Джекки Мерритт - Счастье Дины Колби

— Когда я увидел тебя в компании Томми, я…, мне стало не по себе. После той ночи… — он остановился, чтобы перевести дух. — После той ночи я подумал, что, наверное, я…, я…

— Ну же. Рай, скажи, — с жаром прошептала она. — Произнеси это слово!

Он наклонился к ней и приник к ее губам. Она с пылом отозвалась на его поцелуй. Пламя страсти пылало у них в груди, их языки касались друг друга, и она знала, что он любит ее, но ему безмерно трудно произнести нужные слова.

Однако они не выходили у него из головы: «Я люблю тебя, Дина. Я люблю тебя». И она ощущала их в его страстных, горячих поцелуях, в том, как он с вожделением гладил ее тело, задерживаясь на обнаженной коже, на открытых плечах, лаская ее спину, сжимая ее грудь сквозь тонкую ткань платья.

От его прикосновений Дина вся покрылась гусиной кожей, и остатки ее сдержанности бесследно исчезли. Она думала о том, какая перемена совершилась в ней: от скромной девушки со стыдливыми манерами старой девы — до женщины, без приглашения садящейся на колени мужчине и затем приглашающей его:

— Пощупай рукой у меня под юбкой. Тебя ждет сюрприз.

— Сюрприз? — нежно усмехнулся он.

— Думаю, он придется тебе по душе. Его руки нашарили край ее длинной юбки и скользнули под нее. Удовольствие от прикосновения к ее обнаженным бедрам заставило его зажмуриться.

— Ну и как? — улыбнулась она.

— Ты была права. Такой сюрприз мне по душе. — Обхватив ладонями ее обнаженные ягодицы, он, словно дразня, игриво повел одной рукой по ложбинке ее бедер и замер во влаге трепещущей женской плоти. — Черт возьми, ты потрясающая женщина! — хрипло пробормотал он. — Сегодня я пришел в этот кабинет, весь кипя от негодования и… — Рай замялся, словно споткнувшись о следующее слово, но все же произнес его:

— …и ревности.

— Боже, я так рада, что ты меня ревнуешь, — промурлыкала Дина.

Он рассмеялся. А она терлась о его руку и жаждала новых поцелуев. Ее руки скользнули вниз и, нащупав пряжку ремня, деловито, словно проделывали это ежедневно, расстегнули ее, а затем и «молнию» на его джинсах.

Они неистово ласкали друг друга, готовясь к тому, что ожидало их впереди. Раскрасневшись от страсти и задыхаясь, Дина стянула с Рая нижнее белье, высвободив его истомившуюся плоть. Он застонал и попросил хриплым голосом.

— Приподнимись-ка немного.

Она приподняла бедра, и он вонзил в нее свою раскаленную, твердую плоть. Откинув голову. Дина тоже застонала, приспосабливаясь к новому ощущению. Рай стянул с нее платье, обнажив ее грудь, и стал покрывать ее горячими, влажными поцелуями.

— Ты само совершенство, — бормотал он. — Ты идеальная женщина. — Он больше не мог сдерживаться. — Я люблю тебя, люблю…

Ее сердце переполнилось от счастья:

— Я тоже люблю тебя.

На мгновение застыв, они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

На следующее утро Дина оседлала лошадь и поехала на прогулку. Ее безоблачное счастье омрачалось лишь тем душераздирающим фактом, что отец умер, так и не поговорив с ней. Но ведь он, должно быть, простил ее, иначе не включил бы ее имя в доверенность. Если бы отец сказал ей об этом лично…, разумеется, он не ожидал, что смерть настигнет его так скоро. Возможно, он намеревался когда-нибудь позвонить или написать ей. Я должна верить в это, не переставала убеждать себя Дина. Если мне это не удастся, муки совести будут преследовать меня до конца моих дней…

Проведя около часа в седле, она обнаружила, что взбирается на тот самый холм, с которого осматривала ранчо во время первой прогулки верхом после возвращения домой. Похлопав лошадь по шее. Дина озирала долину. Пейзаж был необычайно красив: изумрудная трава, пасущиеся на полях коровы и лошади. Далекие горы, переливающиеся радугой красок, и сами постройки на ранчо, которые с такого расстояния казались игрушечными. Конечно, она останется здесь. Ведь здесь живет Рай, который любит ее так же, как и она его. Ей сказочно повезло, и она благодарила Бога за то, что тот послал ей Рая Хардина. А разве ей нужно в жизни что-либо еще, кроме него и ранчо «Уинд-Ривер»? Не стоит больше изводить себя воспоминаниями о безвозвратно ушедшем прошлом. Вчерашний день принадлежит истории. Надо жить сегодняшним — и завтрашним — днем.

Оформление имущества Саймона находилось под контролем Джона Чандлера и Терри Эндикотта. Возможно, она еще когда-нибудь встретится с Томми, а возможно, и нет. Какая ей теперь разница? Ведь ее любит чудесный мужчина. Все складывалось так удачно, что большего и желать нельзя.

За исключением одного неприятного момента. Дина вся сжалась, вспомнив о необходимости войти в отцовскую спальню и разобрать его личные вещи. Но она обязана это сделать, откладывать дальше нельзя.

Дина повернула лошадь. Ее губы были плотно сжаты. Решение принято. Она займется этим сразу же, как только вернется Домой.

Рай заметил, что Дина подъезжает к дому, и проскользнул в амбар, ожидая, когда она понесет убирать седло. Став за дверью, он дождался, пока она войдет, и захлопнул дверь. Она удивленно обернулась, но, увидев его, облегченно заулыбалась.

— Привет, — с чувством сказала она, ощущая его присутствие каждой клеточкой своего тела. Подойдя к ней, он заключил ее в объятия:

— Привет. — Их губы слились в поцелуе, в котором было столько любви, что у Дины влажно заблестели глаза. Рай поднял голову:

— Ты плачешь?

— Немного… Я так люблю тебя!..

— Я тоже люблю тебя, Дина.

— Я знаю. — Каждый раз когда он говорил это, она чувствовала, как заполняется очередная пустая клеточка в ее теле. Неудивительно, что она обожала его: ведь Рай исцелил ее от болезни, о существовании которой в себе она даже не подозревала.

— Ты само совершенство, — улыбнулся он. — Придешь сегодня на сеновал?

— Да, — сказала она. Вспомнив о причине, заставившей ее прервать прогулку, она сделала шаг назад. — У нас есть пустые картонные коробки?

— Думаю, несколько штук я смогу найти. А зачем они тебе?

Дина опустила глаза:

— Я…, я собираюсь разобраться в спальне отца. Он понимал, как ей это трудно, и не хотел, чтобы Дина страдала по какому бы то ни было поводу.

— Я могу помочь тебе?

Раньше ей не приходило в голову попросить Рая о помощи, но если он пойдет вместе с ней в отцовскую спальню, то ей будет намного легче. На ее глазах вновь заблестели слезы. Что бы ни случилось, Рай навсегда останется с ней, улавливая все оттенки ее настроения — плохого или хорошего, — протягивая ей руку помощи, когда она в этом будет нуждаться, — точно так же, как сейчас.

— Ты не можешь себе представить, как я буду благодарна тебе, — призналась она с комком в горле.

Он подошел ближе и обнял ее.

— Неужели ты не понимаешь, что ради тебя я готов сделать все что угодно?