Джейн Арбор - Очарование страсти

Утром, уже незадолго до Рождества, когда Лин вошла в комнату отдыха за своим кофе, который полагался ей в десять часов, она увидела, как Пэтси отошла от группы сестер перед доской объявлений.

— И изрекла она! — распевала Пэтси, получая озорное удовольствие от явного расстройства Лин.

— Как, еще один эдикт начальницы? — спросила Лин. — Нет, я решительно отказываюсь проходить еще один курс популярных лекций в университете. Ей все кажется, что нам не хватает общей культуры!

— Культуры? Нет-с! — хихикнула Пэтси. — Милая, на этот раз это общественная работа. Нам практически предписывается направить наши легкие танцующие ножки на благотворительный бал в пятницу в Спайрхэмптоне. Проводится Фондом по борьбе с раком — так что мы обязаны! Подойди и прочитай сама, коли не веришь.

Лин пробралась вперед к доске и прочитала напечатанное на машинке объявление, подписанное начальницей.

«Надеемся, что весь персонал, имеющий хоть небольшую возможность, приобретет билеты и будет присутствовать на балу, который состоится в Общественном центре Спайрхэмптона для сбора средств в Национальный фонд по борьбе с раком. Подобное достойное мероприятие должно найти самую искреннюю поддержку у всех нас, как представителей медицинской профессии. Освобождения от работы будут даваться беспрепятственно, за исключением совершенно необходимых дежурств. Просьба соответственно изменить свои личные планы».

— «Личные планы», — передразнила Пэтси. — Меня мало беспокоят эти призывы изменить мои личные планы. В конце концов, что тут планировать? Просто подведи ко мне мужчину, и пусть он пригласит меня танцевать.

— Получить освобождение — вот в чем суть, — напомнила ей Лин. — Нельзя же отпустить всех до одного.

Но оптимизм Пэтси не позволял ей и думать, что ей и Лин может не повезти с освобождением.

— Я надену свое розовое платье! — блаженно объявила она.

Лин была в ужасе:

— Ох, Пэтси, только не розовое!

— Как так — не розовое? Продавщица сказала мне, что это шикарное платье, когда я покупала.

— Ну, может быть, и так — но не по цвету! Продавщица никак не должна была убеждать тебя, что оно тебе идет!

— Хочешь сказать, морковные волосы не терпят розового? — грустно спросила Пэтси.

— Да нет, не в волосах дело, — мягко ответила Лин. — К твоим глазам, к цвету кожи так идет то зеленовато-голубое! Ты в нем такая свежая!

— Это в том, старом? — возмутилась Пэтси, но, поразмыслив, спросила: — Но скажи, ты правда думаешь, что в зеленом у меня будет больше успеха?

— Сразу все побегут приглашать тебя, — уверила ее Лин.

Как оказалось, девушкам не пришлось и думать о спутниках. Том Дринан, вышедший из карантина, сразу же пригласил Лин и сказал, что его приятель в Спайрхэмптоне очень бы хотел познакомиться с девушкой и будет страшно рад пригласить Пэтси на бал, если она позволит.

— Позволю ли я! — воскликнула Пэтси, вне себя от радости. — Я позволю! Но он, он, бедный молодой человек… Его не предупреждали о моих волосах и моем весе?

Сама Лин решила надеть белое платье, вышитое «бродери англез». Как и лучшие ее выходные платья, оно было частью ее приданого, и она ни разу еще не надевала его. Когда-то она мечтала в нем впервые танцевать с Перри уже как его жена. Странно, что теперь это так мало значило для нее и что она совсем не жалела о том, что не стала его женой. Но странно и то, что ей бы так хотелось, чтобы в этом платье ее увидел другой человек…

Дня за два до бала она осталась еще на лишний час после ночного дежурства, чтобы иметь возможность уйти с дежурства не в семь, а в шесть часов вечера в день бала, если все сложится благополучно. Из-за этого она немного опоздала даже ко второму завтраку, и, когда она вошла в столовую, она увидела, что уже никого нет, кроме Норы Фейерс, которая ела за отдельным боковым столиком.

Лин никак не хотела бы сидеть с ней рядом, но Кэт, подавальщица, уже убрала все другие столы и, увидев Лин, с грохотом высыпала столовый прибор напротив Норы.

— Ничего, что я тебя сама усаживаю? Надеюсь, не поссоритесь… Мне уже пора готовить чай. А вы обе поздновато явились. Сию минуту подам! Только пусть у тебя аппетит не очень разыгрывается — остались только котлеты.

Лин села за столик, Нора холодно ей кивнула.

— Почему вы так поздно? — спросила она без особого интереса.

Лин сказала. На это Нора заметила со своим слегка снисходительным видом, который так злил сестер:

— Как хорошо, что в аптеке мы должны быть с девяти до шести без строго предписанных перерывов. Все-таки это, наверное, ужасно, когда все рабочее время и даже перерывы расписаны по минутам, как у вас, сестра…

— Мы привыкли, — спокойно отрезала Лин. — И потом, все старшие сестры, с которыми я работаю, всегда считаются с нами и не придираются по мелочам.

— Но все равно вы себе не принадлежите ни минуты, — настаивала Нора. — А вдруг привезли экстренного больного? Вам всем нужно со всех ног кидаться туда.

— Ну, экстренные случаи — это яркие события в нашей скучной жизни, — иронически ответила Лин. — Мы их, скорее, ждем.

Нора пожала плечами, как будто не веря Лин. Потом опять начала:

— Значит, как я понимаю, вы надеетесь получить отгул, чтобы попасть на бал?

— Да. А вы сами идете?

Нора похлопала тонкими пальцами по рту, подавляя зевок.

— Иду. Вместе с компанией Евы Адлер. Она, кстати, приходится мне кузиной, так что сами понимаете… Теперь, когда она приехала в Спайрхэмптон, мы с ней очень часто видимся.

Нора явно хотела произвести на нее впечатление, и Лин, чувствуя это, ответила ей сдержанно и нейтрально:

— Да, я от кого-то слышала, что вы в родстве. — И потом все-таки великодушно добавила: — Я была на одном концерте и слышала мисс Адлер. У нее замечательный голос, и сама она хороша собой, правда?

Нора лаконично ответила:

— Кажется, мужчины так считают, даже великий У.Б. неравнодушен к ней. Нельзя не заметить, что они оба снова начинают вместе выезжать. И на балу он тоже будет с нами.

От этой новости, которую ей так хотелось услышать, у Лин перехватило дыхание, хотя все удовольствие было испорчено этим словечком «снова». Она глядела к себе в тарелку и осторожно сказала:

— У.Б. тоже был на том концерте и сказал мне, что он и мисс Адлер — старые друзья.

Нора рассмеялась своим неприятным смехом:

— Ну, это очень мягко сказано, «друзья». Знаете, моя милая, несколько лет назад они были просто неразлучны, и так никто и не понял, почему Ева вышла замуж за этого Брона Адлера, а не за У.Б. И меньше всего сам У.Б., должна сказать. Хотя, разумеется, я тогда еще училась в школе и слышала только то, что в семье считали нужным говорить мне.

Лин в удивлении подняла на нее глаза: