудь другого? У меня с завтрака булочки остались.

– Спасибо, не беспокойтесь, ничего не нужно. Все очень вкусно, но, боюсь, я не успела проголодаться. – Она встала. – Давайте я помогу вам все унести.

Миссис Окли покачала головой.

– Вы слишком много сидите взаперти, вот что я скажу. Все работаете не покладая рук. Уж не обессудьте, что я вмешиваюсь не в свое дело, но у меня прямо душа болит, глядя на вас: такая бледненькая и худенькая, беда прямо. Вам бы больше на воздухе бывать да отдыхать. Еще наработаетесь за свою жизнь, точно вам говорю. А молодость пролетит – и глазом моргнуть не успеете. Так что, работа работой, но и про отдых забывать не нужно.

– Вы совершенно правы, – улыбнулась Глэдис. – Я непременно воспользуюсь вашим советом, миссис Окли, и постараюсь побольше отдыхать и бывать на свежем воздухе.

Пожилая женщина просияла.

– Вот и славно, вот и правильно. А то где это видано, чтобы молодая красивая девушка целыми днями сидела одна взаперти, будто какая-то отшельница. – Миссис Окли взяла поднос с грязной посудой и, бормоча что-то еще себе под нос, удалилась.

Глэдис поднялась к себе и оделась потеплее, решив немного погулять по саду или, быть может, спуститься к озеру и побродить по берегу. Миссис Окли совершенно права: свежий воздух ей необходим. К тому же во время прогулки она сможет поразмыслить над словами Джереми и его предложением. Проходя по коридору мимо его комнаты, она услышала шум воды в ванной. По-видимому, он принимает душ, решила она и, мысленно представив его загорелое мускулистое обнаженное тело под струями воды, почувствовала сладкую тянущую боль внизу живота. О господи!

Глэдис вышла из дома и по тропинке, петлявшей между холмов, спустилась к озеру и стала бродить вдоль берега, мучительно размышляя над тем, как ей быть, как вести себя с Джереми. С одной стороны, она хотела его видеть, быть с ним, узнать его поближе, но с другой… С другой – боялась дать волю чувствам, прекрасно зная, к чему это приведет. Она боялась не его – нет, Глэдис была уверена, что он не сделает ничего без ее согласия, – она боялась себя. Она знала, что не сможет устоять перед его несокрушимым обаянием, не сможет побороть свое влечение к нему. И как бы горячо в глубине души она ни жаждала этого, все же понимала, насколько это опасно. Что будет, когда все закончится и придет время расставания?

Так и не придя к определенному решению, Глэдис примерно через час вернулась домой и, войдя в холл, увидела, что дверь в библиотеку открыта. Обычно она была закрыта. Вечера она всегда проводила в той маленькой, уютной гостиной, куда Джереми принес ее в первый вечер, когда она упала в обморок. Узнав, что Глэдис остается, миссис Окли открыла и привела в порядок несколько комнат, в том числе и кабинет Джеффри, поэтому библиотекой, которая в ее представлении была связана с Джереми, Глэдис пользовалась редко.