Сандра Мэй - Весенние мелодии

– Как здорово! В такую аптеку и не захочешь, а зайдешь. Ой, какие столики!

Ширли, сидевшая в особо жаркие дни на кассе вместо миссис Кроу, хозяйки аптеки, весело помахала рукой Рику.

– Привет, бандит! Здрасте, мисс. Привел подружку, Рики-бой?

Рик с притворной строгостью погрозил Ширли кулаком:

– Балаболка! Мы пришли есть мороженое. Это… Джемайма.

Джеки бросила на Рика быстрый и благодарный взгляд. Рик в ответ подмигнул и усадил ее за столик так, чтобы она могла смотреть в большое французское окно, за которым виднелись одноэтажные домики, окруженные уютными палисадниками. Сам же пошел к стойке и набрал целый поднос разных сортов мороженого. Ширли показала ему язык, он щелкнул ее по носу. Многое можно себе позволить, если видел, как девушка-кассир ползала без штанов в пыли, агукала и пускала пузыри. Ширли было семнадцать лет.

При виде мороженого Джеки блаженно прикрыла глаза.

– Я сейчас умру от счастья! Рик, скажи честно, ты – ангел?

Он подумал и честно ответил:

– Не совсем. Немножечко хранитель, но, конечно, не ангел. Мама вообще считает, что я – божье наказание.

Джеки чуть не с головой погрузилась в вазочку с фиалковым шербетом, потом осилила половину «Тропического рассвета» с персиками и земляникой, после чего откинулась на спинку стула и промурлыкала:

– Даже не представляла, что можно быть такой счастливой… Еще вчера я была одинокой и испуганной крыской, бегущей от неминуемого наводнения, а сегодня…

– Ты очень красивая.

– Не очень, но все равно спасибо.

– Очень, очень. Ты похожа на фэйри.

– Ох уж мы, ирландцы. Рик?

– Что, Маб?

– Королева фей? Нет, скорее ведьма из «Макбета». Неважно. Я хотела спросить… Ведь я так про тебя ничего и не знаю. Во всяком случае, ты про меня знаешь гораздо больше.

– Да уж…

– Ты знаешь мое полное имя, знаешь, что я прячусь…

– Ну и все.

– Мало?

– Для второго дня знакомства – достаточно, но у меня на тебя далеко идущие планы, так что хотелось бы поподробнее.

– Ха! А как же ты сам? Просто Рик из Ирландии?

– Ну… у меня не очень интересная биография. Давай лучше закончим с тобой. Кем ты была в Нью-Йорке?

Джеки невесело усмехнулась.

– Честно? Лузером.

– Ох.

– Правда-правда. То есть раньше я так не думала. Мне казалось, я такая смелая, сильная и независимая, сама себя сделала, всего добилась… А потом вдруг взяла и сдулась. Как воздушный шарик.

– У всех бывают, прости за банальность, взлеты и падения.

– Да. И к ним надо правильно относиться. А я не сумела.

– Расскажи о своей семье.

– Ну… папа у меня врач. Хирург. Пять лет назад он развелся с мамой и уехал в Ирландию.

– Да? Не знал… то есть не думал, что в таком возрасте разводятся.

– С моей мамой можно развестись когда угодно.

– Строго ты как с ней…

– Нет, я ее люблю, не думай. Просто ее никогда не было рядом. Она у меня натуралистка. Вечно ездит по разным джунглям и изучает ночных бабочек. Неудивительно, что папе надоело. Мама, по-моему, даже не заметила, что они развелись. Свое согласие прислала по почте.

– М-да… А в детстве?

– Я плохо помню свое детство. Самое интересное у меня началось в колледже и университете. Я была сама себе хозяйка, ни от кого не зависела, жила, как хотела.

– Нравилось?

– Тогда казалось, что это здорово. Сейчас – сейчас я вижу, что все это я себе придумала от одиночества.

– А как насчет карьеры?

Джеки задумчиво посмотрела в окно. Какой-то странный, неряшливо одетый парень слезал с мотоцикла…

– Карьера – дурацкое слово. Ну… я была, к примеру, вице-президентом фирмы.

– Ого!

– Да, «ого», пока не узнаешь, какой именно.

– И какой же?

– Организовывала всякие слюнявые свадебные церемонии. С ангелочками, амурчиками, белыми конями и оркестром в кустах.

– Соединяла любящие сердца?

– Соединялись они без меня, в мэрии, а я устраивала красивые банкеты. То есть это с их точки зрения красивые, с моей – пошлые.

– Ну, белые лошади – это не так уж и плохо…

– Ладно, про лошадей согласна, но амурчики – ужасная гадость. Если бы я была родителем, я бы ни за какие деньги не согласилась, чтобы мое дитя выкрасили серебряной краской, вырядили в какие-то тряпки и подвесили к дереву.

Рик фыркнул, представив эту картину.

– По-моему, смешно.

– Если к этому относишься, как к шутке. А они все воспринимали всерьез. Потом начиналось – лошадей поили шампанским, амурчиков забывали снять с дерева… Один тип, представляешь, потребовал провести церемонию в полночь, в глухом лесу. Невесту в черный саван нарядил…

Рик нахмурился.

– И вы согласились?

– А что делать? Принцип фирмы – «любой каприз за ваши деньги». Кстати, она от него потом сбежала. Фу, зачем я вспомнила. Ненавижу об этом думать. Он ее избил, бедняжку. И заставлял пить кровь, бычью… Ой, сейчас меня стошнит.

Лицо Рика неожиданно слегка изменилось, стало чуть более напряженным. Он по-прежнему слушал Джеки, но одновременно смотрел на что-то за ее плечом, там, где стойка и касса…

– Вот что, Рик, я уже все тебе про себя рассказала, теперь твоя очередь, не отвертишься.

– Да я и не отказываюсь, только говорю же – у меня в биографии ничего особенно интересного нет…

– Для начала назови свое полное имя.

– Пожалуйста. Ричард Сэмюэл Финли… Джеки, ты только не волнуйся и не шевелись.

Она побледнела мгновенно. Вцепилась пальцами в столешницу, но не оглянулась, слава богу.

– Что?! Что там?!

– Ти-хо. Сиди спокойно. Сейчас я встану и пойду к кассе, а ты элегантно урони салфетку, полезай за ней под стол и сиди там тихо-тихо.

– Зачем?

– Лучше даже лежи. И ни в коем случае не высовывайся.

С этими словами Рик поднялся из-за стола и двинулся между столиками странной танцующей, упругой походкой.

В каждой профессии имеются свои издержки, они же и достоинства. Рик очень давно привык контролировать любое пространство, где ему приходилось находиться. Это его совершенно не отвлекало от разговора, скажем, Джеки он слушал очень внимательно и даже продолжал ею любоваться, но одновременно краем глаза смотрел и на то, что у Джеки за плечом. А за плечом у нее были касса, стойка с чистыми фужерами и меню в аккуратной рамочке, Ширли, красящая тушью левый глаз, и этот человек. Новый посетитель.

Странноватого вида парень с бородой, в бандане, в кожаной куртке поверх грязноватой майки, в драных джинсах. Вроде бы ничего особенного – современная молодежь в чем только не ходит, драными штанами никого не удивишь даже у них в глуши, но что-то в парне Рику активно не нравилось.

И прежде всего то, как напряженно он держал согнутую в локте левую руку. Словно прятал что-то под курткой.

Рик придал лицу беззаботное выражение, правой рукой выдернул из кармана смятую купюру, левую завел за спину, осторожно передвигая кобуру, спрятанную под рубахой.