Холли Престон - Рядом с красавцем

– До понедельника. – Кивнув, она заставила себя повернуться и уйти, не дожидаясь, пока Джон сядет в машину. Прежде чем он выехал на улицу, Мэриан уже завернула за угол дома. Не стоит смотреть, как Мак-Рей уезжает. И без того его последняя то ли просительная, то ли. насмешливая улыбка застыла в ее мысленном взоре, словно мотылек в кусочке янтаря.

Мэриан вздохнула. Возле загончика Эсмеральды трое детей сидели в ряд на корточках и мирно разговаривали. От нежности сердце женщины сжалось в груди. И в тот же миг волна отчаяния захлестнула ее. Мэриан ощутила себя такой одинокой, такой беззащитной. Но она не имела права себя жалеть. И мысли о Мак-Pee надо выбросить из головы… Ей не вынести, если ее снова поманят и бросят, как однажды Марк уже поступил с ней. Она боялась, что Джон, не желая того, мог невольно причинить ей страдания. Самим фактом своего существования, возможностью сделаться значимым для нее. Но этого нельзя допустить. Нельзя!

Вытянувшись на кровати у себя в номере, Джон пристроил телефонную трубу между плечом и ухом. На нем все еще были брюки и белая рубашка, но галстук валялся рядом на стуле, а бумаги рассыпались по ковру.

– Ты каталась на пони?

– Я пустила Снежка рысью, – с увлечением начала рассказывать Эмма. – Дорога была неровная, меня так и подбрасывало в седле, но я крепко держала поводья. Было так здорово! Мэриан сказала, что я молодец. А Снежок остановился сразу, стоило мне захотеть. Завтра я снова смогу покататься.

Джон постарался не выдать шутливой иронии голосом:

– Это замечательно. Будешь выступать на скачках, когда подрастешь.

– И я надену костюм для верховой езды? Я хочу красный с серебром.

– Конечно, почему бы и нет, – сказал отец беспечно. – Именно красный и именно с серебром. Слушай, я могу поговорить с Мэриан?

– Конечно. – Девочка заколебалась. – Я уже соскучилась по тебе, папа.

Его сердце сжалось.

– Я тоже соскучился по тебе, радость моя.

Дочь не потрудилась даже прикрыть телефонную трубку рукой, когда завопила что есть мочи:

– Мэриан! Папа хочет поговорить с вами.

В ожидании Джон сел на кровати и, выдернув из-под покрывала подушку, подложил ее за спину. Кровать в гостинице была слишком жесткой, подушки плоские и неудобные. Разговор с Эммой лишь обострил желание как можно скорее вернуться домой. Молчаливое присутствие Исайи, запах конюшен… И Эмма, с ее чистым звонким голоском, который разносится по всем комнатам. Но дома Джон с грустью думал о жене, которая умерла два года назад, и казался себе несчастным и одиноким. Эмма быстро росла, менялась, и он, как ни старался, не мог заменить ей мать – дочери недоставало женского внимания и ласки.

С удивлением он вдруг осознал, что ждет, когда трубку возьмет Мэриан, словно она уже составляла часть его жизни.

Ведь готов был поцеловать ее вчера, но в последний момент удержался, почувствовав, что женщина боится его. А если бы сделал это? Не только он, черт возьми, должен чувствовать влечение! Мэриан же не из камня сделана.

Из трубки донесся ее приглушенный голос:

– Эмма, ты не могла бы помочь Анне и Джесси собрать игрушки? – Потом несколько громче: – Хэлло, Джон. Как проходит ваша поездка?

– О, все в порядке. – Он взглянул на ворох бумаг, разбросанных по ковру, – статистические данные, которые надо включить в завтрашний репортаж. – Игра должна быть стоящая. Но я забыл, вы ведь не болельщица.

– Увы, нет. Но Эмма взяла с меня слово, что завтрашнюю игру мы будем смотреть.

– Вы хотите услышать соболезнование или вызвать у меня сценический страх?

Ее низкий приятный смех донесся с другого конца провода. С внезапной вспышкой желания Мак-Рей представил себе ямочки на щеках женщины и мягкий изгиб ее губ.

– Вас и так видят и слышат миллионы людей, – возразила она. – Не думаю, что Анна и Джесси серьезные критики.

Он не удержался:

– А как насчет вас?

– Я вообще не разбираюсь в футболе.

– Я говорю не о футболе, о себе.

Последовало молчание, после чего прозвучал уклончивый ответ:

– Мне интересно увидеть вас по телевизору.

– Что вы имеете в виду?

– Вы живете в совершенно другом мире.

– Да уж, в гостиничных номерах, которые отличаются друг от друга меньше, чем стойла моих лошадей. Или вы воображаете шумную светскую жизнь?

– Ну, в общем-то да… я, как и многие, представляю себе популярного спортсмена, который зарабатывает много денег, всегда окружен женщинами и кучей друзей.

Джон усмехнулся. Было время, когда он так же смотрел на свою профессию. Он даже вел светский образ жизни несколько лет, но вскоре все это до чертиков надоело. Женитьба, рождение ребенка, работа не оставляли времени и сил на богемные приключения.

– В настоящее время я бывший, – напомнил он. – А это не одно и то же.

– Это хорошо. – Послышался смешок Мэриан. – Значит, не прибавится шрамов на ваших коленях.

– Вот что значит дети. Если у отца есть какие-то недостатки, обязательно надо сделать их всеобщим достоянием.

И снова нежный, мелодичный смех.

– Эмма рассказала мне, что у вас колючие щеки, так как вы бреетесь не каждый день. Говорит, вы можете накричать, когда выходите из себя, но она знает, что вы это не всерьез. И еще говорит…

Джон застонал.

– Я разоблачен. Но я и не делаю секретов из своей жизни.

– Я тоже не делаю, – сказала Мэриан, и в голосе ее неожиданно прозвучала грусть.

– Очевидно, наши жизни стали слишком размеренными и скучными, – произнес Мак-Рей небрежно. – Может, нам оставить с кем-нибудь детей и вместе укатить куда-нибудь на уик-энд? Пожить светской жизнью.

– Вам следовало предложить это раньше, чем вы разочаровали меня, – весело возразила собеседница. – Некогда разговаривать о светской жизни, лучше пойду уложу детей спать.

Точно спохватившись, она изменила тон. Но Джоном уже овладело возбуждающее представление гладких шелковистых волос, щекочущих его лицо, мягкой тяжести ее грудей в руках, темных глаз, затуманенных страстью… Пришлось сделать над собой усилие, чтобы прогнать это видение, голос стал хриплым.

– Эмма разговаривала очень весело, – сказал он. – Проблемы есть?

– Абсолютно никаких, – ответила Мэриан. – Значит, увидимся в понедельник утром?

– Да. Хотя вы увидите меня раньше. Я решил во время перерыва улыбнуться в камеру и сказать: «Привет, Мэриан, привет, дети».

– Вы не сделаете этого.

– Почему?

– Уроните свой престиж.

– Вряд ли. Кроме того, есть прецеденты. Ахмед Рашад, например, сделал предложение своей будущей жене с помощью телевидения.

– Вы шутите.

– Честное слово. Получилось очень мило и естественно.

– Не делайте этого, – пробормотала Мэриан. – Я не уверена, что буду смотреть телевизор.