Марси Бэннет - Опальная страсть

Уоррен пошевелился, и Эвелин затаила дыхание. Он попытался повернуться, но, обнаружив, что его рука попала в ловушку, буркнул: – О черт, нет! – и, выдернув руку, сел. Эвелин впилась глазами в его лицо, но не обнаружила ни радости, ни желания, ни даже удовлетворения.

– Все пошло к черту! – рявкнул Уоррен, выбрался из спального мешка, даже не взглянув на Эвелин, и словно ошпаренный выскочил из каюты.

Несколько минут потрясенная Эвелин лежала, не в силах даже пошевелиться. Такого она не ожидала. И, хуже всего, она могла понять, что Уоррен может испытывать не самые лучшие чувства из-за их торопливой близости, но отвергать ее, Эвелин, полностью – это уж чересчур. Эвелин точно знала: им было хорошо друг с другом. Чувствуя себя предельно униженной, она, зябко подрагивая, торопливо натянула свитер.

– Эвелин? – возник в дверях Уоррен. – Ты проснулась?

– Да, – стараясь скрыть дрожь в голосе, ответила она.

– Я пойду искать помощь. Топливо кончилось, и дизель не работает, так что тебе лучше не покидать мешок, пока я не вернусь. – Не дождавшись ответа, он чуть повысил голос: – Хорошо?

– Хорошо, – вяло откликнулась Эвелин и закусила губу, чтобы не заплакать.

Господи, да чего же еще я ожидала? Сколько у него было таких случайных встреч, ночных приключений? Разве Уоррен не говорил, что я его совершенно не интересую, что он не притронулся бы ко мне, будь я даже единственной женщиной на земле? Нас сблизили обстоятельства: стресс, вызванный аварией и моим падением в реку, жажда тепла и уюта, алкоголь, наконец. Все это, вместе взятое, и толкнуло нас в объятия друг друга. Не стоит удивляться, что, проснувшись и поняв, что к чему, Уоррен разозлился. Эвелин прекрасно его понимала, поскольку всегда чуралась случайных связей.

Она отдернула портьеру и чуть не ослепла от сияния снега, который искрился алмазными блестками под яркими лучами солнца.

Отправившись на поиски своей одежды, Эвелин обнаружила ее развешанной на камбузе. Она тут же с удовольствием переоделась, мечтая об основательной порции черного кофе. Но пришлось ограничиться холодной водой, которая тоже пришлась кстати, поскольку позволила смочить пересохший рот.

Эвелин зашла в душ и, взглянув в зеркало, застонала: выглядела она ужасно. Кинувшись искать сумочку, вспомнила, что та покоится на дне реки. Чертыхнувшись, Эвелин попыталась расчесать спутанные волосы пальцами. Ну почему владельцы этого проклятого корыта все забрали с собой и не оставили хотя бы гребенки?!

Вернувшись в каюту, она прибрала ее, отнесла стаканы на камбуз и ополоснула их, затем вновь побрела в каюту. Спальный мешок она накинула на плечи, поскольку не смогла себя заставить снова залезть в него.

Лишь пару часов спустя, когда Эвелин начала маяться смутным подозрением, что Уоррен бросил ее на произвол судьбы, она услышала приближающиеся звуки автомобильного двигателя и кинулась на палубу. Из знакомой ярко-красной машины вылез Уоррен и заторопился к яхте.

Прыгнув на борт и увидев Эвелин, он скользнул быстрым взглядом по ее бесстрастному лицу и сообщил:

– Можно ехать. Трактор вытащил машину из кювета, она, к счастью, не пострадала. – Он полез за бумажником. – Придется оставить чек владельцу яхты на ремонт сломанной двери.

Уоррен спустился в каюту, а Эвелин спрыгнула на берег и направилась к машине, но, остановившись, оглянулась на яхту. На носу большими буквами было написано название судна. «Летучий голландец». Более чем подходит, с горечью подумала она. Призрак, привидение, химера, испарившаяся мечта. Но, имея дело с Уорреном, ничего иного и нельзя было ожидать.

Эвелин устроилась в машине, и вскоре к ней присоединился Уоррен.

– Я свяжусь с местной полицией и расскажу им, почему нам пришлось взломать дверь на судне, – сказал он. – Они дадут знать владельцу, и тот отремонтирует дверь. – Поскольку Эвелин продолжала молчать, Уоррен озабоченно спросил: – С тобой все в порядке?

– Да. – Она приложила немалое усилие, чтобы голос звучал легко и непринужденно. – Просто слегка проголодалась, вот и все.

– Как и я. Остановимся у первой же закусочной.

Возможность перекусить вскоре представилась. Уоррен взял себе большую порцию яичницы с беконом, а Эвелин предпочла ограничиться кофе и тостами. Первым делом она взялась за кофейник и, доверху наполнив чашку, залпом выпила горячую жидкость. Утолив жажду, вторую порцию она потягивала медленно, со вкусом.

– Похоже, ты здорово нуждалась в кофе, – заметил Уоррен.

– Пересохло в горле. – Помедлив, Эвелин призналась: – Я не привыкла к крепким напиткам.

– Да-да, конечно… Эвелин, что касается прошлой ночи, я…

– Как долго, по-твоему, нам придется добираться до Лондона? – торопливо перебила она, не желая даже вспоминать о прошедшей ночи. – У меня назначено несколько встреч, которые придется перенести.

В глазах Уоррена появилось отстраненное выражение.

– Зависит от состояния движения на дорогах. По моим прикидкам, не раньше середины дня.

Проглотив кусок тоста, Эвелин заговорила быстро и уверенно, стараясь скрыть владевшее ею смущение.

– Мне необходимо позвонить в офис. Какая-то мелочь у меня осталась, но, поскольку сумочка утонула, боюсь, мне нечем расплатиться за завтрак. И если ты соблаговолишь сказать, какую сумму оставил за ремонт двери, я компенсирую тебе часть денег, как только мы приедем в Лондон. Я…

– Почему ты прямо-таки рвешься расплачиваться? – перебил Уоррен.

Эвелин выразительно пожала плечами.

– Ну… заблудились мы из-за моей ошибки, и, не свались я в реку, не пришлось бы взламывать чужую яхту. Так что, естественно, я должна войти в долю. Так на какую сумму ты выписал чек?

Нетерпеливым жестом руки Уоррен прекратил обсуждение этой темы.

– Не пори чушь!

У Эвелин окаменело лицо, и она резко сказала:

– Я настаиваю. Если ты не хочешь сообщить сумму, мне придется…

Перегнувшись через стол, Уоррен схватил ее за руку и, интимно понизив голос, заявил:

– Мы стали так близки, что не имеет смысла спорить о такой ерунде.

Эвелин вырвала руку и с силой возразила:

– Мы не стали близки! – Обратив внимание, что окружающие с любопытством поглядывают на них, она поднялась. – Прошу прощения.

– Тебе нужны деньги?

Но прежде чем Уоррен потянулся за бумажником, Эвелин парализовала его возмущенным взглядом.

– От тебя мне ничего не нужно! – Развернувшись, она покинула кафе, стараясь сохранить максимум достоинства, насколько это позволяли мятая одежда и спутанные волосы.

Эвелин отдала бы что угодно за возможность нанять машину и избавиться тем самым от общества Уоррена, но без водительских прав и денег это было невозможно. Эвелин начала осознавать, каково полностью зависеть от мужчины, и пришла к выводу, что это состояние ей категорически не нравится.