Карен Смит - Деловая женщина

Диди явно заинтересовалась и посмотрела в глаза Кит:

– А чем я могу помочь?

– Мне нужен кто-нибудь ответственный, кто следил бы, чтобы у покупателей все время был пунш. Ты будешь наливать его в бокалы и разносить гостям. Хочешь этим заниматься?

Диди посмотрела на свой бокал с лимонадом.

– Я хочу помогать Грею.

– Мы найдем тебе что-нибудь похожее на то, что ты делаешь на работе, – пообещал Грей, и Кит не поняла, нравится ему эта идея или нет.

Несколько минут все были заняты едой. Потом Диди положила остаток цыпленка на тарелку и повернулась к брату:

– Таня говорит, что я должна кое-что у тебя спросить.

Грей вытащил яйцо из пластикового контейнера.

– Что?

– Можно мне поехать в лагерь?

Он медленно положил яйцо на тарелку.

– С Таней?

Диди решительно помотала головой:

– Нет. С ребятами с работы – с Дженни, Уинстоном, Моникой и Марком.

Грей ответил после продолжительного молчания:

– Не знаю, Ди.

– А в какой лагерь они едут? – спросила Кит, заметившая, каким обеспокоенным стало его лицо.

– В Геттисберге. Дженни говорит, мы будем ходить в походы, готовить на костре. Мне хочется поехать, Грей. Можно?

– Не думаю, что это хорошая идея, Ди.

Ее глаза расширились, и губы задрожали.

– Почему? Я буду спать в палатке с Моникой и Дженни. В спальном мешке. Я никогда этого не делала. Пожалуйста, позволь мне поехать.

Кит видела, что Грея мучают сомнения, но не понимала почему.

– Звучит заманчиво. Когда они едут?

– В пятницу. После работы. Но Таня сказала, что Грей должен дать свое согласие.

Он отодвинул тарелку.

– Я не могу согласиться, родная.

Диди заплакала.

– Грей, может быть…

– Не вмешивайся, Кит. Ты не знаешь, в чем дело.

Не вмешиваться? Не вмешиваться во что, в его жизнь? Ей не хотелось спорить с ним в присутствии Диди, чтобы еще больше не ухудшить ситуацию. Но… она внезапно испытала чувство, которое у нее часто бывало в детстве, когда отец приказным тоном разговаривал с ее матерью. Кит не позволит ему так обращаться с собой. Она не собирается молчать.

– Тогда скажи мне, в чем дело.

Его брови поползли вверх.

– Мы поговорим об этом позже.

Кит посмотрела на удрученную Диди и решила, что должна помочь ей.

– Думаю, Грею нужно узнать побольше об этой поездке.

Лицо Диди просветлело.

– Ты можешь поговорить с Дженни.

Грей неодобрительно посмотрел на Кит.

– Хорошо, я поговорю с Дженни. Но я ничего не могу обещать, Ди. Поездка в лагерь может быть опасной. Я не хочу, чтобы ты ездила туда, где с тобой может что-то случиться.

– Я люблю ездить в разные места. – Диди надула губы.

– Знаю, что любишь. Но я не уверен, что лагерь – подходящее место для тебя. Может быть, когда-нибудь я съезжу с тобой в какой-нибудь лагерь.

– Я хочу поехать с Дженни, – повторила Диди упрямо.

Грей выглядел расстроенным, и Кит поняла, что он не разрешит сестре куда-то ехать. Он боится позволить ей жить собственной жизнью и не хочет, чтобы она отправлялась туда, где он не может ее защитить.

Пикник был безнадежно испорчен, настроение пропало. Грей пытался подбодрить Диди и предлагал поиграть в мяч, но было очевидно, что ее интересует только одно. Когда он отвозил ее обратно в интернат, она спросила:

– Ты поговоришь с Дженни?

Он вздохнул:

– Хорошо, я поговорю с ней завтра.

– Позвонишь мне потом?

– Да.

Кит вылезла из кабины, чтобы пропустить Диди. Девушка уже почти дошла до двери, когда внезапно обернулась и сказала:

– Пока, Кит.

Кит улыбнулась:

– До свидания, Диди.

Ей хотелось сказать «до скорой встречи!», но она не знала, что сейчас произойдет между ней и Греем.

Ей не пришлось долго ждать. Как только он выключил зажигание, она спокойно попросила:

– Скажи, что ты думаешь.

– Я лучше не буду.

– Боишься задеть мои чувства?

Она хотела, чтобы он рассказал ей, что творится у него на душе, а не молчал и не обращался с ней как с незнакомым человеком. Грей повернулся к ней. На его лице скорее читалась боль, чем гнев.

– Да, именно этого я и боюсь.

– Я хочу знать, что тебя на самом деле беспокоит, а не теряться в догадках.

Он глубоко вздохнул:

– Ты не знаешь, как живет Диди, что она может и чего не может делать, не знаешь, какой ей нужен уход.

Кит села поудобнее. Она хотела дотронуться до него, но подумала, что ему может не понравиться то, что она собиралась сказать.

– Я понимаю, ты думаешь, что сейчас она находится в безопасности, как если бы она жила с тобой. Может быть, даже в большей безопасности. Ты говоришь себе, что замечательно, что она живет в интернате, потому что это дает ей независимость. А независимость подразумевает, что она должна сама принимать решения, выбирать, что ей делать, ездить куда-то без тебя.

Грей нахмурился и уставился прямо перед собой.

– Она может выбирать, что ей делать, и принимать решения без ограничений. Но если она куда-то едет, кто-то должен следить за ней.

– Но ведь она не собиралась ехать в лагерь одна, – напомнила Кит.

Он рубанул рукой в воздухе.

– Среди людей, с которыми она работает, нет никого старше двадцати пяти. Они не понимают, что она совершает поступки до того, как успевает их обдумать. Они не знают ее…

– Они ведь с ней работают. Конечно, они знают ее.

Грей снова повернулся к ней и положил руку на сиденье между ними.

– Они работают с ней в магазине, где она все знает. У нее там есть определенные обязанности. Поездка в лагерь – совсем другое. И я бы хотел, чтобы ты держала свои мысли на этот счет при себе.

Его рука была совсем рядом, но Кит казалось, что они никогда не были так далеки друг от друга.

– Яснее не скажешь.

Он запустил руку в волосы.

– Я знаю Диди всю мою жизнь. А ты видишь ее практически в первый раз.

Их взгляды встретились, и на секунду Кит захотелось согласиться с ним, чтобы это напряжение между ними исчезло. Но она не стала этого делать.

– Ты прав. И именно потому, что я вижу ее практически первый раз, я могу быть более объективна, чем ты. Возможно, я в состоянии посмотреть на ситуацию с ее точки зрения.

– И что? – резко спросил он.

– Что ты сказал ей, когда отправлял в интернат?

Грей на секунду прикрыл глаза, вспоминая.

– Я сказал, что я не буду меньше думать о ней, что я люблю ее, что в интернате она научится делать вещи, которые делают все взрослые люди и которых она никогда не делала раньше. Что она научится отвечать за себя, что у нее появятся друзья.

– И через год она научилась готовить еду, стала работать, завела друзей, с которыми теперь хочет поехать в лагерь. Мне кажется, она делает именно то, что ты хотел.

Его зеленые глаза свирепо уставились на нее.

– Люди, которые заботятся о ней в интернате, знают ее возможности, ее силы, ее слабость, знают, чего она боится. Иначе я никогда не отправил бы ее туда.