Хейзер Филдс - Между двух огней

– В общем, он включил кран. Оказалось, горячий. На полную мощность. Регулятор температуры у них стоит на очень высоких цифрах. Для обширных ожогов парнишке хватило двух секунд.

– Почему не отрегулирована температура?

– Миссис Кэролл объяснила, что так хочет ее муж, которому горячая вода нужна постоянно для домашней обработки древесины. У него какое-то хобби, в подвале – маленькая мастерская. Всех деталей я не уловила, это и неважно, но меня поразили родители.

– Ничего удивительного. Как раз сегодня утром я рассказывала журналисту, что ребенок за три секунды может получить ожог третьей степени, если вода нагрета выше семидесяти пяти градусов. А бытовые нагреватели у нас часто раскочегаривают и до кипятка. Вот она, опасность. И вот о чем бы написать в статье, – сказала Ханна.

– Как бы то ни было, миссис Кэролл примчалась на крик. Шон забился в самый дальний угол ванны, струи задевали только ступни. Увы, тело уже успело пострадать.

– Что сделала мать?

– В качестве первой помощи? Она молодец. Вытащила его, стянула памперсы, которые тоже пропитались горячей водой, поливала мальчика прохладной водой. Потом разглядела, насколько серьезны ожоги, и бросилась вызывать «скорую». Вообще миссис Кэролл разумная, образованная женщина.

– Это хорошо. Вы не поверите, какое количество людей при виде ожогов бросается смазывать их маслом или вазелином, что категорически противопоказано! Только единицы первым делом стаскивают с пострадавшего одежду – а ведь она усугубляет степень поражения, так как мешает терморегуляции.

– Я поверю теперь во что угодно, – мрачно усмехнулась Элисон. – На этой стажировке такого насмотрелась!

Иден Хартфилд облачился в стерильный халат, надел маску, шапочку, перчатки; в такой же наряд оделась и Ханна. Хирурги принялись изучать ожоги на теле ребенка.

– На лицо вода только брызнула, – сообщила Ханна, произведя осмотр. – Поверхностные ссадины, не более. Заживут и без нашей помощи. Даже на груди все не так страшно…

– Да, – кивнул Хартфилд. – Самое худшее начинается ниже. Напор воды был очень сильный, какое-то время ему понадобилось, чтобы выскочить из-под струй. Могу сказать определенно: кожа голеней и бедер потребует частичного иссечения и донорской пластики.

– Травматический отек кожи на груди может вызвать затруднения в дыхании, – предположила Ханна.

– Надо проследить, – поддержал ее Хартфилд. – Задета, правда, только передняя часть, опоясывающего ожога нет…

– Повезло.

Еще минут десять они обсуждали этот случай. Элисон Стедвуд показала им историю болезни мальчика. Учитывая анамнез, хирурги выбрали схему профилактики, которая включала три основных элемента: поддержание водно-солевого баланса, болеутоляющая терапия, профилактика инфекций. Три кита ожоговой хирургии.

Пробы на посев с открытых ран будут брать ежедневно, пойдут анализы и в биохимическую лабораторию, чтобы найти подходящие антибиотики. К возможной инфекции надо подготовиться заранее. Следующие двадцать четыре часа могут стать решающими. Ребенку понадобится большое количество жидкости в виде питательных растворов и суспензий, в обязательном порядке ему будет вводиться физиологический раствор, иначе не миновать проблем с почками. Именно поэтому аппараты «искусственная почка» имелись в отделении в расчете на каждого больного.

По иронии судьбы, боль для обожженного – неплохой признак. Правда, подчас она бывает мучительной, просто невыносимой. Пожалуй, только в онкологии используются более сильные лекарства. Еще одна проблема для этой категории больных – питание. Организм пострадавшего нуждается в пище высококалорийной и легкоусвояемой одновременно. К сожалению, иногда состояние человека лишает его возможности есть самостоятельно.

Все это обязан учитывать персонал клиники.

Осмотр был закончен. Теперь можно поговорить и с Хелен Кэролл. Женщина была в очень плохом состоянии. Сказывался пережитый шок. Ханна подозвала медсестру Нэнси Эванс, жизнерадостную, пышную женщину, которой предстояло сутки дежурить у постели ребенка.

– Давайте предложим чаю нашей миссис Кэролл. И что-нибудь перекусить – булочку, рогалик.

– Сейчас сделаем, – весело сказала Нэнси.

– Что с ним будет? – одними губами спросила женщина. – Он выглядит все хуже и хуже.

– Это обычная реакция организма, – успокоил ее Иден. – Первичный отек, вторая стадия ожогового шока. Выглядит это жутковато, но вы себя не терзайте. Вы все сделали правильно. Дети быстро преодолевают последствия шока.

– Но он, похоже, не узнает меня…

– Он под действием сильных транквилизаторов и болеутоляющих. Реакции какое-то время будут неадекватны. Повторяю, не пугайтесь. Посидите с ним. Зная, что вы рядом, Шон быстрее пойдет на поправку.

Вошла Нэнси Эванс с подносом и взяла миссис Кэролл под свою опеку. Ханна и Хартфилд вышли. Оба они думали о том, что и мальчику, и его маме придется пройти еще через многое. Например, через операцию по пересадке кожи. Вопрос этот, правда, пока открыт: ответ на него будет получен в ближайшие дни. Все зависит от иммунной системы ребенка.

Хирургам предстояло обойти сегодня еще три палаты.

В первой лежал Гленн Эйс, молодой парень, получивший химические ожоги средней тяжести. Левая кисть, предплечье потребовали пластической операции, которую больной перенес неплохо. Множественные донорские «заплаты» приживались быстро. Организм у молодого человека был крепким. Хартфилд, однако, вполголоса сказал Ханне:

– Контрактура между большим и указательным пальцами, конечно, есть. Но сейчас этим заниматься не нужно. Пусть идет естественный процесс восстановления, а через месяц-другой мы посмотрим этого богатыря, тогда и решим, насколько рубцы отразились на двигательной функции.

Потом хирурги посетили еще одного ребенка, мальчика постарше. Звали его Крис Гарднер. Крис стал очередной жертвой домашнего фейерверка. Из-за неисправной «шутихи» пострадали правая нога и ступня. Ожоги были глубокими, но занимали небольшой участок кожи, поэтому шансы на быстрое выздоровление у парнишки были самыми реальными. Сейчас его готовили к небольшой, но важной операции, без которой шрамы будут сковывать движения ступни. Иден не сомневался, что хирургическое вмешательство пройдет благополучно.

В отделении была еще одна пациентка – Дженис Питерс. Врачам приходилось с ней непросто. «Дженис Питерс, 51 год, получила ожоги II–III степени в области рук, кистей, груди, шеи, плеч, лица. Проведены операции… лечение…» – значилось в ее истории болезни. Все это было несколько месяцев назад. Пластические операции делали в Сиднее в университетской клинике, куда ее доставила «скорая». Тогда же Дженис консультировал доктор Рэйт. Он назначил повторные операции – «косметическую реконструкцию» – и пригласил пациентку в ожоговый центр Канберры.