Хейзер Филдс - Между двух огней

– Совершенно верно! – преувеличенно строго сказала она. – И не ставьте меня в неловкое положение. Вы прекрасно понимаете, что я не имею права разглашать служебные сведения.

– Извините, – сдался Джон.

– Я вижу, вас что-то беспокоит, Джон. Что?

– Да. Меня беспокоит… – быстро начал он и замялся. Значит, она угадала. Теперь надо выяснить причину его тревог. Перед операцией больной должен быть спокоен.

В этот момент в дверях появилась Керри Юбэнкс.

– Нэнси предупредила, что вы здесь, доктор, но сказала, я могу зайти. Джон, привет! – затараторила она необычно бодрым голосом, в котором Ханна услышала неискренние нотки.

– Я осмотрю Джона позже. Располагайтесь, Кэрри, – предложила она, решив, что женщина стесняется ее.

– Нет, нет и еще раз нет. Я подожду. У вас ведь столько дел, столько больных, – продолжала щебетать Керри. – Продолжайте, продолжайте.

– Ну что же, – пробормотала Ханна, натягивая стерильные перчатки. Лицо Джона стало напряженным. – Больно вам не будет, – сказала она, но выражение пациента не изменилось. – А вы говорите, Керри, только Джон не будет пока отвечать. Согласны, Джон?

– Да, – буркнул он.

В следующую секунду Керри разразилась бурным словесным потоком, от пронзительности которого у Ханны заложило уши. Через каждые два слова следовали восклицания «любимый», «дорогой», «милый», что никак не вязалось с прежней, спокойной манерой миссис Юбэнкс.

Что происходит, недоумевала Ханна, ведь Керри была совсем другой все дни, пока ее муж лежал в беспамятстве… Теперь она почему-то напряжена, неестественна…

Ханна с трудом отгородилась от ее болтовни и переключила внимание на лицо пациента. Сегодня предстоит еще сделать замеры, снимки, последние анализы и пробы, но то будет чисто техническая работа. А вот как применить на живой человеческой коже все эти данные, надо решить сейчас… Кажется, год назад у меня в Лондоне был подобный случай… Сделаем вертикальное иссечение, потом наложим…

– Да замолчишь ты, Керри!

Ханна вздрогнула: «операционное поле» вдруг снова превратилось в человека – взвинченного и страдающего.

– Замолчи, я не могу слышать твои сладкоречивые словеса. Черт возьми, что это с тобой? – рявкнул Джон.

Керри ахнула и замерла, прижавшись к стойке с мониторами. Ханна сразу заметила, как замелькали красные цифры датчика сердечной деятельности. Что-то происходит… Джон вдруг обмяк.

– Ясно. Все кончено, – вяло молвил он. – Так? Ты уже не ты. Объяснение может быть только одно. – На его лице было написано отчаяние, будто он видел добивающего его врага вместо любимой жены. – В тебя будто бес вселился. Значит, ты больше не ты. Тебе невыносимо видеть меня, быть со мной. Ты боишься меня… или думаешь, сколько я еще протяну? Ты хочешь уйти от меня? Да? Ты уедешь с детьми в Сидней к своей матери, да? Что же, она встретит вас с распростертыми объятиями.

Юбэнкс закрыл лицо ладонью. Видно было, что он едва сдерживает слезы. Ханна протянула к нему руку, чтобы подбодрить, утешить, но ее опередила Керри, бросившаяся к мужу.

– Да что ты говоришь, Джон! – напористо, живо, прежним своим голосом воскликнула она. – Что ты такое несешь? Боже мой, неужели ты думаешь, что можешь избавиться от меня? Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя после всего этого ужаса, после этой пытки, когда я вообще не знала, будешь ли ты жить… Господи, а ты вот как?! А может, ты надеешься сам бросить меня? Зря! Только попробуй! Посмотрим, далеко ли ты уйдешь, мистер Джон Юбэнкс!

Керри плакала и смеялась, пытаясь найти на теле мужа здоровое, незабинтованное местечко, чтобы поцеловать, погладить… И лицо Джона озарилось дурацкой улыбкой счастливого влюбленного.

– Тогда, черт возьми, почему ты была такой странной и чужой, а, Керри?

Женщина развела руками и указала на Ханну:

– Да я-то что? Доктора-то лучше знают. Вот доктор Ломбард посоветовала мне проявлять к тебе побольше любви. Вот я и лезу из кожи вон…

– Керри, простите, ради Бога, – заговорила Ханна, ошарашенная нелепым результатом своего совета. – Просто меня очень беспокоило…

– Да что вы, доктор! – кинулась к ней Керри. – Я не хотела… Да что тут говорить – все же хорошо! Только благодаря вам этот тип теперь навеки будет около меня!

– Ну уж тут-то я точно ни при чем, – рассмеялась Ханна.

– Доктор, смогу я завтра поцеловать эту замечательную женщину? – крикнул Джон, обнимая Керри.

– Ну… поцеловать не поцеловать… Боюсь, еще денька два вы об этом и не вспомните.

– А вот посмотрим! А вот увидите!

– Пожалуй, я пойду в…

Ханна не стала посвящать их в свои планы. Ни Джона, ни Керри сейчас определенно это не интересовало.

Покидая палату, Ханна поймала себя на том, что эта счастливая сцена не придала ей уверенности в себе. Слава Богу, я не выбрала специализацией психотерапию, усмехнулась она, а то пациенты рыдали бы от моих советов и рекомендаций.

Ханна зашла в офис Хартфилда и сразу обратилась к секретарю Аннет Кенион.

– Иден здесь?

– У него пациент.

– Ага.

– Они скоро закончат. А у вас прием начинается через пятнадцать минут. Что, неприятности?

– Да нет, все в порядке.

– В отделении все спокойно.

– Конечно.

Юная Аннет, обожавшая судачить о личной жизни пациентов, была разочарована. Но Ханна твердо решила не раскрывать «секрета» четы Юбэнксов. Во-первых, это никого не касается, а во-вторых, нечего поощрять дурную привычку мисс Кенион. Вид у Ханны был настолько непроницаемый, что Аннет не стала пытать ее. Поняла, что бесполезно.

Хартфилд действительно освободился через несколько минут. Ханна зашла к нему в кабинет – единственное место в больнице, где они могли побыть наедине. Иден так посмотрел на нее, будто поцеловал взглядом. Но прикасаться друг к другу они не отважились.

– Только что я выяснила, что полностью лишена такта, чуткости и интуиции! Едва не пострадали люди, – выпалила Ханна и поведала Идену трагикомическую историю о докторе Ломбард и супругах Юбэнкс.

Иден от души рассмеялся и все-таки обнял Ханну, покачивая за плечи, как ребенка.

– Превысили служебные полномочия, а, доктор Ломбард? Ворвались в сферу интимных отношений? Вы теперь консультируете проблемные семьи?

– Ну перестань…

– Тогда выброси все это из головы. Ты все делала правильно. Но… благими намерениями дорога в ад вымощена. Кто же знал, что Керри пустится во все тяжкие и перегнет палку, доказывая свою любовь? Сегодняшний взрыв позволил им с Джоном за пять минут выяснить то, что они, может быть, за месяц не выяснили бы.

– Конечно… но…

– Глупенькая… милая, но глупенькая Ханна! – Он поцеловал ее в лоб, в кончик носа… а по надутым губам опять скользнуло перышко. – Ну, а теперь, пока Аннет не принесла кофе, который я заказал…