Лора Брантуэйт - Сумасшедшее сафари

– Ты скоро будешь? Я на грани нервного срыва, – спокойно сообщила Сандра.

– Постараюсь добраться за полчаса, держись! Что все-таки произошло?

– Дома поговорим.

Дома. Какое странное слово. Сейчас.

Мысли скакали и путались в голове, как выводок бессмысленных котят. Что же теперь будет? С ней, Сандрой? А что будет с… Джулией? Сандра смотрела на маленькое, почти нечеловеческое личико с огромными черными глазами и не верила сама себе, что такое бывает. Что вот это – не просто ребенок, а ребенок Роя, у нее в каждой клеточке – половина его хромосом. И его глаза.

– Черт, ну что же это такое?! – не выдержала Сандра и разревелась. От безысходности, такой, когда все не то чтобы совсем плохо, но что делать дальше – абсолютно непонятно. Выход неочевиден. – Ладно. Говоришь, тебя зовут Джулия? Ну, можешь не отвечать. Попробуем что-нибудь придумать. Не вешай нос.

Сандра рассматривала маленькое красное личико и думала: а кому, собственно, пришло в голову, что все дети хорошенькие?

На всегда невозмутимом лице Роя застыло выражение человека, которого едва не сбила машина, а он не до конца в это поверил.

– Что происходит, дорогая? – как мог спокойно, спросил он. – Что делает возле нашей двери…

Он, по-видимому, собирался поинтересоваться происхождением переносной колыбельки, но увидел младенца на руках Сандры. Она по-прежнему сидела на кровати в спальне, куда ее привел звонок сотового.

– Это?.. – Рой попытался дооформить свой вопрос с помощью жеста.

– Джулия. Поздравляю.

– С чем?

– Полагаю, это ваша первая встреча?

– О чем ты?

– Привет от мамочки. – Сандра отдала Рою записку.

Он пробежал ее глазами раз, второй…

– Я ничего не понимаю!

– Я тоже, – отрезала Сандра.

– Она не может быть моей дочерью.

Сандра вскинула голову: значит, и у самого большого благородства, и у самой настоящей мужественности есть предел, и он не так далеко, как кажется…

– А вот это – низко!

– Что – низко?

– Ребенок ни при чем! Тебе придется ее признать.

– Сандра, послушай меня, пожалуйста… Я впервые вижу этот почерк. Последний роман у меня был больше года назад…

– Значит, так? Отказываешься от ребенка?! От такой крошки, которой больше всего на свете сейчас нужна защита?! – Сандра почти перешла на крик.

– Черт подери, да услышь ты меня наконец! – Рой начал терять самообладание. – Я не говорю, что вынесу сейчас ребенка на улицу. Но он не может быть моим, понимаешь?

– У тебя больше года не было секса? – недоверчиво спросила Сандра. Она нервно укачивала девочку в надежде, что та не заплачет.

– Был. Случайный, – мрачно признался Рой. – Но это ничего не доказывает.

– И ничего не опровергает. – Сандра отвернулась.

Как же может это все быть правдой? Неужели проще бежать от ответственности, чем признать малютку? Она, Сандра, все поймет, только зачем лгать?!

– Послушай. Давай спустимся вниз и спросим у Боба, кто входил в здание. Эта история рождает у меня массу подозрений.

– Давай, – устало согласилась Сандра. Она уже знала, что в любом случае примет сторону маленького беспомощного существа. Даже если оно несет угрозу ее счастью. Просто, если ты сильный, твоя естественная обязанность защищать слабого. А иначе зачем тебе дана сила?

Консьерж ничего не видел. Взгляд, которым он одарил Роя и Сандру, прижимающую к груди ребенка, ясно говорил, что у него сегодня день сюрпризов. Оказывается, около часа назад на улице завязалась потасовка, какие-то подростки начали дубасить друг друга, приехала полиция, и нужны были показания очевидцев.

В этом же деле участвовал охранник, разнимавший ребятню. А функции записи в камерах наблюдения не было.

– Что будем делать? – спросил Рой, когда они снова поднялись в квартиру.

Сандра неопределенно пожала плечами.

– Я позвоню в полицию и выясню насчет пропавших детей, – сказал Рой. – Может быть, кто-то заявил…

Сандра посмотрела на него исподлобья.

– Они ее заберут, – жестко сказала она.

– Да, наверное…

– Я узнаю о тебе много нового, Рой. Ты не помнишь ее матери, не связываешь себя с рождением Джулии, но неужели ты отметаешь все-все шансы? И разве те, которые все равно есть, возможность, что это – твоя дочь, не стоит того, чтобы позаботиться о маленькой?

– Сандра, ты меня удивляешь тоже. Что бы ты сделала, если бы тебе под дверь подкинули младенца?

– Если бы я была мужчиной?

Рой выдохнул и ушел в другую комнату.

– Вот, – сказала Сандра девочке, – мы уже ссоримся. А ты ни в чем еще не виновата…

Рой предложил сделать анализ ДНК. Сандра согласилась: это было самое разумное решение. Она категорически воспротивилась только одному – отдавать ребенка в приют прямо сейчас.

Точный ответ об отцовстве будет готов только через десять-пятнадцать дней, сказали в клинике. Что ж. Они подождут, конечно. Выбор, если и был, то был неразумным.

Медовый месяц закончился. Внезапно появившаяся проблема не то чтобы разрушила отношения, они существенно усложнились. Рой с опаской относился к Джулии, в глубине души был убежден, что это не его ребенок, и его обижало недоверие Сандры, которая раньше была всепонимающей.

Сандра погрузилась в заботы, которые обычно сопровождают раннее материнство: в покупку подгузников, крохотной одежды и молочных смесей. Она внутренне не оправилась от шока, но считала, что ребенок не может быть в чем-то виноват, особенно в том, что он родился, и не любить его – несправедливо и неправильно. Значит, Рой неправ и несправедлив.

Звериные инстинкты в человеке гораздо сильнее, чем он полагает. В женщине преобладает инстинкт материнский, животная потребность заботиться о ребенке, даже если этот ребенок – чужой. Но в той же самой ситуации совершенно иначе поведет себя мужчина: самцу с биологической точки зрения невыгодно воспитывать чужое потомство с чужим генофондом.

И в отношениях Сандры и Роя появился этот подтекст, которого ни один из них не осознавал и потому не в силах был изменить.

У Джулии было все: колыбелька с пологом, нарядные распашонки и самые красивые игрушки. Сандра, которая до этого планировала искать работу, погрузилась в заботы о малышке, и не понадобилась няня. Так было проще. Слишком неопределенным стало будущее, какая могла быть работа в таком положении? Зачем работа в городе, из которого, возможно, скоро придется уезжать?

Сандра гадала, кто мать девочки. Женщина, которую, возможно, целовал и ласкал Рой, пусть не так упоительно нежно, как саму Сандру, но все-таки… Была ли она случайной искательницей приключений из бара? Или проституткой? Или знакомой знакомых…

Каково ей сейчас – без дочки? И что будет, если эта женщина появится? Связь двух людей, которые дали жизнь новому существу, в норме очень крепка, Сандра чувствовала это, отрицая весь прошлый опыт наблюдения разведенных семей. Разве на поверхности все написано?