Элис Детли - Мой принц

Вытянувшись после горячего душа на прохладных простынях, Кэтрин запретила себе думать об Оливере, мечтая только о том, чтобы выспаться. В конце концов, брак, свадьба – это все формальности. Главное, что они любят друг друга. Она вдруг обнаружила, что ни разу не задумывалась над тем, как будет выглядеть их семейная жизнь. Может, ей и не нужны все эти ритуалы? Успокоившись, она мгновенно заснула. Во сне она увидела свой сад в осеннем уборе и монотонный дождь за окном. Шум дождя нарастал, послышался ужасный грохот, и где-то рядом прокатились раскаты близкого грома. Кэтрин проснулась, сердце часто билось от испуга. Соскочив с постели, она подбежала к раскрытому окну в тот момент, когда гигантская молния высветила на мгновение деревья. Шквальный ветер бросал охапки дождя и листвы ей в лицо, от раскатов грома закладывало уши, хлопали створки оконной рамы. С трудом закрыв окно, Кэтрин пошла в ванную за полотенцем. Потом забралась в постель. Хорошо, если обойдется без града, успела подумать она и снова заснула, убаюканная разгулявшейся стихией, чьи шумные сигналы доносились все глуше и глуше.

Ясным ранним утром все вокруг дома казалось обновленным, вымытым до блеска. Только сломанные ветки деревьев на дорожках вносили диссонансную ноту в эту восхитительную чистоту омытой грозой природы. Быстро позавтракав и заказав кухарке ужин на трех человек, Кэтрин пошла на работу с хорошим настроением. Сегодня ей предстояла приятная работа: вручить премии тем сотрудникам фирмы, кто принимал участие в проведении конференции. Своего секретаря, Джанин Хантер, Кэтрин решила отметить премией в двойном размере. Это юное создание оказалось незаменимым помощником даже в самых напряженных ситуациях. Во время подготовки и проведения конференции она выполняла функции связного и работала сверхурочно. Справедливость прежде всего, считала Кэтрин.

В этот день она видела много смеющихся радостных лиц, а чтобы остальным сотрудникам было не очень обидно, Кэтрин организовала для всех шикарный ланч за счет фирмы. По дороге домой она обошла теплицы и оранжереи, проверяя, не нанесла ли ночная гроза им урона. Конечно, больше всех пострадал розарий. Бутоны, которые должны были раскрыться к утру, частично были сломаны, частично утратили свои драгоценные лепестки. Больше часа Кэтрин потратила на осмотр своего цветочного хозяйства. Собрав поломанные цветы, она взяла их с собой, чтобы расставить в вазы и продлить им жизнь. С охапкой цветов она подходила к дому в полной уверенности, что Оливер уже приехал и сейчас она увидит двух своих любимых мужчин сидящими вместе на террасе.

– Оливер еще не приехал? – спросила Кэтрин.

Льюис Норман сидел в полном одиночестве на террасе и читал журнал. Кэтрин с порозовевшим после прогулки лицом стояла внизу лестницы и смотрела на него растерянным взглядом. Огромная охапка цветов закрывала ей подбородок, пушистые волосы обрамляли ее прелестную головку. Льюис только сейчас заметил, как похорошела его дочь. Это любовь сделала ее более женственной, подумал он и залюбовался дочерью.

– К сожалению, должен тебя огорчить, Кей, – сказал он, отложив журнал и снимая очки. – Оливеру пришлось срочно вылететь в Южную Африку. Там нашелся его отец, Грегори Уинстон.

– Оливер разыскал его?! – Кэтрин была потрясена, она ничего не знала о намерении Оливера.

– Я понял так, что Оливера разыскала его сводная сестра и сообщила, что отец тяжело заболел и хотел бы с ним увидеться.

– Значит, у Грегори Уинстона была другая жена, – задумчиво сказала Кэтрин. – Интересно, что почувствовал Оливер, когда узнал об этом?

– Он был очень взволнован. Но мне показалось, что он радовался предстоящей встрече с отцом. Пожелаем ему удачи и будем ждать его возвращения. Я попросил Оливера передать отцу мое пожелание скорого выздоровления. Грегори все поймет. Пойдем пить чай, у меня есть для тебя еще одна новость.

– Приятная? – капризным тоном девочки спросила Кэтрин.

– Для тебя – даже очень.

Кэтрин помогла прислуге накрыть чай на террасе и приготовилась слушать отца.

– Ты еще помнишь нашего бывшего управляющего Билли Гудвина?

– Такие люди не забываются! – воскликнула Кэтрин со смехом. – Хотя, знаешь, его лицо совсем стерлось из моей памяти. Где-то в бумагах еще сохранилось описание внешности Гудвина. Его составлял тогда Оливер. Можно поискать.

– Зачем искать описание, если нашелся сам оригинал, который на днях предстанет перед судом.

– Странно, но мне почему-то его жаль.

– Ничего странного в этом нет. А вот то обстоятельство, что два года человек работал честно, а потом ни с того ни с сего вдруг начал воровать казенные деньги, почему-то никому не показалось странным.

– Оливер обвинял в этом меня, точнее мою некомпетентность в финансовых вопросах. В течение двух последних лет службы Гудвина фирму уже возглавляла я. И Оливер связал эти два обстоятельства. По-моему, он даже подозревал меня в тайной романтической связи с управляющим.

– Он был близок к истине, потому что на кражу Билли Гудвина подвигла именно романтическая связь. Догадайся, с кем?

– Неужели с Лилиан Уорнер? – предположила Кэтрин и фыркнула от смеха.

– Думаю, что вина лежит в основном на ней, хотя Билли был без ума от Пруденс. И она отвечала ему взаимностью, но тетушка мечтала для нее о богатом муже и запретила встречаться с Билли. Как будто ей мало своего капитала! У бедного малого поехала крыша от отчаяния.

– И что же с ним теперь будет?

– Если он вернет украденные деньги, мы можем ходатайствовать о смягчении наказания.

– И снова возьмем его в управляющие?

Льюис засмеялся.

– Нет, но поможем ему устроиться на работу где-нибудь подальше от Бостона и Пруденс. Возможно, имеет смысл отправить его в Милуоки. Старшая дочь Хелен, Гасси, заканчивает университет в этом году.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Так, ничего. Просто я подумал, что судьбе тоже надо немного помогать. Удачная импровизация – это заранее подготовленное мероприятие.

Слова отца снова вызвали у Кэтрин приступ подозрительности. На этот раз она не решилась высказать вслух свои подозрения. Допивая чай, она размышляла: можно ли считать растрату казенных денег хорошо подготовленным мероприятием?

Уже смеркалось, когда Оливер покинул пределы аэропорта в Бостоне, куда час назад он прилетел из Йоханнесбурга, разыскал свою машину и отправился в поместье Норманов. Две недели он провел с отцом и с членами его второй семьи. Он не собирался задерживаться там на такой срок, когда летел в Южную Африку. Чувства его были настолько противоречивы, что он даже не пытался разобраться тогда в них. Он просто хотел увидеть отца, которого почти не знал. Детские воспоминания за двадцать с лишним лет совсем потускнели. Их первая встреча произошла в больнице, где находился Грегори Уинстон, и со стороны могло показаться, что встретились два совершенно чужих человека. Но с каждым днем они открывали друг в друге знакомые до боли черты, привычки. Для Оливера явилось потрясением, что у них с отцом столько общего, причем не только во внешних проявлениях, но и во взглядах на жизнь. Оливер не хотел волновать отца и не стал ворошить прошлое.