Синди Джерард - Улыбка Элли

Ее ладошка была маленькой, но не хрупкой, в ней чувствовалась сила, что уже не удивило Ли – все ее поступки, вся ее жизнь подтверждали ее душевную стойкость.

Ли не выпустил ее руки, он прижал ее к груди и посмотрел в фиалковые глаза.

Он не переставал удивляться внутренней силе своей жены.

Когда ты стала такой, Элли? Как тебе удается справляться с трудностями? – думал он.

– Спасибо, – вслух произнес Ли, не в силах справиться с комком, застрявшим в горле.

Он обнял Элли, и в голове у него пронеслось миллион вопросов, на которые не было ответа, и миллион слов, которые он хотел сказать Элли. Но прежде ему нужно все хорошенько обдумать. Ему нужно время, чтобы собраться с мыслями. Он не хотел начинать серьезный разговор сейчас.

Ли крепче сжал Элли в объятиях и произнес:

– Пошли, нужно сообщить Дороти хорошие новости. А потом отправимся домой.

Домой. Всю дорогу до дома они молчали. Ли трудно было мириться с мыслью о том, что всего за несколько дней весь мир сжался для него до единственной женщины, которая сидела рядом.

– Не хочешь принять душ? – спросил Ли, когда они подъезжали к дому. – А я пока на стол накрою.

Она согласилась. После ванной Элли отправилась на кухню. Их обед превратился в ужин, и Элли, собравшись с духом, ждала Ли для серьезного разговора.

Запах лаванды наполнил кухню, когда вошел Ли.

Они вернулись от Фергюсонов уже чуть больше часа назад, и Элли приготовилась к разговору с Ли. К серьезному разговору. Пока он принимал душ, она собралась с мыслями и подобрала нужные слова, но стоило ей увидеть его, в горле застрял комок и во рту пересохло. Все слова растворились, вылетели из головы, словно напуганные бешеным стуком ее сердечка.

Ли стоял босиком, в голубых джинсах и в небрежно наброшенной на плечи рубашке, естественно не застегнутой. Темные волосы влажно блестели и слегка подвивались на концах, красиво обрамляя лицо и падая на шею. Он держал в руке темно-зеленое полотенце и был так неотразим, что Элли не могла оторвать от него глаз. Его синие глаза манили, и противостоять их зову было невозможно.

Все, что она могла делать, – смотреть на него. По телу побежали мурашки.

Что-то изменилось между ними там, в сарае. Ей казалось, что рубеж уже пройден, и они могут разговаривать как взрослые люди, но… сейчас повисла тишина, которую никто не хотел нарушить. Никто не хотел быть первым.

Когда прошлый раз Ли застал ее в кухне, она готова была выложить ему все, что накипело у нее на душе: про нечестную подмену, про то, что чудище не превратится в прекрасного принца, вопреки всем ее ожиданиям.

И только теперь она поняла природу своей злости. Всю жизнь ей приходилось обороняться, защищаться от злых нападок, и весь ее небогатый жизненный опыт подтверждал полезность такой позиции – она спасала от любопытных взглядов и насмешек. Но Ли был другим, он не смотрел на нее как на прокаженную, и сейчас что-то подталкивало ее крикнуть ему: «Поговори же со мной! Скажи, что я делаю не так!»

Но, сдержав себя, она смотрела, как он подошел к холодильнику, открыл его и пару минут что-то искал. Затем достал пакет молока.

– Ты, наверно, проголодался.

«Отлично, Элли, это все, что ты смогла из себя выдавить?» Ее смелость испарилась, едва она оказалась лицом к лицу с Ли.

А что если он просто не хочет быть с ней? Вдруг в его жизни есть другая женщина, которую ему пришлось оставить? Та, которую он любил? Оставить лишь потому, что он обещал отцу Элли заботиться о ней?

Выбор, наверно, был не из легких: на одной чаше весов любимая женщина, на другой – девчонка с проблемами.

Ей вдруг захотелось узнать правду, но вместо того, чтобы задать вопросы, она подошла к шкафу, достала стакан и протянула его Ли.

Ли отломил себе куриную ножку и принялся жевать.

– Отлично, – произнес он, проглотив кусок курицы и запив молоком. – Ничего вкуснее холодной жареной курицы я в жизни не ел. Ты потрясающий кулинар, Элли. – Ли положил на тарелку картофельного салата и отрезал кусок домашнего хлеба.

– У меня была хорошая наставница.

Волна тоски накрыла Элли. Ее настроение неожиданно изменилось, и она еле сдерживала подступившие к горлу слезы. Она лишь успела отвернуться и уставиться в окно.

«Я так скучаю по тебе, мамочка, по тебе, папа. Как вы мне оба нужны. Ведь я ничего не знаю, ничего не умею. Как мне нужен ваш совет. Я не знаю, как достучаться до Ли, не знаю, смогу ли занять место в его сердце. Не знаю, стану ли когда-нибудь для него желанной».

– Элли…

Она почувствовала, как Ли обнял ее, ощутила тепло и мощь его тела. Именно в этом она сейчас нуждалась больше всего. Элли обернулась и сильнее прижалась к нему.

Ли не знал, что делать, глядя, как по щекам Элли потекли слезы.

– Я очень скучаю по родителям. Мне их очень не хватает, – прошептала Элли.

– Я знаю, малышка, – ответил Ли и обнял ее крепче. – Я тоже скучаю по ним.

Элли уткнулась лицом ему в грудь.

– Прости, я не хотела, чтобы ты видел мои слезы. – Элли попыталась успокоиться, вдыхая аромат его кожи. – Иногда… на меня накатывает такая тоска, я чувствую себя такой одинокой и никому не нужной…

Ли погладил ее по голове.

– Ты больше не одна, – прошептал он и поцеловал ее в лоб. – Пойдем. – Он повлек ее за собой. – Ты устала, и тебе следует перекусить, да и мне не помешает поесть.

Они сели обедать, а заодно и ужинать. В кухне повисла тишина, но не тягостная, а какая-то домашняя, теплая.

Затем Ли помог Элли убрать со стола и вымыть посуду. Потом они отправились спать. По крайней мере, Элли отправилась в спальню. Элли считала каждую минуту, ожидая что Ли вот-вот войдет и разделит их супружеское ложе, но его не было. Он так и не пришел. То же самое повторялось каждую ночь всей последующей недели.

И каждое утро он встречал ее на кухне милой улыбкой и приветливым поцелуем в щеку. Каждое утро он говорил одно и то же: «Как ты себя чувствуешь?» и «Если с тобой все в порядке, то увидимся вечером».

Потом он пытался переделать все возможные и невозможные дела на ранчо. Закончив старые, начинал новые, не давая себе передышки, словно завтра не наступит никогда. Или просто потому, что не хотел проводить с Элли наедине ни одной лишней минуты.

Элли, в свою очередь, кормила домашних птиц, поливала огород, возилась с цветами в саду, готовила еду, стирала одежду и думала, чем бы еще заняться.

Каждую ночь, ложась в постель, она закрывала глаза и представляла, как Ли входит в спальню и ложится рядом с ней. В голове эхом проносились его слова: «Ты уже не одна, девочка».

Но она была одинока.

Она всем сердцем желала понять, чего Ли ждет от нее. Как заставить его увидеть в ней женщину?

Каждый день почтальон Леон Уилкс приносил очередной выпуск «Уолл стрит джорнал» и «Денвер пост». Каждый вечер после ужина Ли зачитывался ими. Он выходил на крыльцо и прочитывал их от корки до корки. Чтение помогало ему не думать об Элли. Ведь убежать от проблемы легче, чем ее решить.