Карла Кэссиди - Страсть под запретом

Ожидая разрешения на взлет своего одномоторного самолета, Талбот Маккарти бросил быстрый взгляд на сидящую в соседнем кресле молодую женщину. Ее светло-русые волосы красиво переливались в лучах заката, навевая самые противоречивые воспоминания. Они не виделись уже около года, но быстротечное время нисколько не умалило чарующий блеск ее — поистине удивительных — темно-голубых глаз, а изящный чуть вздернутый подбородок по-прежнему говорил о весьма решительном характере своей обладательницы — Элизабет Маккарти, бывшей жены его младшего брата. Стараясь не обращать внимания на ее высокую красивую грудь, мерно вздымающуюся под элегантной кофточкой из тонкой хлопчатобумажной ткани, Талбот поспешно перевел взгляд ниже и невольно залюбовался ее стройными ножками в классических обтягивающих джинсах. Чисто внешне Элизабет выглядела расслабленной и умиротворенной, но сжатые в замок и побелевшие от напряжения пальцы выдавали терзающий ее неподдельный страх.

— Не любишь летать? — догадался Талбот.

— Не особенно, — слегка дрогнувшим голосом призналась она. — Но, если возникает такая необходимость, я предпочитаю комфортабельные пассажирские авиалайнеры, а не частные самолеты размером с мою ванную комнату.

— Не волнуйся. Поверь, я квалифицированный пилот.

— «Титаник» тоже считали непотопляемым… — скептически заметила она.

На этом их разговор прервался, потому что диспетчер аэропорта дал добро на взлет — и Талбот полностью сосредоточился на том, как оторвать самолет от земли. Набрав необходимую высоту и определившись с курсом, он ободряюще заметил:

— Расслабься. Все самое страшное уже позади, а полет до Брэнсона можно назвать легкой прогулкой.

Невольно прислушиваясь к мерному звуку мотора, Элизабет разжала пальцы и перевела дух:

— И как часто ты летаешь?

— Признаюсь честно, со мной это случается регулярно. Гордое звание генерального и по совместительству исполнительного директора семейной корпорации обязывает меня уделять должное внимание каждому филиалу «Маккарти Индастрис», решая спорные вопросы и улаживая конфликты. А так как я порядком устал зависеть от жесткого расписания авиаперелетов, мне пришлось приобрести небольшой самолет, чтобы использовать его по своему усмотрению… — Талботу было достаточно одного беглого взгляда, чтобы понять, что Элизабет совсем не слушает его: очевидно, все ее мысли занимали сейчас девятилетний Эндрю и бывший муж. — Поверь: я очень хочу вразумительно объяснить тебе, с какой стати Ричард выкинул этот трюк, но, увы, не могу… — помолчав, задумчиво протянул он.

— Нам с тобой никогда не удавалось предугадать его действий, правда? — едва заметно, одними уголками губ, улыбнулась она, не подозревая о том, что в этот миг стала еще привлекательнее и неотразимее в его глазах, чем когда-либо прежде, хотя всего лишь минуту назад это казалось совершенно невозможным.

— Это еще мягко сказано, — ответил Талбот и нахмурился, размышляя о том, что не имеет ни малейшего понятия, чем занимается его младший брат в данный момент.

Ричард забрал Эндрю на выходные сразу же после занятий в школе, нарушив установленный порядок встреч с сыном и не предупредив об этом Элизабет. Вернувшись с работы, она обнаружила на столе лишь коротенькую записку, сообщавшую, что он ждет ее в маленьком городке вблизи Брэнсона, где они с братом провели счастливые детские годы. После ее звонка Талбот немедленно вылетел из Монингвью в Канзас-сити, чтобы, забрав ее из дома, отправиться в Твиноакс вместе. Вот так, благодаря необдуманному поступку чрезвычайно безалаберного и импульсивного Ричарда, они снова встретились год спустя, чтобы (как всегда!) решать его проблемы.

Хорошо знакомый ему легкий возбуждающий аромат ее духов вдруг напомнил Талботу об их первой встрече. В тот день Ричард — растерянный и до смерти напуганный происходящим — сообщил ему о своем намерении как можно быстрее жениться на Элизабет из-за ее внезапной беременности. И, честно говоря, увидев, каким искренним счастьем и чувством собственного достоинства лучатся прекрасные темно-голубые глаза этой красивой волевой молоденькой девушки, которую Ричард с гордостью называет своей, Талбот невольно позавидовал брату. С течением времени внезапно вспыхнувшее чувство ревности только усиливалось, но он изо всех сил старался держать дистанцию, быть равнодушным и бесцеремонным в общении с ней, чтобы понапрасну не подвергать опасности и без того хрупкий брак брата. Однако, вопреки всем стараниям с его и ее стороны, семейная жизнь у Ричарда, увы, не сложилась.

После развода Талбот не виделся с Элизабет, и прежние чувства к ней, казалось, ушли навсегда. Но стоило им оказаться наедине в тесной кабине самолета, как из тлеющего уголька стал разгораться знакомый пожар. И даже увещевания совести, постоянно напоминающей ему о том, что, несмотря на крах семьи, Элизабет Маккарти по-прежнему остается любимой женщиной его младшего брата, не оказывали на него должного отрезвляющего эффекта.

— Я должна быть вне себя от ярости на Ричарда за то, что он сделал, — заметила она, прерывая затянувшееся молчание, — и не могу… Иногда я ловлю себя на мысли, что долго сердиться на него просто невозможно.

— Прекрасно тебя понимаю, — улыбнулся Талбот: своей незрелостью и спонтанностью Ричард порой напоминал ему маленького сорванца, которого давно пора отшлепать за совершенные проступки, но взрослые просто тают от его трогательной улыбки, каждый раз ограничиваясь устным порицанием. — Хотя знаешь, Элизабет, в последнее время мой непутевый брат сам на себя не похож… — вдруг нахмурился он.

— Что ты имеешь в виду?

— Как бы тебе это объяснить… В последнее время он необыкновенно тих и часто вспоминает прошлое, наше детство…

— Возможно, Ричард в свои двадцать семь лет наконец-то начинает взрослеть. Лучше поздно, чем никогда, верно? Да кстати, он по-прежнему работает на тебя в «Маккарти Индастрис»?

— Конечно. Ричард — перспективный начальник отдела кадров. Что-что, а общаться с людьми он умеет.

На какое-то время в салоне вновь воцарилось молчание. Каждый думал о чем-то своем. Талботу, например, пришла в голову неожиданная, но вполне логичная мысль о том, что, горько сожалея о разводе, Ричард мог специально устроить всю эту неразбериху в надежде, что, показав Элизабет красивейшие места своего детства и откровенно поговорив с ней, ему удастся вернуть их — с недавних пор чисто дружеские — отношения в прежнее романтическое русло: К тому же каждый ребенок, переживший развод родителей и так или иначе смирившийся с новыми обстоятельствами, втайне мечтает о том, что однажды, в один прекрасный день любимые папа и мама снова будут жить вместе, так что Эндрю только обрадуется, если его обожаемые родители снова поженятся. А сам он — как благоразумный и ответственный старший брат, давным-давно пообещавший умирающему отцу всячески заботиться о беззащитном подростке, — сделает все от него зависящее, чтобы Ричард был счастлив. Да, он сдержит слово, пусть даже в ущерб собственным чувствам!