Белинда Делл - Танцуя на своем сердце

– Пол отличный. А вот оркестр – не очень. Их шестеро, и они какие-то сонные. Но по крайней мере, держат темп.

– Кто еще здесь? – продолжала интересоваться Альма. – Мы кого-нибудь знаем?

– Из Англии больше никого. Две пары из Дании – Ланколы и Джемхофы. Слышала о них?

– Мне кажется, я видела их в Блэкпуле…

– Верно. Они уже раз десять были финалистами. Могу сказать, что отель «Примель» собрал все сливки – самых лучших танцоров. Еще сюда приехали несколько немецких пар и одна датская. Я их не знаю, но слышала, что они тоже очень хороши. Интересное будет соревнование. А призы… это что-то! Ты видела их?

Альма отрицательно покачала головой.

– Они выставлены в ювелирном бутике в холле отеля. Для мужчины – наручные часы, между прочим, две сотни фунтов. А для партнерши – брошь с сапфиром. Думаю, не меньше стоит.

Альма восхищенно выдохнула:

– О, это великолепно, Джанет.

– Что ж, нужно надеяться на лучшее. Или по крайней мере, на второй приз – часы и для мужчины, и для девушки. Очень хорошие. – Джанет села на стул у туалетного столика. – Полагаю, ты слышала, как мы провалились в Мюнхене.

– Я… да… мистер Брайтбуш упомянул об этом.

– Мы даже не попали в финал. Все из-за Кеннета. Он весь день резвился с какой-то француженкой – где он ее только подобрал! – вместо того, чтобы как следует отдохнуть перед выступлением. Я очень рассердилась на него. Один из призов был мотороллер. В Англии мы могли получить за него сотню фунтов, а возможно, и больше.

Альма села на кровати и вздохнула:

– Да, очень грустно. Все время надо искать средства на одежду и тренировки. И нам не разрешается получать наличные вместо призов.

– Верно, если хочешь оставаться любителем. И честно говоря, я бы предпочла этот статус, чтобы принять участие в любительском чемпионате. А потом ты можешь стать профессионалом и зарабатывать большие деньги, если получено все, что возможно, в любительском классе.

– Да, наверное, – с сомнением взглянула на нее Альма. – Но честно говоря, я все время беспокоюсь о том, сможем ли мы выиграть, а если сможем, то что именно. Майк рассчитывает покрыть наши долги.

– Думаю, ты вряд ли захочешь шампанского, – сказала Джанет. – Но может, выпьешь полбокала? А то выглядишь уставшей.

– Просто я еще не привыкла к такой жизни, – отозвалась Альма. – Эти постоянные разъезды, выступления почти каждую ночь. Прошлой ночью после финала в Любеке мы почти и не спали.

– Я слышала, вы победили. – В голосе Джанет послышалась зависть. – Герр Брайтбуш утром звонил, до вашего приезда, узнавал, кто выиграл, и уже знал, как вас встречать. Разумеется, он поделился с нами новостью. Мои поздравления.

– Спасибо. Искренне сожалею о вашей неудаче в Мюнхене.

Джанет пожала плечами и энергичным движением взъерошила свои светлые волосы.

– Клянусь, здесь мы все же выиграем что-нибудь. Я заставлю брата тренироваться до тех пор, пока он не упадет от усталости. Сегодня вечером будут танцы для публики, но после обеда танцевальный зал свободен, и герр Брайтбуш разрешил нам попрактиковаться.

Альма знала, что это неизбежно. Победа в Любеке уже не имела никакого значения. И после ленча они с Майклом спустятся в танцевальный зал, чтобы работать, работать, работать… В то время как сотни людей будут загорать на пляже, купаться в море, гулять в песчаных дюнах.

Девушка понимала, что, если они хотят выиграть это соревнование здесь, в «Примеле», необходимо тренироваться. Наблюдая вместе с Майклом за выступлением Ланколов в Блэкпуле прошлой весной, Альма воочию убедилась, как эта пара близко подошла к ним. Малейший промах – и Альма с Майклом могут отодвинуться на второе место.

А им так нужна победа! Майкл хотел обменять призы на деньги и купить машину. Им очень нужна хорошая машина. Они слишком много путешествовали, а старый «воксхолл» начинал доставлять неприятности. В случае выигрыша они могли его поменять.

Если бы они танцевали вместе чуть дольше, их проблема могла бы решиться проще. Они, возможно, выиграли бы машину. Очень часто в Дюссельдорфе победителей в бальных танцах награждали «мерседесом». Поэтому на соревнования съезжались самые лучшие и известные дуэты. Фестивали в Дюссельдорфе считались среди любителей наиболее престижными и славились весьма дорогими призами. И, объективно подойдя к этой проблеме, Майкл решил, что им еще рано принимать участие в подобных соревнованиях. Лучше сосредоточить свои усилия на трех или четырех небольших состязаниях в курортных местах. Хотя призы там и не отличались особой ценностью, требования к исполнительской технике тоже были не столь высоки.

Майкл не сомневался в победе. Его уверенность исходила не из завышенного самомнения; опытный танцор, он понимал, что сейчас они в отличной спортивной форме, и, если не случится какого-нибудь непредвиденного случая – например, падения или потери туфли, их шансы завоевать один из призов достаточно высоки.

Альма предложила перекусить вчетвером в их небольшой гостиной. Еда оказалась превосходной, и Кен Бриджес, приступая к большой порции голштинского шницеля, весело заметил:

– Не знаю, что это такое, но я не собираюсь оставить ни крошки.

Кеннет, розовощекий молодой человек с фигурой атлета и завораживающей пластикой танцора, больше полагался на врожденные способности, чем на тренировки и технику. Альма прекрасно понимала его сестру Джанет, находившую такое отношение к делу, по меньшей мере, легкомысленным, и сочувствовала ей от всего сердца. Очень грустно проиграть соревнование лишь потому, что мысли Кена во время танца заняты чем-то посторонним. Но в то же время трудно упрекать молодого человека за то, что ему хотелось побродить по незнакомому городу. Альма часто испытывала подобное желание. Разница в том, что она не смела ослушаться Майкла. И боялась его разочаровать.

Альма распаковала свои вещи сама. Она не стала вызывать для этого горничную. Девушка прекрасно осознавала, что ее белье, халат, туфли и платья были гораздо скромнее, чем вещи других гостей в отеле «Примель». И кроме того, она предпочитала сама развесить свои бальные платья.

Вещи Джанет уже были распакованы и висели в огромном шкафу, тянущемся вдоль стены гостиной. Небольшое отделение занимала одежда для ежедневной носки, другое предназначалось для нарядов, используемых на репетициях, и еще одно – для трех бальных платьев. Из-за цвета волос Джанет отдавала предпочтение темным тонам: одно платье было темно-синим, другое – малиновым, а третье на любой другой девушке выглядело бы просто серым, а на Джанет радовало взгляд нежным дымчато-бежевым оттенком. Наряды Альмы не отличались подобным разнообразием, изысканностью и идеальностью покроя. Джанет танцевала дольше и вложила гораздо больше денег в то, чтобы выглядеть сногсшибательно. Рассматривая роскошный гардероб Джанин, Альма подумала, что ей следует приобрести более дорогие платья на следующий сезон.