Сабрина Филипс - Месяц в королевской спальне

– Дэвид – сын графа. Я работала в кафе в особняке его отца. Не знаю почему, но я упорно верила, будто разница в нашем социальном статусе не имеет важного значения. Из-за моих родителей, наверное, – Калли усмехнулась. – Они всегда говорили мне и моей сестре Джен, что в жизни нет непреодолимых преград. Как же они ошибались! Для Дэвида наши отношения были лишь развлечением. А я позволила ему уговорить себя на интимные отношения, потому что он сказал, что любит меня… Хуже того: по его совету я ушла из университета. Одна из моих подруг предупредила меня, что Дэвид разделяет женоненавистнические взгляды своего отца и считает, что женщины из низших классов не имеют права получать высшее образование. Но я не обратила особого внимания на ее слова, посчитав, что она просто завидует моему счастью с сыном графа. Пока однажды не приехала к нему домой и не обнаружила, что он уже помолвлен, о чем даже не удосужился мне сообщить. – Калли посмотрела на Леона и, не желая, чтобы он жалел ее, спросила: – А ты всегда расспрашиваешь женщин об их предыдущих любовниках прямо в постели?

– Только если они признаются, что я – первый мужчина, который довел их до экстаза, – улыбнулся Леон.

– Повышает самооценку?

– Потому что фантастический секс – это как… искусство.

– Ты имеешь в виду, что все должны получать от него удовольствие, как от шедевров, выставляемых на всеобщее обозрение в галереях?

– Не совсем! – Он изогнул бровь. – Я имею в виду, что чем больше ты узнаешь, тем больше наслаждаешься.

«И с большей вероятностью заметишь недостатки в работе непрофессионала», – подумала Калли. После ее признания Леон уж точно мог решить, что она спит только с мужчинами, в которых видит потенциальных мужей.

– Когда надеялась выйти замуж за Дэвида, я была слишком молода, – быстро добавила она. – После нашего разрыва, конечно, вначале расстроилась, но потом пришла к выводу, что не хочу становиться ничьей женой.

В глазах Леона мелькнул скептицизм.

– Но ты говорила, что не хочешь быть и любовницей. Что за холодную жизнь ты планируешь вести, Калли? – Он провел пальцем по ее руке. – Если ты собираешься делать вид, что она тебя устраивает, то даже не пытайся: мы оба знаем, какая ты страстная.

Калли печально покачала головой:

– Нет, я не буду притворяться. Но я не хочу опускаться до уровня любовницы.

Леон стиснул зубы, что не укрылось от ее внимания.

– Мне кажется, ты оговорилась: не опускаться, а становиться.

– Нет. Я горжусь тем, что зарабатываю себе на жизнь, как бы тебе это ни было трудно понять. Я не откажусь от работы и не буду сидеть и ждать твоих звонков. Тем более не допущу, чтобы ты решал, что мне носить и когда.

– И чего ты хочешь?

Для него самого вопрос оказался неожиданным. С каких это пор он позволял женщине диктовать ему условия? «Такого никогда еще не было раньше», – удивленно подумал Леон, любуясь золотыми волосами Калли, разбросанными по подушке. Но раньше он и не испытывал такого притяжения ни к одной женщине. Может, это и нарушало все его правила, но, пока она утверждает, что не думает о браке, проблем возникнуть не должно. Так ведь?

– Мне бы хотелось продолжить работу над картинами… на прежних условиях, и еще… – Она замолчала в поисках слов. – Секс – совсем другое дело. Пока я нахожусь тут и у нас есть возможность заниматься любовью, я согласна быть твоей…

Она замолчала, но так и не смогла закончить фразу.

– Понятно! Я живу на берегу моря и поэтому плаваю. Примерно так? – усмехнулся Леон.

– Точно, – кивнула Калли, не понимая, почему у нее внезапно защемило сердце.

– Хорошо, – обрадовался Леон, услышав именно тот ответ, который и ждал. – Значит, мы с тобой договорились: днем ты можешь работать, а ночь будешь проводить в моей постели.

Когда Леон сравнил секс с искусством, Калли, честно говоря, подумала, что, как бы он ни был хорош в постели, его слова все-таки преувеличение, но в последующие недели она поменяла свою точку зрения. Ей теперь даже страшно было подумать о том, что она могла отказаться от такого удовольствия и вести серую скучную жизнь.

Калли лежала, слегка утомленная, но довольная, на палубе яхты и загорала на солнце после целого часа плавания под водой с аквалангом. Хотя она настаивала, что днем будет работать, получилось по-другому. Леон обычно с утра уезжал из дворца по делам, но после обеда возвращался, и они проводили время вместе.

И конечно, часто занимались любовью: в его спальне, в студии, иногда даже на террасе. Кроме того, Леон показывал ей интересные и красивые места острова: центральную площадь, местный рынок в порту, средневековую церковь и многочисленные красивейшие лагуны. И почти каждый день они катались на яхте и купались.

Красота острова вдохновляла ее на создание собственной картины, да и сексуальный голод перестал мешать сосредоточиваться для реставрации полотен Ренара. Процесс пошел так быстро, что уже через несколько недель работа приблизилась к завершению.

И теперь пришла пора задуматься о планах на будущее, а значит, и о своих отношениях с Леоном. Он не раз говорил ей, что французы – романтики, поэтому они не только занимаются любовью, но и иногда проводят время вместе.

Ей казалось, будто она проснулась, не доглядев захватывающий сон.

– Знаешь, мне уже совсем немного осталось до конца работы, – сказала Калли, стараясь говорить спокойным, нейтральным голосом.

– Я в курсе.

Она перекатилась на бок и оперлась на локоть.

– Ты будешь рад, когда я все закончу?

Глаза его остались закрытыми.

– Конечно, я жду не дождусь, когда смогу увидеть обе картины полностью реставрированными в их первоначальной красоте.

Калли некоторое время молчала.

– Я тоже. Но должна признаться, мне будет грустно завершать работу над ними в этой студии и…

– Ты же не хочешь, чтобы я попросил тебя остаться, когда ты закончишь работу, Калли? – прямо спросил Леон, открывая глаза, чтобы встретиться с ней взглядом. – Должен тебе напомнить, ты сама настаивала на том, что мы спим вместе до тех пор, пока ты занимаешься картинами Ренара и… живешь во дворце.

Она покраснела.

– Нет…да… Просто утром я подумала, что закончу работу раньше, чем предполагала.

– Уже месяц прошел.

– Месяц? – повторила пораженная Калли. – Не может быть.

– Когда тебе хорошо, время летит быстро, – протянул Леон, садясь и вытирая ноги полотенцем.

Она уже целый месяц живет на острове? Ей почему-то казалось, что прошло около трех недель. Они почти каждый день занимались любовью, а у нее до сих пор не было месячных. Калли уже некоторое время назад стала волноваться и искать тому разумные объяснения. У нее иногда случались задержки. А если учитывать изменения климата, новую кухню, да еще появление сексуального партнера, то волноваться пока не следовало. Через пару дней они обязательно начнутся, а зачем паниковать раньше времени?