Марси Бэннет - Опальная страсть

– Прошу тебя, поверь, дело не в тебе. Это я изменилась.

– Но почему? – стукнул он кулаком по столу. – До Рождества мы были вполне счастливы. Я даже собирался… – Он запнулся, не в силах принудить себя к откровенности. – Я почти поверил, что у нас есть общее будущее! Ты обязана сказать, что случилось. У меня есть право знать.

Видно было, что эти мысли не давали Грэхему покоя, и, наверное, у него действительно было право знать, но истина еще больше уязвила бы его.

– В общем-то ничего не случилось. Я…

Грэхем обогнул стол, схватил Эвелин за плечи и, выдернув из кресла, гневно встряхнул.

– Выкладывай! Объясни, что произошло!

– Хорошо! – возмутившись его грубостью, Эвелин оттолкнула Грэхема. Даже в гневе он был жалок, и она внезапно преисполнилась злорадством, решив свести с Грэхемом счеты за гнусности, которые он позволял по отношению к ней в течение последних нескольких недель. – Ну ладно! Если ты так хочешь знать правду, я удовлетворю твою любознательность! Ты слишком предсказуем. В любой ситуации я знаю, как ты отреагируешь, даже знаю, как на какой вопрос ответишь. Я поймала себя на том, что прекрасно усвоила, как умаслить тебя, как польстить, чтобы у тебя улучшилось настроение. Общение с тобой больше не доставляет мне ни радости, ни сюрпризов. Иными словами, Грэхем, ты смертельно скучен. И к тому же выяснилось, как ты ограничен. Да, коль скоро ты спросил, я отвечу, что готова уйти куда угодно, лишь бы не влачить рядом с тобой тоскливую жизнь.

Ее откровения поразили Грэхема, и он какое-то время молча смотрел на Эвелин, не в силах пошевелиться. Но, опомнившись, издал невнятный вопль и с искаженным от ярости лицом кинулся на нее.

– Значит, скучен, да?! Вот сейчас я тебе покажу, какой я скучный! – Он опрокинул Эвелин на стол и принялся грубо целовать.

Она отворачивалась, крича:

– Оставь меня! Не прикасайся ко мне!

Но Грэхем словно обезумел, а кровоподтеки, оставляемые им на губах и лице Эвелин, и ее сопротивление распаляли его еще больше. Эвелин не могла оттолкнуть насильника – он весил значительно больше, но попыталась пустить в ход кулачки, удары которых были Грэхему что слону дробина и лишь сильнее раззадоривали его.

Тиская ее грудь с торжествующим смехом, другой рукой он стал расстегивать брюки. Поняв, что Грэхем собирается сделать, Эвелин издала пронзительный вопль и вцепилась ногтями в его лицо.

Выругавшись, он замахнулся, собираясь ударить свою жертву.

– Не советую этого делать.

Громкий властный голос охладил возбуждение Грэхема. Он медленно опустил руку и отошел от стола.

Почувствовав свободу, Эвелин вскочила.

– Уоррен! – Бросившись к стоящему в дверях своему спасителю, она, отчаянно нуждаясь в силе и покровительстве, спрятала лицо на его груди.

– Ну все, все… Теперь с тобой все в порядке, – успокаивал он, гладя ее, словно маленькую, по голове.

Грэхем был смертельно бледен, но уже немного пришел в себя и попытался сохранить остатки достоинства. Он выдавил из себя смешок, отвратительный своей неестественностью, и нагло заявил:

– Боюсь, я несколько увлекся. Понимаете ли, нам с Эвелин нравятся такие грубоватые шуточки.

– Неужели? – с оскорбительным презрением осведомился Уоррен.

– Ну да. Что же еще? А вот вам… вам стоило бы постучаться. – Грэхем, видя, что Эвелин продолжает жаться к Уоррену, с гнусной ухмылкой добавил: – Понять не могу, чего она взбеленилась… Обычно ей это нравится.

– Если вы впредь хоть пальцем притронетесь к ней, вам придется иметь дело со мной, – почти ласково пообещал Уоррен и неожиданно рявкнул: – Понятно?!

– Да. Теперь-то я все понимаю, – ехидно сказал Грэхем, кивком указав на руку Уоррена, покоящуюся на талии Эвелин.

– Отлично. То же самое относится к любому грязному слушку, который вам вздумается пустить о ней… и о Розалинде. – Уоррен с минуту сверлил его взглядом, дабы убедиться, что угроза достигла цели, после чего велел: – А теперь убирайтесь.

Как бы Грэхем ни отнесся к требованию убраться из помещения его собственной фирмы, он не издал ни звука. Бросив на Эвелин полный неприкрытой ненависти взгляд, он с высоко поднятой головой вышел из кабинета, хлопнув за собой дверью.

– Собери свои вещи, – обратился Уоррен к Эвелин. – Сюда ты больше не вернешься.

– Да, но… – Посмотрев ему в глаза, она увидела в них непреклонную решимость и подчинилась. – Хорошо.

Найдя пару полиэтиленовых пакетов, Эвелин быстро уложила в них свое имущество, в последний момент добавив досье с данными для Уоррена. Затем накинула пальто и объявила:

– Я готова.

– Тогда идем.

Он взял у нее пакеты и вышел. Эвелин же, остановившись на пороге, оглянулась. Не думала она, что покинет этот кабинет вот так, со скандалом. Она возлагала большие надежды на эту работу, была неподдельно счастлива, особенно когда стала встречаться с Грэхемом. Теперь от этих чувств ничего не осталось, кроме неприятного осадка на душе.

– Это всего лишь место работы, – сказал Уоррен.

Она покосилась на него и поняла, что рано или поздно маска респектабельности слетела бы с Грэхема и сегодняшняя безобразная сцена скорее всего была бы неизбежна. Расправив плечи, она откинула с лица волосы и широко улыбнулась Уоррену.

– Конечно. Так как насчет работы?

– Ты совершенно непредсказуема, – восхитился он.

Они покинули здание, и лишь в машине Эвелин задала мучивший ее вопрос:

– Как ты тут очутился?

– Я позвонил узнать, кто занимается делом, о котором я тебя попросил, и мне сказали, что ты. Я решил заглянуть и выяснить, почему ты изменила намерение отдать дело коллеге. И конечно, узнать, что тебе удалось.

– А почему ты пришел так поздно? Обычно в это время меня нет на работе.

– Я ехал мимо, у тебя горел свет, вот я и поднялся.

– И успел спасти меня от участи, худшей чем смерть, – не без юмора сказала Эвелин.

– Похоже, попадать в неприятные ситуации вошло у тебя в привычку.

– Только в последнее время. Одна влечет за собой другую.

Она снова посерьезнела, и Уоррен спросил:

– То есть?

– Я выложила Грэхему всю правду, – призналась Эвелин. – О нет, вовсе не то, что ты подумал. Я понимала, что не испытываю к нему любви, но не могла сформулировать почему, и вдруг сегодня вечером меня прорвало. Я устала от Грэхема. В наших отношениях не было ни свежести, ни радости. В любом случае я бы рано или поздно с ним порвала. Но мне следовало разобраться в своих чувствах куда раньше, пока он не продемонстрировал свою истинную сущность. Понять не могу, почему я этого не сделала, – задумчиво добавила Эвелин.

– Может, ты старалась убедить себя, что он тот, кто тебе нужен? Так бывает. Особенно если один страстно домогается другого. А он, конечно, был здорово увлечен тобой.