Philo - Яблоня

— Вы-то откуда знаете? — рявкнул Снейп.

— Да разве я не слышал, как он тогда стонал, что ли? — вырвалось у Невилла.

Щеки Северуса залил румянец.

— Значит, вы за мной шпионили? Не сомневаюсь, в гриффиндорской гостиной все по полу катались со смеху от ваших рассказов о зельеваре, таскающемся за ненавидящим его учеником.

На этом Невилл сорвался. Вытянув руку, он уперся пальцем Снейпу в грудь:

— Вы сами порекомендовали меня на место садовника! Я понятия не имел, на кого буду работать, пока не пришел на собеседование! И — да, я увидел сквозь личину Гарри, но решил: он знает, что делает, притворяясь, будто со мной не знаком. И о ваших встречах мне тогда ничего не было известно! Насчет же нашей гостиной — да, все знают, что Гарри с кем-то сошелся, потому что часто отсутствует, но имени он не называл. Мы все подумали: наверняка познакомился с каким-то магглом, потому что… ну, честное слово, с кем ему встречаться в магическом мире?

— На выбор половина населения! — немедленно отозвался зельевар.

— Ну конечно. Как будто Гарри способен так рисковать людьми! Но вы — вы и сами рискуете. И ведь Гарри был под личиной! Подозреваю, он хотел сделать вам комплимент, давая понять, что вы в состоянии себя защитить. Но это только догадки. Гарри никогда не упоминал имени своего любовника, и я тоже — даже когда говорил с ним самим. И мне не очень-то по душе ваши намеки о моей болтливости.

— Очень благородно, мистер Лонгботтом, но ответьте: если мистер Поттер связался со мной не для того, чтобы повеселить своих друзей, зачем он это сделал?

Вытаращившись на зельевара, Невилл грустно покачал головой и повернулся, чтобы уйти.

— Вот именно. Другой причины найти не можете! — язвительно заметил Снейп.

Невилл круто развернулся к нему:

— Других причин миллион! Но хотите ли вы их услышать? — сквозь зубы прошипел юноша.

— Не верю, что вы найдете хотя бы одну. Ступайте за своим растением. С меня достаточно.

Невилл принялся считать по пальцам:

— Первая: может, ему приятно ваше общество? Ума не приложу, с чего бы это. Вторая: он одинок; возможно, кто угодно подошел бы, а вы просто оказались рядом в тот момент, когда он был доведен до отчаяния. Не думаю, что даже в таком состоянии он выбрал бы человека, который ему не нравится: Гарри не мазохист. Третья: секс. С этим хотя бы не спорьте! Четвертая: в полуголом виде вы круто выглядите. Если даже я так считаю, Гарри — тем более. Пятая: он придурок. Другого объяснения у меня нет. Теперь я отправляюсь за растением, которое, кстати, выращивал специально для вас по просьбе Гарри. А ведь никто из нас не знал, что оно понадобится для зелья — он попросил посадить все, что вы могли бы счесть ценным. Так, по-вашему, поступает человек ради того, над кем хочет посмеяться? — в ярости выкрикнул Невилл и бросился прочь.

Следующие три недели ползли до ужаса медленно. Гарри чаще прежнего качался в спортзале и больше бегал. К этому он пристрастился за каникулы — занятия спортом помогали успокоиться.

Видеть Снейпа — точнее, безразличие или отвращение на его лице — было невыносимо. Гарри не знал, какое из выражений ранило его больше. Зельевар полностью игнорировал юношу на уроках — до пятницы третьей по счету недели.

Зелья для седьмого курса читались дважды в неделю: в четверг днем и в пятницу с утра. По четвергам у Снейпа занятий больше не было, а это значило, что студенты могли продолжать работу, и любое зелье, нуждавшееся в долгой варке, оставалось в классе на ночь.

В пятницу Снейп на пару минут опоздал — настолько редкое событие, что даже Гарри позволил себе пристально взглянуть на алхимика: все ли с ним в порядке? Казалось, его волосы растрепал ветер; когда зельевар прошел мимо юноши, как обычно не обращая на него внимания, Гарри обдало зимней прохладой. Обувь Северуса была влажной. Неужели Снейп отлучился по вызову Волдеморта? Или просто решил пройтись? В январе?

Заглядывая в каждый котел, Северус обменялся парой фраз с учениками и перешел к следующему этапу урока — выставлению оценок. Добравшись до имени Гарри, он неожиданно остановился и подошел ближе. Юноша напрягся, чувствуя близость желанного тела. Что это — новый вид наказания? Холод успел рассеяться, и Гарри уловил исходящие от Снейпа запахи. Зельевар коснулся локтя юноши, наклоняясь к котлу, и Гарри, не сдержавшись, украдкой потянул носом. Шампунь — слабо заметный, как будто Снейп мыл волосы вчера, а не сегодня утром; к этому запаху примешивался другой — табак? Но ведь Северус не курит. И еще сандаловое дерево. Его зельевар тоже не любит, говорит, что аромат слишком сильный и перебивает… и тут слабый оттенок знакомого благоухания коснулся ноздрей Гарри. Животный, мускусный, мучительно сладкий… тогда-то юноша все понял.

Снейп занимался сексом. Совсем недавно занимался сексом и не вымылся, а теперь стоит здесь, излучая запахи другого мужчины, впервые за шесть недель нарочно в непосредственной близи от Гарри.

— Ваши методы работы по-прежнему никуда не годятся, — желчно произнес зельевар.

Уязвленный до глубины души, Гарри в шоке промолчал. Он потерял право ревновать Снейпа к партнерам, но боль в груди не утихала и вонзалась все глубже, словно стальной прут. И ведь Северус умышленно причиняет эту боль, всем своим видом показывая: ему плевать и Гарри для него пустое место. Юноша знал, что должен радоваться за Снейпа, ведь теперь у него кто-то есть.

Но радоваться, зная, что этот кто-то — не сам Гарри, не получалось.

Снейп встретился с учеником взглядом, понимающе усмехнулся и вернулся к доске.

Гермиона поглядела на молодого волхва и сочувственно пожала плечами.

Гермиона серьезно беспокоилась о Гарри.

Он всегда был скрытным — девушка знала, что ее друг о многом умалчивает, но, если настоять, расскажет все. Так было, когда выяснилось, что Гарри — волхв. Типичная история. Но теперь, когда ее собственная боль поутихла, гриффиндорка поняла, что у юноши серьезные проблемы.

Он все еще уезжал на выходные, но возвращался раньше и словно лишился радости жизни, которая так отличала его в прошлом семестре.

Два дня назад в гостиной Гермиона приперла Гарри к стенке. Было поздно; каждый из них читал, свернувшись клубочком в своем углу дивана. Рон все еще где-то шатался, и девушка находила, что привыкает к тому, как бывший парень флиртует направо и налево. Окружающие тоже перестали смотреть на нее с жалостью. Рождественские каникулы каким-то образом подвели черту под их отношениями в глазах остальных, и, хотя Гермиона знала, что изменения в жизни учеников так же быстры и непредсказуемы, как полет снитча, себя она к подобной категории людей не причисляла. Впрочем, видимо, здесь ее мнение отличалось от мнения других.