Кэтрин Джордж - Ковчег любви

– Тебе лучше? – спросил он, ставя поднос рядом с ней на тумбочку. Он сунул грелку под одеяло – к ее ногам. Джудит силилась сдержать кашель. – Я снова включил отопление, – деловито продолжил он, – и заварил чай. Еще порция виски в чае тебе не помешает. Но постарайся больше не разливать…

Джудит как можно скорее выпила чай. Ник брал из ее рук чашку каждый раз, когда она кашляла, а когда она кончила пить, поставил чашку на поднос и пошел в ванную.

– Нашел! – торжествующим голосом объявил он, возвращаясь с флаконом сиропа от кашля. – Зимой мама кашляет. Вот почему папа настоял на том, чтобы увезти ее в теплые края на Рождество. – Ник налил сиропа в пластиковую мензурку и протянул ее Джудит. Она послушно проглотила лекарство и натянула одеяло повыше.

– Спасибо, – прохрипела она наконец. – Мне становится лучше.

– Но ты еще дрожишь, – угрюмо сказал он.

– Скоро будет все хорошо. Мне стало теплее, правда, – уверяла она, но клацала зубами, и от этого ее слова казались не слишком убедительными.

– Я позвоню доктору, – непререкаемым тоном сказал он и двинулся к телефону.

– Нет! – Джудит яростно затрясла головой. – Все будет хорошо, как только я согреюсь. Наверное, у меня какая-то запоздалая реакция.

Он нахмурился и пощупал ее лоб.

– По крайней мере жара нет.

– Я же сказала, мне просто надо согреться. – Ей удалось изобразить на лице жалкую улыбку. – Возвращайся в постель, Ник. Все будет в порядке через… – Не закончив фразы, она застучала зубами.

Ник чертыхнулся, отдернул одеяло и лег рядом с ней.

– Считай, что это терапия, – грубо произнес он и прижал ее к себе. – Не отбивайся. Я просто хочу согреть тебя.

Джудит не собиралась отбиваться. Она послушно прильнула к нему, с чувством благодарности принимая его тепло. Какое-то время она ничего не чувствовала, кроме тепла, перетекавшего к ней из его горячего, знакомого ей тела. Ее голова уютно лежала в изгибе его плеча, а тело невольно приладилось к его телу, и по мере того, как тепло проникало в нее, Джудит расслаблялась, подчиняясь крепко обнимавшим ее рукам, отдаваясь неге, которая спасла ее от мучительной дрожи. Оба лежали не шелохнувшись, и покой нарушал только один звук, одно движение – их дыхание. Но постепенно неподвижность эта стала иной: Джудит почувствовала, как руки Ника сжимаются, услышала, как ритм его дыхания меняется, ускоряется, и она тоже задышала чаще, поспевая за ним. Тепло перешло в зной, она резко вздохнула и попыталась отстраниться, но Ник крепко держал ее.

– Джудит, Джудит, как ты нужна мне! – простонал он, скользнул горячими губами по ее щеке к губам и приник к ним с такой жаждой, что ей было не устоять. Тихая нега сменилась огнем, необоримым желанием, и ни один из них не мог совладать с собой после долгих месяцев одиночества и воздержания.

Слепой инстинкт вычеркнул из головы Джудит все мысли. Ник целовал ее с жадностью, с упоением, гладил руками по спине и ниже, по ягодицам, настойчиво притягивая к себе, и Джудит уткнулась лицом ему в шею. Губы Ника снова покрыли ее губы, она пылко ответила на вторжение его языка и прижалась бедрами к его бедрам, когда он пальцами ощупал ее груди и нашел неопровержимое доказательство ее желания. Он опустил голову и поймал зубами твердый как алмаз сосок, а пальцами щекотал второй, пока Джудит не стала биться головой о подушку. Тело Джудит будто пронзали раскаленные добела стрелы, мириадами впиваясь ей в груди, а он долго и мучительно прикасался то к одной, то к другой, и ей казалось, что она вся тает изнутри от желания, которое подавляла в течение года. Она издала хриплый вздох, когда наконец он нежно коснулся ее лона и понял, что она желала, страстно желала его.

Николас Кэмпьен склонился над своей женой, на мгновение вгляделся в ее искаженное, раскрасневшееся лицо и скользнул руками под ее бедра, чтобы приподнять ее к себе, согнул спину привычным гибким движением и, не отрывая взгляда от ее глаз, завершил их воссоединение. Джудит с силой втянула воздух, потрясенная жгучим знакомым наслаждением. Ее гипнотизировал исполненный желания взгляд прозрачных глаз ее мужа, и она протянула жадные руки и вонзилась ногтями ему в плечи. Ник хрипло вскрикнул и стал двигаться как в конвульсиях. Джудит повторяла его движения, ее тело, как всегда, в точности подчинялось ритму его тела, и она улыбнулась, глядя в его напряженное лицо. Она знала, что он давно сдерживает потребность разрешиться, владеет своим телом и продлевает торжество их любви, но вот наконец он сдался, и всепоглощающая кульминация охватила обоих одновременно. Обессилев, не разнимая объятий, они мгновенно заснули. Он держал ее так крепко, что казалось, будто ни за что никогда не отпустит.

Когда чуть позже Джудит проснулась, Ник по-прежнему крепко обнимал ее, и ее тело бессознательно уже отвечало его телу – до того, как ее мозг успел охватить происходящее. Она вздрогнула от прикосновения его возбуждающих рук, отдала ему приоткрытые губы, и они вдвоем еще раз окунулись в знакомую волну. Все происходило как во сне, без слов и продолжалось дольше, чем в первый раз, но было так же упоительно. На этот раз, когда все кончилось, Ник перевернулся на спину, притянул ее к себе и ласкал, пока она не уснула.

Когда Джудит снова очнулась, настал уже день, и она была одна. Она вскочила. Лицо ее залилось горячим румянцем, как только она заметила, что она нагая, а постель в беспорядке. Джудит в смятении побежала в ванную, встала под горячий душ, а потом, чувствуя себя виноватой, стала рыться в вещах Лидии в поисках нижнего белья и нашла там же старые трикотажные брюки в полиэтиленовой сумке, набитой одеждой, которую Лидия явно отложила для какой-нибудь из своих благотворительных распродаж. Брюки были Джудит тесноваты в талии, она разглядела на них два-три пятна от краски, ужасно длинные брючины собрались гармошкой, но, подогнув их, натянув носки свекра и его теплый красный свитер, почувствовала себя более подготовленной ко всему, что мог обрушить на нее наступивший день. Она торопливо нанесла на лицо увлажняющий крем и, стараясь не видеть в зеркале своих глаз, расчесала волосы.

Как, в смятении думала она, встречаться с покинутым мужем после ночи, подобной прошлой? Бессмысленно притворяться, будто виноват был Ник. Их ласки были взаимными и горячими, как всегда, и даже в каком-то отношении более страстными после их долгой разлуки. Конечно, это все из-за пережитого приключения. Что-то первобытное, изначальное захлестнуло обоих после того, как они с трудом добрались до укрытия, преодолев ужасное наводнение. Но что менялось? Ничего. Ник был тем же Ником, а ей и этим утром хотелось плясать под его дудку не больше, чем до мгновения, когда их примитивная страсть перечеркнула все, включая возможный развод.