Эмили Роуз - Любовь по контракту

– Мистер Мейсон, – устало сказала она, – уже поздно. И…

Слова застряли у нее в горле. Он улыбался. Но от этой улыбки ей отчаянно захотелось проскользнуть в квартиру и захлопнуть перед ним дверь.

– Вы чертовски хорошая ассистентка. Но как женщина вы никуда не годитесь.

Она едва не задохнулась от возмущения.

Неожиданно он обнял ее, прислонил к двери и сильно прижался губами к ее рту.

За сегодняшний вечер он уже целовал ее, но не так, как в этот раз. Мужчины не должны так целовать женщин, в отчаянии думала Лайза и молотила кулаками по его груди. Это был не поцелуй, это была демонстрация силы, жесткой мужской силы, лишенная всяческой страсти и очень унизительная. Она стонала и пыталась отвернуться от его лица, но это было невозможно.

Ее охватила дрожь, больше от отвращения, чем от страха. Он как будто ждал этого сигнала и внезапно отпрянул. Когда он заговорил, голос его был спокойным.

– Я просто хотел удостовериться, что мы правильно понимаем друг друга. Сегодня вы назвали меня негодяем, Лайза. Вот так они и должны себя вести.

– А как, по-вашему, я должна была вас назвать? – Ее голос дрожал. Она вытерла рот тыльной стороной ладони. – Моим ухажером? Любовником?

– О, Лайза, Лайза. – Он засмеялся. – Если бы я был вашим возлюбленным, я бы соответствующим образом и поцеловал вас на прощание. – И, прежде чем она смогла его остановить, он снял очки с ее носа. – Вот так, – прошептал он и притянул ее к себе. Его тубы обхватили ее рот с ленивой настойчивостью.

Лайза попыталась увернуться, но он зажал в своих руках ее лицо и продолжал ее целовать, медленно и нежно. Его губы ласкали ее губы, большие пальцы нежно гладили ее щеки. И вдруг, совсем неожиданно для себя, она почувствовала, как по ее телу разливается тепло. Руки, которыми она толкала его в грудь, вместо этого вцепились в лацканы его пиджака. Из его горла вырвался еле слышный звук, звук мужского торжества. Он крепко прижимал ее к себе и все целовал и целовал до тех пор, пока все остальное уже перестало иметь значение.

Потом он отодвинул ее от себя. Лайза нетвердо держалась на ногах, она была ошеломлена, она пыталась понять, что произошло. Их глаза встретились. Только одно мгновение она считала, что он был так же смущен, как и она. Но потом он водрузил очки ей на нос, и она поняла, что это было вовсе не смущение, а удовлетворение, самодовольное и снисходительное.

– Спасибо за интересный вечер, Лайза. – Он направился было к лестнице, но в последний момент обернулся. – Кстати, вы можете прийти завтра попозже. – Он засмеялся. – Черт побери, ведь вам пришлось поработать сегодня сверхурочно и вы заслужили хороший отдых.

Лайза надела черное шерстяное платье, все на пуговицах сверху донизу, подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Да. Все было великолепно. Платье было элегантным и очень шло ей; оно было классического покроя, но сшито из дорогого материала и отлично исполнено. Она купила его как-то в минуту слабости, но еще ни разу не надевала – берегла для особого случая, но кто бы мог подумать, что таким случаем окажется день, когда она оставит свою работу.

Именно это она и собиралась сделать сегодня. Ее одолевали мрачные мысли, когда она натягивала черные кожаные туфли-лодочки. Какой у нее был выбор? Возможности продолжать работать у Фрэнка Мейсона для нее больше не существовало. Она приняла такое решение накануне вечером, сразу после того, как он ушел.

Немного больше времени ей пришлось потратить на то, чтобы решить, как уходить. Первой мыслью было просто не показываться утром на работе. Пусть он придет и окажется без ассистентки.

Но это было бы ошибкой. Она заслужила хорошую рекомендацию после четырех лет работы у «Хадсона, Штейна, Гесса и Мейсона». Кроме того, очень важно было честно рассказать о причинах ее неожиданного увольнения. В противном случае Мейсон напридумывает кучу лжи, чтобы представить ее в плохом свете, а себя выставить героем.

Лайза пристально посмотрела в зеркало.

– Я отказываюсь от своей должности, – сказала она ясным голосом, потому что вы, Мейсон, – властное высокомерное ничтожество. И назвать вас свиньей равносильно тому, что присвоить вам титул лорда.

Конечно, Фрэнк Мейсон себя таким не видит. Он считает себя подарком для женщин. Только подумать, какую интригу он сплел, чтобы сбежать от Жужи Янош. Нетрудно представить себе сцену, которая, вероятно, произошла между ним и той женщиной, которую она заменила прошлым вечером, когда эта безымянная дурочка возжелала более постоянных, прочных отношений с ним. Однако дело не в том, скольких женщин Фрэнк Мейсон одурачил в прошлом, а в том, назвала ли хоть одна из них его негодяем.

Она это сделает. Она встанет перед ним в его логове и выскажет ему все, что о нем думает. Потому что если она этого не сделает, то он, конечно, подумает, что одержал вчера вечером победу, когда силой поцеловал ее.

Лайза в последний раз взглянула в зеркало и позволила себе легкую улыбку удовлетворения. Она казалась хладнокровной и спокойной, так и должен выглядеть профессионал.

– Вы не женщина, мисс Уильямс, – сказал ей вчера Мейсон. – Вы моя ассистентка.

Это было совершенно верно, и она не могла понять, почему его слова так подействовали на нее. Она глубоко вздохнула, взяла сумочку и пошла к двери. Если развод чему-то и научил ее, так это тому, что она вполне самостоятельный человек, могущий позаботиться о себе. Нет нужды оставаться на этой работе и продолжать терпеть унижения. Она найдет другую работу, такую же или еще лучше. Но сначала она должна быть абсолютно уверена в том, что Фрэнк Мейсон знает, что она его раскусила. И что его почтенные коллеги Хадсон, Штейн и Гесс знают об этом тоже.

Эта мысль позволила ей впервые за это утро по-настоящему улыбнуться.

Лайза рассчитала так, чтобы прийти задолго до прихода своего шефа. Поэтому она была слегка обескуражена, когда обнаружила рядом со своим компьютером кучу папок и короткую записку с указанием проработать их немедленно. Он всегда оставлял ей подобные записки. Это было так привычно, что она чуть было не начала выполнять его указание. Но потом остановилась с папкой в руке. Она быстро подняла голову, наполовину уверенная в том, что увидит его в дверях. Без всякого сомнения, с самодовольной улыбочкой на лице.

Но его не было. Да и откуда он мог взяться? Как только пришла, она сходила в кабинет и проверила, просто чтобы удостовериться. Но тем не менее она демонстративно захлопнула папку, взяла записку и порвала ее. Презрительно улыбаясь, она бросила порванную бумагу в корзину.

– Позаботьтесь об этом сами, мистер Мейсон, – холодно сказала она.

Потом она повернулась к компьютеру, надела на нос очки и приступила к работе.