Кэтти Уильямс - Друг детства

— Вы полностью подавите его, — сказал он резко, остановившись напротив нее так, чтобы она посмотрела ему в лицо. — Если только вы уже не сделали этого. Что проку в таких отношениях?

Он наклонился вперед и положил руки на спинку ее стула. Она непроизвольно отпрянула назад и почувствовала, что задыхается. Все ее тело было напряжено, все нервы, казалось, были туго натянуты. Когда он выпрямился, она не смогла сдержать вздох облегчения.

— Со сколькими мужчинами вы встречались?

— Вы слишком нахальны, Джеймс Келлерн. Все, что думаете о моей помолвке, вы уже сказали. А теперь просто перешли все границы дозволенного. Я не желаю продолжать этот разговор.

— Я не спрашиваю, с каким количеством мужчин вы спали… Я всего лишь спрашиваю: со сколькими мужчинами вы ходили на свидания? Точно так же: со сколькими женщинами был знаком Генри? Вы ведь вместе начиная с медицинского колледжа, не так ли?

— Чтобы увидеть, что деревья зеленые, не обязательно проходить через весь лес!

Она ненавидела, когда он вот так нападал на нее, заставляя ее спорить с ним. В такие мгновения она чувствовала себя беззащитным ребенком и недоумевала, куда подевалась вся ее сила.

— О Господи, неужели непонятно, что вам необходим мужчина такой же сильный, как вы сами?

Ну вот, опять. Ей хотелось крикнуть, что она совсем не сильная. Но я действительно сильная, подумала Элли смущенно, все считают меня сильной, это правда.

— Нет, мне не нужен сильный мужчина, мне нужен мужчина, с которым бы я могла расслабиться и отдохнуть. Я прихожу домой с работы поздно вечером, от усталости валюсь с ног. И мне не нужен мужчина, который опять будет утомлять меня или выражать недовольство по поводу того, что я не уделяю ему достаточно времени или не желаю отправиться с ним на танцы. — Она посмотрела на нахмуренное лицо Джеймса. — Помните, вы говорили мне, что ваша жена была деловой женщиной и что теперь вы стараетесь встречаться с женщинами легкомысленными? Возможно, мне необходимы такие же мужчины. Как бы там ни было, но Генри очень умен. Кроме того, он вежливый, добрый и мягкий. Я считаю, мне очень повезло с ним. Может быть, я просто немного мрачноватый человек. — Она резко встала, слегка улыбнулась и запустила пальцы в свои пышные волосы.

— В таком случае примите мои поздравления. — Джеймс направился к двери, и Элли поспешила проводить его. Уже взявшись за дверную ручку, он вдруг повернулся и спросил: — Скажите, а он волнует вас как женщину? — Неожиданная откровенность этого вопроса вызвала у нее на лице краску. Его голос был мягким и спокойным, но он заставил ее сердце забиться сильнее. — Наверное, сейчас вы скажете, что это не мое дело или что вы устали и вам пора спать… — заметил он, предваряя ее ответ.

— Да, Джеймс, волнует.

— Рад это слышать. — Он пристально посмотрел на нее, и, казалось, пространство между ними наполнилось чем-то недосказанным.

— Ну, — она поспешно отступила назад, — наверное, еще увидимся в Ирландии.

— Думаю, да.

Позже, когда Элли собрала два чемодана с одеждой и книгами по медицине, она подумала, что сложности, которые возникают у нее при общении с Джеймсом, заключаются в том, что он представляет собой нечто неизвестное для нее, а следовательно, и непредсказуемое. Когда она была с ним, он имел над ней неограниченную власть и мог заставить ее делать все что угодно. Но ей не нравилось терять контроль над собой, потому что это было небезопасно.

Генри она понимала; она понимала его уже через пять минут после их первого знакомства. В нем нет каких-то темных закоулков, которых ей нужно остерегаться.

С Генри можно было отдыхать. Страсть — это хорошо, но ежедневная страсть — это уж чересчур. Она пожалела, что этот аргумент не пришел ей в голову в споре с Джеймсом.

Ей стало немного легче на следующий день, когда после обеда она села рядом с отцом и сообщила ему новость о своей помолвке.

— Выходишь замуж, да? — И он посмотрел на нее вопросительно-внимательным взглядом. — Интересно, когда это ты успела?

— Ты думаешь, я никому уже не нужна?

— Да нет, просто мне казалось, что ты замужем за своей работой.

Ну вот опять, подумала Элли. Неужели я снова разочаровала его?

— Я не оставлю работу, папа.

— Дочка, я не об этом. — Он помолчал, глядя на нее с любопытством. — Понимаешь, не могу представить тебя в фартуке, в окружении детишек.

Дыхание Элли участилось, а глаза наполнились слезами. Черт, ну почему все, что я ни сделаю, не нравится отцу? И сколько пролито слез мною в этом доме по той или иной причине! Ясно, он всегда хотел иметь сына…

— Ты никогда не покупал мне кукол, папа. Как же я могла научиться играть в них?

Он с удивлением наблюдал за ее реакцией, да и она сама была несколько удивлена. Неужели они разговаривают с отцом о чем-то серьезном? Она не помнила, когда такое было.

— Однажды я хотел подарить тебе куклу на день рождения и отправился в магазин игрушек, но в конце концов ушел оттуда с охапкой книжек.

— Тебе все же следовало купить мне тогда куклу. — Сейчас Элли казалось, что все ее будущее зависело от той некупленной куклы.

Она встала и принялась за мытье посуды.

— И кто же этот счастливчик?

Элли не хотелось обсуждать Генри. Ей хотелось продолжить разговор о кукле, которой у нее никогда не было. Ей хотелось наконец-то поговорить с отцом на личные темы.

— Он тоже врач. Терапевт. Его зовут Генри. — Закончив мыть посуду, она приготовила две чашки кофе и опять уселась за стол. — Генри очень добрый и рассудительный человек. Папа, скажи, что ты чувствовал, когда вы с мамой собирались пожениться? Ты был взволнован?

— Что за странный вопрос, моя девочка? Почему ты спрашиваешь об этом?

— Мне уже тридцать четыре года, и за все это время мы ни разу не говорили о маме. — Элли вздохнула. — Я даже не знаю, какой она была на самом деле. Ведь ее фотографий почти не осталось. Пожалуйста, расскажи мне о ней. Были ли вы счастливы вместе? — Она с силой сжала ручку своей чашки.

— Что это на тебя нашло? — спросил отец, пристально глядя на нее.

Но Элли решила не отступать.

— Мне всегда было это интересно, папа, просто я стеснялась спрашивать.

— Конечно, мы были счастливы, — сказал он глухим голосом. Дочь молчала, ожидая продолжения. — Я помню, что был очень взволнован перед свадьбой. И твоя мама тоже.

— Правда? — Она потрогала обручальное кольцо и вспомнила, что, когда Генри делал ей предложение, она мысленно представила лист бумаги, разделенный на две колонки — «за» и «против». Ей вдруг стало ясно, что люди, которые не сомневаются в правильности своего выбора, никогда бы о таком не подумали. Для нее обручальное кольцо было чем-то вроде спасательного круга. Ее чувства были в смятении, а кольцо давало ей ощущение определенной безопасности и комфорта. Теперь, однако, все обернулось по-другому, и Элли пришлось задуматься над этим.