Джейн Харри - Никому не уступлю

– Вот в чем дело, – протянула Дженет. – Но разве у него нет иных, более личных причин там задерживаться?

– Простите, но эту тему я обсуждать не могу. Это личное дело Леона.

– Личное, да не секретное, – возразила она. – И Флора тоже все знает.

– Нет, – тихо, но твердо сказал Анри. – Не знает. И никто не знает, кроме самого маркиза.

– Вы оправдываете его поведение?

– Не мне его судить. – Он чуть помолчал. – Или что-либо за него объяснять. Леон делает то, что должен делать, – как всегда.

– Какая преданность.

– Этому я учусь у него. Он сам такой. Как вы в один прекрасный день поймете. – Неловко улыбнувшись, он поднялся с места. – Итак, я могу надеяться, что вы будете столь любезны передать Флоре мое приглашение на теннис?

Возвращаясь в замок, Дженет была погружена в глубокую задумчивость. За последние недели она много общалась с Анри Бристолем, и он ей все больше нравился. А какое безграничное терпение проявлял Анри с Флорой! – Юная вертихвостка безбожно изводила и третировала молодого человека, однако он выносил все ее капризы и придирки без единой жалобы или проявления недовольства.

А вот поведение Леона в этой ситуации молодую женщину довольно сильно удивляло. Как мог он допускать, чтобы его помощник проводил столько времени в обществе Флоры? Теннисом ведь дело не ограничивалось. Анри чуть не каждый день приходил к бассейну и поощрял Флору к плаванию, танцевал с ней, когда после обеда в салоне заводили музыку, по вечерам учил игре в преферанс.

Наверное, он просто старается, чтобы девушка не заскучала и снова не начала бунтовать. Однако, думала Дженет, заниматься этим должен сам Леон. Ему никак не следовало передоверять дело столь личное и деликатное своему представителю, пусть даже самому что ни на есть скромному и доверенному.

По пути к себе она постучала в дверь своей подопечной и негромко окликнула Флору, но ответа не получила. Должно быть, бедняжка приняла что-нибудь обезболивающее и легла поспать.

Войдя в свою спальню, Дженет первым делом направилась к окну – раздернуть шторы. Внизу раскинулся под ярким солнцем сад, за рощей неколебимо, как всегда, высился утес. Молодая женщина тоскливо-мечтательно подумала об Элеоноре Аквитанской, мирно стоящей в своей нише над кристально чистым источником. Дженет несколько раз ходила туда – в отсутствие Леона, разумеется.

Она садилась на траву или согретый солнцем выступ скалы и снова и снова прокручивала в памяти все произошедшее между ней и Леоном. Пыталась понять, могла ли хоть как-то изменить события, сделать так, чтобы все вышло по-другому. И каждый раз приходила к единственному ответу: нет! Не могла. Потому что им с Леоном были нужны диаметрально противоположные вещи. Ей нужен был союз, ему – интрижка. Она мечтала о верности, тогда как вся соль его любовных игр заключалась в мимолетности. Для нее брак означал венец любви, для него же – дань условностям и финансовую сделку. Так что гораздо лучше оборвать все сейчас, чем потом, когда сердце ее будет окончательно разбито.

Дженет нервно повела плечами. Сегодня Леона нет, что мешает ей еще раз совершить паломничество в укромное святилище? Вот только жара… Однако, внезапно поняла она, какой-то отважной душе и жара не помеха – среди деревьев, двигаясь по направлению к утесу, мелькало красное пятнышко.

Кто бы это мог быть? Точно не Жаклин – та уехала с графом на пикник с его друзьями и до сих пор не вернулась.

Кстати, а ведь у Флоры есть платье именно такого цвета. У той самой Флоры, которая плохо переносит жару и якобы лежит сейчас с головной болью в постели.

Молодая женщина внутренне застонала. Искушение махнуть на все рукой и предоставить этой сумасбродной девице катиться ко всем чертям и самостоятельно расхлебывать последствия собственной дурости было очень велико. Но сердце твердило: необходимо вмешаться, выяснить, что там все-таки происходит. В конце концов, ведь ей за это и платят.

К тому времени, когда Дженет добралась до начала лестницы, она была уже зла, как черт. Солнце палило немилосердно, одежда так и липла к вспотевшему телу, ноги точно свинцом налились, веревочные перила резали руки. Однако все эти муки оказались не напрасны. Дженет нашла Флору перед статуей. К неимоверному ее изумлению, девушка была одна – и, похоже, плакала. Заготовленная заранее сердитая тирада умерла у Дженет на устах.

– Флора, – ласково окликнула она. – Что-то случилось? Зачем вы тут?

– Вы же говорили, что здесь так мирно и покойно. – Голос девушки звучал хрипло. – Может, и мне хочется иногда спокойствия. Хочется подумать.

– Тогда простите, что я вам помешала. Сейчас ухожу.

– Нет… постойте. Я хотела вас кое о чем спросить. – Флора помедлила, точно собираясь с духом. – Жанет, а бывает так, что думаешь, будто в кого-то влюблена, а потом понимаешь, что нет. Что на самом деле тебе нужен совсем другой человек и ты давно уже его любишь, просто была слишком слепа и упряма, чтобы это признать? Такое бывает?

Дженет застыла на месте.

– Да, – медленно произнесла она, – я бы сказала, что такое бывает чаще, чем принято думать.

Флора вздохнула.

– Этого я и боялась. – Она снова помолчала. – Жанет… я виделась с Жюлем. Он был здесь, в замке, притворился садовником.

Дженет на миг прикрыла глаза.

– Боже мой, – пробормотала она, – кузен Рене!..

– Так вы знали, что это он?

– Нет, только сейчас поняла. Но могла бы и догадаться. Я ведь чувствовала, что с ним что-то не так.

– О да. С ним и вправду что-то не так. Ему были нужны деньги – только деньги. Сперва он говорил о любви, о том, как мы будем счастливы. Но быстро сменил тему и только и знал, что придумывать, как бы вытянуть из Леона побольше денег. Все расспрашивал про мое наследство. И я вдруг поняла, что его только это и волнует.

Дженет не прерывала девушку: исповедь была искренней, речь шла о наболевшем.

– И тогда же я вдруг осознала, кого я на самом деле люблю, причем давно, хотя и старалась все время заглушать в себе это чувство. И поняла, что он – единственный, кто может дать мне счастье. Поэтому сегодня, когда мы с Жюлем встретились, я сказала ему, что все кончено.

– И как он отреагировал?

– Разозлился. Сказал, что я водила его за нос, что он заставит меня об этом пожалеть. И Леона тоже. – Девушка озабоченно заглянула Дженет в глаза. – Как вы думаете, он и вправду может?

– Нет, – отрывисто произнесла Дженет. – Ничего он не может. Но если вы волнуетесь, поговорите об этом с Леоном.

– Не могу. – Флора покачала головой. – Ведь мне и без того столько предстоит ему сказать. Мне надо столько ему объяснить, просить, чтобы он простил…

Дженет натянуто улыбнулась.

– Не думаю, что с этим возникнут проблемы. Уверена, только начните – и он с радостью пойдет вам навстречу.