Дениза Алистер - Не покидай меня

– Я победила!

Тори, сидя дна софе, хохотала до слез. Никогда еще она не была так счастлива. А главное – она чувствовала себя полноправным членом этой чудесной семьи. Она любовалась своей маленькой дочкой, красавцем мужем, свекровью с ее доброй улыбкой. А до чего неуклюж и очарователен был Майк! Когда Минди подбежала к ней и бросилась на шею, Тори, вслед за гетевским Фаустом, готова была сказать: «Остановись, мгновенье: ты прекрасно!»

Но именно эта аналогия заставила ее вспомнить, что Мефистофель только и ждал от Фауста этих слов. На мгновенье Тори съежилась, словно на нее дохнуло могильным холодом, и подумала: пусть я Фауст, но кто же тогда Мефистофель? Неужели Рэнд?

Она посмотрела на мужа. Нет, не похож! И не только потому, что у него нет копыт, хвоста, шляпы с пером и роскошного плаща. Его глаза говорили сами за себя, выдавая мысли, весьма далекие от мефистофельских.

Рэнд действительно любовался ею и малюткой Минди. Эти две женщины были ему дороже всего на свете. Он смотрел на нежно воркующих жену и дочку и думал о будущем. Может быть, счастье возможно и для него…?

Наступил момент, когда все вдруг разом посмотрели на часы. Было уже поздно. Первым ушел Майк, за ним начали прощаться Керт и Джерри. Понемногу дом погрузился в тишину. Тори и Рэнд остались в гостиной одни. Она посмотрела ему в глаза, но прочла в них одну лишь усталость.

Прибежала Минди в сиреневой пижаме.

– Ну что? – спросил Рэнд, взяв ее на руки.

– Мне ложиться спать?

– Да, уже поздно.

– Я буду спать, спать, спать…. Долго-долго….

– Правильно! У тебя и день был долгий-долгий.

– Бабушка обещала почитать мне на ночь.

– Бабушка очень устала. Сегодня я тебе почитаю. Попрощайтесь с миссис Тори.

– Спокойной ночи, миссис Тори.

– Спокойной ночи, Минди. – Тори поднялась на цыпочки и поцеловала ее в щеку.

Рэнд с Минди на руках повернулся и вышел. В гостиную заглянула Дороти.

– Бедняжка Тори! Вы, наверное, устали, ложитесь спать! Завтра утром приедет Бет и поможет нам.

– Я как раз собираюсь лечь. Только приму душ.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Дороти.

После душа Тори насухо вытерлась махровым полотенцем, надела ночную рубашку и накинула на плечи легкий халатик. Потом старательно причесала волосы. Она знала, что Рэнд сегодня не придет, оскорбленный ее бегством накануне. Что ж, придется самой проявить инициативу!

Рэнд сидел на кровати, уставившись в одну точку. Он только что принял душ и не успел надеть пижаму. Его атлетическое тело ничто не прикрывало. Видимо, забыв об этом, он ответил на стук в дверь односложным «войдите».

Рэнд с некоторым удивлением посмотрел на Тори, но даже не накинул простыню.

– Итак, ты пришла сама, – с удовлетворением заметил он. – Что ж, самое время серьезно поговорить.

Но теперь уже Тори не хотела никаких разговоров. Ей нужно было физическое доказательство того, что она ему нужна.

– Говори! – почти приказал Рэнд.

Не произнося ни слова, Тори скользнула к нему в постель. Он озадаченно посмотрел на нее и лег рядом. Она тут же прижалась к нему и застыла в нетерпеливом ожидании. Но Рэнд лежал спокойно, никак не реагируя на это очевидное предложение близости. Запустив пальцы в его густую шевелюру, Тори нагнулась и покрыла поцелуями лицо мужа. Дыхание Рэнда стало лихорадочным, и женщина почувствовала, как начала твердеть его плоть.

– Тори! – прошептал Рэнд, теряя самообладание. – Что ты со мной делаешь?!

Его руки скользнули под ночную рубашку. Они ласкали ноги, бедра, грудь. Тори вскрикнула и, раздвинув ноги, приняла его в себя.

– Дорогая, – простонал Рэнд, почти теряя сознание. Она обвила руками его шею и, крепко прижав к себе, перевернулась на спину. Конвульсивные движения в такт не могли продолжаться долго, и через несколько мгновений наступило восхитительное ликующее облегчение.

Рэнд сжимал в объятиях разгоряченную, обессиленную Тори, и ему хотелось, чтобы это мгновение не кончалось. Однако так долго откладываемая минута тяжелого разговора неумолимо приближалась.

– Тори, – начал он, стараясь говорить как можно тверже, – нам необходимо объясниться.

Рэнд почувствовал, как напряглось ее тело. Она ждала этих слов и боялась их. Наконец, сделав над собой усилие, заговорила:

– Объясниться?

– Да. Я хочу понять, что происходит. В наших отношениях существует какая-то «черная дыра», в которой бесследно исчезают все благие намерения. Да, я не одобряю твоего решения годичной давности остаться в Джорджии, но вижу, что и ты в результате страдаешь и пребываешь в полной растерянности. Возможно, я оказался никуда не годным мужем и частично несу ответственность за все происшедшее. Но я никак не могу понять, как ты могла оставить Минди, без всяких объяснений исчезнуть и за несколько месяцев даже ни разу не позвонить. И почему Дорис так стоически молчала, когда мы с Дороти пытались тебя разыскать?

Тори чувствовала, что в нем растет раздражение, но никак не решалась сказать ему правду. Рэнд продолжал:

– Ты не могла не знать, что Минди будет переживать разлуку, и все же поступила по-своему. Откуда такое чудовищное равнодушие к собственному ребенку?

Это было уже слишком! Тори повернулась к Рэнду и, с трудом сдерживая слезы, сказала:

– О чем ты говоришь, Рэнд?! Какое равнодушие?! Ты ведь ничего не знаешь! Я хотела приехать вслед за Минди. И даже купила билет на самолет. Но тут начался этот кошмар на работе.…

– При чем тут работа?! Что может быть важнее дочери? Как ты могла выбирать?!

– Вот выбора-то у меня и не было! Какой-то сумасшедший взорвал бомбу в офисе отца. Слава Богу, никто не пострадал, но после этого мне пришлось немало усилий приложить, чтобы заставить папу сидеть дома. Потом с ним случился этот злосчастный удар!

– Почему я не знал об этом?

– Я просила маму молчать.

– Но ведь я твой муж!

Тори понимала, что расспросов не миновать, и объяснила:

– Бомбу подложил маньяк, который почему-то считал, что отец виновен во всех его несчастьях….

– И он решил ему отомстить?

– Да. Он рассчитывал, что отец погибнет при взрыве. Но бомба взорвалась после окончания рабочего дня. Все уже разошлись, а я случайно задержалась в одной из комнат. После взрыва этот мерзавец бросился к кабинету отца. Убедившись, что план не удался, он хотел убежать, но в коридоре наткнулся на меня. Он знал, что я дочь Пола, и решил захватить меня, чтобы шантажировать его.

– Долго он тебя держал?

– Более суток он вел переговоры с полицией и моей матерью, настаивая на встрече с отцом. А когда его требования были отвергнуты, пришел в ярость.

– Он мучил тебя?

– Я плохо помню, потому что пребывала в шоке. Он привязал меня к стулу и, кажется, бил. Потом выяснилось, что он сломал мне три пальца и нанес две легкие ножевые раны. Тогда я даже боли не почувствовала.