Элизабет Кейли - Чудо любви

– Судьба раз за разом давала нам шанс быть вместе. И тут же разлучала, смеясь. Но сейчас я ни за что не позволю тебе уйти. Я люблю тебя, Питер. Ты слышишь? Люблю тебя. Да, ты слышишь.

Темнота вокруг медленно светлела. Собственная душа казалась ему хрупкой бусинкой, подцепленной на тонкую струну. Струна напряженно звенела, хрустальная бусина то скользила вниз, к басовитому рычанию, то стремилась вверх, к тихой и нежной песне о любви и счастье. Эта была чудесная песня, и пели ее два женских голоса. Ему казалось, что еще чуть-чуть, и он сможет узнать эти голоса. Но стоило песне смолкнуть, как бусина падала вниз на несколько отрезков неизвестных величин, может быть, жизней. Но едва раздавались первые аккорды песни, бусинка души поднималась вверх, каждый раз все выше и выше. Из темноты – к свету.

Это был сложный и долгий путь. Он никогда не прошел бы его в одиночестве. И если чего-то сейчас и стоило бояться, то лишь того, что струна оборвется.

В середине марта, когда яркое весеннее солнце заглядывало в окна, Андреа все так же сидела у постели Питера и держала его за руку. Она вновь говорила о своей любви, о своей вере. Андреа чувствовала: Питеру нужны эти слова. Она была уверена: все будет хорошо. И в тысячный раз шептала: «Я люблю тебя», – шептала и надеялась на чудо.

– Судьба столько раз помогала нам, – говорила Андреа, глядя на плотно закрытые веки Питера. – Я знаю, теперь мы должны пройти самое главное испытание. И я верю, мы преодолеем все, ведь мы вместе и наша любовь с нами.

Недвижные веки дрогнули. Питер открыл глаза, и Андреа задохнулась от счастья. На нее смотрела сама любовь.

– Я знал, что это ты. – Голос плохо повиновался Питеру. Пересохшее горло рождало лишь хрипы, но эти звуки были для Андреа слаще любой музыки. – Ты и Мелани.

– Тише, – попросила она. – Ты не должен говорить. Я сейчас позову доктора Вудстера.

– Не уходи, – попросил Питер и сжал ее ладонь. В его глазах была мольба.

– Я больше никуда не уйду. Теперь мы будем вместе.

– Обещаешь? – словно ребенок, спросил Питер.

Андреа улыбнулась и сказала:

– Обещаю.

Теперь выздоровление Питера шло столь быстрыми темпами, что даже видавший виды доктор Вудстер был удивлен.

В начале апреля, пусть и с помощью двух костылей, Питер шел по песчаной дорожке к своему дому. К их дому. В первый же день возвращения Андреа рассказала Питеру о затеянной Камилой интриге, и, обрадованный тем, что больше нет никаких препятствий, он сразу же сделал Андреа предложение. Через несколько лет Питер признался, что немного волновался, хотя и знал, Андреа не откажет ему.

Она шла рядом и обеспокоенно следила за тем, чтобы Питер не потерял равновесие. Собственная слабость раздражала Питера, но все же ему была приятна забота и беспокойство Андреа. Сейчас на залитой солнцем лужайке перед домом он молился про себя. Молился без слов, одной душой, о счастье для них. Молился впервые после смерти Мелани.

Навстречу им из дома выбежали дети. Питер обнял Тима, поцеловал Эмми и улыбнулся: миру, солнцу, Андреа и своему счастью.

– Как приятно возвращаться домой, – сказал он.