Кэтти Уильямс - Закон жизни

– Почему бы и не совершить?

Джессика следовала за ним по комнатам и бормотала слова восхищения. А сама пыталась прогнать фантазии о том, как они будут счастливы, как будут вместе стареть, сидеть рядышком на софе, вместе смеяться в кухне, развлекать друзей в столовой.

Они поднялись наверх. Ее сердце стучало все сильней. За закрытыми дверями находились спальни. Одна мысль о спальнях вызвала у нее холодный пот.

Расположение верхнего этажа зеркально отражало нижний. Большой холл в центре, и все комнаты выходят в него. Четыре огромных спальни и гостиная с большим телевизором. Джессика почему-то не могла представить Бруно Карра, спокойно сидевшего перед экраном телевизора. Она воздержалась от подобного замечания, говоря вместо этого что-то о мебели, рассматривая картины и стараясь подольше оттянуть вероятный визит в его спальню. В их спальню. Их постели. Боже, захочет ли он хотя бы коснуться ее? Или его глаза равнодушно будут скользить мимо?

Его спальня оказалась очень просторной и включала гостиную вместе с примыкающей громадной ванной.

– Большая, – тихо пробормотала Джессика, не отходя от двери.

– Черт, что с тобой происходит? – Он резко повернулся и встал перед ней, упершись руками в притолоку.

– Ничего со мной не происходит. – Она облизала губы.

– Тебя что, пугает необходимость жить в одном доме со мной? – Он словно прочел ее мысли. Джессика яростно покачала головой.

– Пойдем дальше.

– Нет. Пока ты не ответишь на несколько вопросов. – Он втянул ее в спальню и усадил на маленькую мягкую кушетку возле окна в эркере. Она нехотя села, отвернувшись от королевских размеров викторианской постели, доминировавшей в спальне.

Сколько женщин побывало с ним на этом ложе?

– С того момента, как ты вошла в дом, ты ведешь себя точно зомби. Почему? – Он по-прежнему высился над ней, засунув руки в карманы. Затем сел рядом, и его бедра прикоснулись к бедрам Джессики.

– Все кажется таким нереальным, – промямлила она, откидываясь назад, чтобы посмотреть на него. Джессика знала каждую складку его лица. Как кривится рот в улыбке, как вытягивается в тонкую линию, когда он сердится. Удивительно. Она убеждала себя, что этот мужчина ничего для нее не значит, и в то же время не отпускал от себя. Как случилось, что любовь так завладела ею, что она, не помня себя, попалась в засаду?

– Какой тебе представляется наша жизнь после того, как мы поженимся? Когда ты переедешь сюда и не будет квартиры, в которую можно убежать? – Ей казалось, что бархатный голос проникает в нее откуда-то издали.

– Не знаю. – Она пожала плечами. – Наверно, надо подождать. Потом увидим. Я сейчас ни о чем не могу думать, кроме беременности. А потом… ну, дети требуют много внимания.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Какого ответа ты хочешь? – с жаром воскликнула она. Ее бесила его невозмутимость. Конечно, ему гораздо легче справиться с ситуацией, потому что перспектива женитьбы не пугает его. Он может счастливо сосуществовать с ней, потому что эмоционально она ничего для него не значит. И это никак не отразится на его образе жизни.

– Я хочу правду!

– Нет. Тебе не нужна правда! – бросила она, опасаясь, что вот-вот заплачет. – Меньше всего ты хочешь услышать правду! Ты хочешь, чтобы я абсолютно со всем соглашалась, что бы ты ни сказал! Тебе надо, чтобы я кивала головой на каждое твое слово и твердила, какой ты умный!

– Какую чушь ты несешь!

Она подалась к нему. Их лица почти соприкасались. И хотя в ней еще бурлило негодование, ей все равно хотелось закрыть глаза и прижаться к его рту.

– Нет, это не чушь, Бруно! Разве мы не можем спокойно разобраться в нашем положении? Я была хороша для тебя в течение уикенда, но потом твой интерес пропал…

– Насколько я понимаю, ты говоришь о своей точке зрения, – прорычал он.

– Ладно! Уикенд, неделя, может быть, месяц, я забеременела, а ты это вычислил… Тогда ты решил испытать себя в отцовстве и закрутил дело с фальшивой свадьбой, которая ничего для тебя не значит…

– А ты хочешь, чтобы она была не фальшивая…

– Я никогда этого не говорила!

– Тогда, что конкретно ты говоришь?

– Я говорю… – С несчастным видом она пыталась сформулировать ответ на его вопрос. Но в голове у нее крутилось только кошмарное открытие. Она любит этого мужчину, но ее любовь не взаимна. Какого рода ответ она может ему дать? – Ох, я не знаю. – Она спрятала лицо в ладонях и прочла себе строгую лекцию о самоконтроле. И тут его рука легла ей на затылок и начала массировать шею.

– Повернись, – резко приказал он. Она подчинилась. Расслабила мышцы, и голова упала на грудь. Ей не хотелось думать, а его руки на шее так успокаивали!.. Она вздохнула от наслаждения.

– Нравится? – пробормотал он. Она кивнула. Его пальцы передвинулись к лопатке, потом к позвоночнику, надавливали на каждый позвонок. Она приглушенно постанывала от удовлетворения.

Его руки кружились вокруг грудной клетки, возвращались к позвоночнику, затем нашли груди. У нее перехватило дыхание.

– Ты чертовски напряжена, – ласково прошептал он, его дыхание щекотало ухо. – Я не массажист, но могу чувствовать. Расслабься. – Он расстегнул ей лифчик и провел руками по спине, нежно разминая ее плоть.

– Я не напряжена.

– Перестань спорить. Ты слишком много споришь. – Он обнял ее за талию, потом пальцы заскользили вверх и легли на груди, пополневшие и потяжелевшие от беременности.

По-прежнему с закрытыми глазами Джессика прижалась к нему и положила голову на плечо. Он чуть подвинулся, и она легла на спину. Тело изгибалось навстречу ему. Ее голова опустилась на кушетку.

У Джессики возникло такое ощущение, будто последние несколько недель она провела в состоянии постоянной жажды, в желании, которое она отказывалась признавать.

Он наклонился над ней. Язык попробовал соски. Стон, слетевший с ее губ, будто принадлежал кому-то другому. Это был стон глубочайшего удовольствия. Его рот завладел соском. Джессика запустила пальцы ему в волосы.

– Видишь? Не бойся. Брак совсем не так плох, как тебе кажется, прошептал он.

Открыв глаза, Джессика испытала шок. Над ней склонился Бруно с побелевшим лицом.

С большой натугой она вспомнила все события, приведшие ее в больницу. Джессика стремительно села.

– Ребенок. – Она знала, что было кровотечение, чувствовала. Ее охватила паника. Неужели она потеряла ребенка? До этой минуты Джессика не понимала, как отчаянно ей хотелось иметь малыша. – Я давно здесь? – Голос прерывался. На лице выражение страха. Она огляделась. Никогда белые стены не казались ей такими пугающими. На ней халат. Один из безобразных больничных халатов. Стоит надеть его на человека, и любой в ту же секунду становится больным.