Джулия Оллгрем - Между небом и любовью

— Вы уже сообщили кому-нибудь, что нашли меня? — Дерек почти выдохнул этот вопрос.

— К сожалению, сеанс радиосвязи у нас где-то раз в неделю, здесь практически не ловятся радиосигналы. Через четыре дня у нас запланированы переговоры по нашему проекту с Бостонским научно-исследовательским центром и мы сообщим о том, что нашли вас. Вы можете сказать нам, кому вы хотели бы сообщить, что живы, и как связаться с вашим командованием.

— Благодарю вас, мистер Малруни, за то, что нашли меня.

— О, просто Джордж, мы здесь обходимся без церемоний.

— Спасибо, Джордж, я хотел бы лично поблагодарить вашего энтомолога за то, что он спас меня. Нужно сообщить на военную базу в Колорадо, что летчик Дерек Райли потерпел аварию. Пришлите мне вашего радиста, я хотел бы продиктовать небольшой отчет. И, если можно, сообщить моим родным в Ричмонд, что я жив. — Дерек старался вспомнить, все ли он сделал правильно или что-то упустил.

— Хорошо, Дерек, нет проблем. А сейчас Долли хотела бы осмотреть тебя еще раз. Я вас оставлю, пойду дам распоряжения нашему связисту.

Пока Долли осматривала Дерека, у него было время оглядеться вокруг уже при свете дня. Палатка была просторной и надежной, простая и удобная обстановка говорила о том, что эти люди не первый раз участвуют в подобных экспедициях и у них есть все необходимое на все случаи жизни. Было видно, что Долли Симонс профессионал, ее осмотр не доставлял Дереку никаких неудобств. Она тщательно прощупала его ребра, задавая по ходу осмотра вопросы, после чего стало понятно, что несколько ребер у него сломаны.

— Хорошо, что нет пневмоторакса, то есть когда ребро может проткнуть легкое. Конечно, перелом ребер дело болезненное, гипс при таком переломе не накладывается, придется ждать, когда кости срастутся сами. При каждом движении боль будет очень сильной. — Она внимательно посмотрела на Дерека. — А теперь расскажите мне все, что вы помните об аварии.

Дерек напряг память, но никак не мог определить момент, когда произошла поломка в самолете, помнил только то, что борт стал стремительно терять высоту и указатели на приборах начали прыгать; помнил, как нажал кнопку катапультирования и его со страшной силой выбросило из почти упавшего самолета, а дальше он уже ничего не мог вспомнить, как ни пытался, будто мозг сам блокировал тяжелые воспоминания. И еще он вспомнил Тиффани, его Тиффани. Он очень долго не вспоминал о ней, точнее запретил себе вспоминать о ней. А тут как будто сам себе разрешил эти воспоминания, понимая, что скорей всего погибнет в этой катастрофе. Говорят, что в такие моменты у человека перед глазами проходит вся жизнь. Выходит, Тиффани была его жизнью, самой значительной ее частью, а все остальное было неважно. Может, спасая его, кто-то там наверху решил дать ему второй шанс, чтобы он вернулся и закончил то, что должен был сделать еще шесть лет назад. Ведь при таких обстоятельствах, когда вероятность выжить составляет не более двух процентов, тот факт, что рядом оказалась экспедиция и его нашли, выглядит настоящим чудом.

— Дерек, — голос Долли Симонс звучал очень настойчиво, — так что вы помните?

— Честно говоря, немного — только то, как самолет стал падать и как я катапультировался. — Дерек говорил правду, а о Тиффани он ничего не сказал, потому что ему надо было самому осмыслить то, о чем он сейчас думал, и доктор здесь помочь ему ничем не может, разве что отправить к психоаналитику.

— Вы помните, как пришли в себя на земле? — Долли прямо-таки тестировала его, как детектор лжи.

Может, она шпион из какой-нибудь вражеской организации и ее задача узнать секретные сведения? — подумал Дерек, но потом отбросил эту мысль, настолько она была комичной и нелепой. Не будет же вражеский шпион сидеть в джунглях Амазонки и молиться, чтобы поблизости рухнул самолет противника. Дерек потряс головой, чтобы очнуться от дурных мыслей, и в голове зашумело и закололо с новой силой. Он даже застонал.

Это обстоятельство встревожило Долли, она аккуратно прощупала голову, стараясь быть максимально деликатной. Удостоверила, что кость нигде не повреждена и что боль, вероятно, является последствием сотрясения мозга или какой-то внутренней травмы.

— Я очнулся висящим в воздухе, парашют запутался в ветвях дерева. — Дерек старался восстановить последовательность событий. — Помню, как расстегивал ремни. Очнулся уже на земле, голова гудела, долго шел в юго-западном направлении, пил дождевую воду с листьев растений.

— Ночевали вы на земле? — спросила Долли.

— Нет, кажется на дереве, я помню, как привязывал себя к ветвям, чтобы не упасть во сне. — Дерек почему-то улыбнулся, сейчас ему казалось, что все, что произошло, было не с ним, а с кем-то еще.

— Еще у меня была идея разжечь костер, но зажигалка барахлила, да и дожди тоже сыграли свою роль, ветки были влажными, из них нельзя разжечь костер.

Долли слушала его очень внимательно, делая иногда какие-то пометки в блокноте.

— Долли, могу я узнать, что вы пишете? — спросил заинтригованный ее поведением Дерек.

— Я делаю пометки для врача в госпитале, так называемый анамнез. Это сэкономит время и облегчит жизнь врачу, к которому вы попадете. Конечно, как вас лечить, решит он сам. Но, я думаю, это ему пригодится. Всякие бывают ситуации.

Дерек забеспокоился.

— Что значит — всякие ситуации? Вы что-то недоговариваете? Со мной что-то не так? Прошу вас не скрывать от меня ничего, я предпочитаю знать правду, а не питаться призрачными надеждами.

— Успокойтесь, Дерек, я просто хочу исключить возможные опасности, начиная от паразитов, что вы могли подцепить в джунглях, и заканчивая осложнениями от сотрясения мозга. Мои записи — это результат многолетней привычки. Я работала в Африке в рамках организации «Врачи без границ» и видела, как порой счет шел буквально на минуты, за которые у врача просто нет возможности узнать все о больном, и эти записи очень пригождались в подобных ситуациях. К тому же не забывайте, что здесь нет возможности сделать вам полное обследование. На данном этапе я диагностировала у вас перелом нескольких ребер и сотрясение мозга. Не самый плохой диагноз, учитывая, что вы рухнули с такой высоты. Не так ли? — Долли ободряюще улыбнулась.

— Да-да, вы правы, я слегка запаниковал, — извиняющимся тоном сказал Дерек. — Теперь ваша очередь, доктор, описать события с момента моего обнаружения, ведь я ничего не помню. Надеюсь, я вел себя прилично, когда бредил? — Он даже попытался пошутить.

— О, вы наделали переполох в лагере! Наш энтомолог отправился на охоту, а когда прибежал назад и вначале не мог сказать ни слова, все решили, что на него в лесу напали аборигены и надо готовиться к внезапной атаке. Но потом все прояснилось, и трое наших с носилками отправились вместе с Ларри в джунгли. — Она помолчала. — Вы три дня находились без сознания.