Кэтрин Арчер - Лорд Грешник

Мэри Фултон брела по вересковой пустоши, судорожно прижимая к груди соломенную шляпку, как будто именно это могло удержать внутри ее горе, не дать ему выплеснуться. Ветер растрепал ее волосы и теперь хлестал длинными белокурыми локонами по бледному лицу. Девушка не отбрасывала их с глаз, не замечала и того, что рискует наступить на длинные ленты шляпки и упасть. Она вообще ничего не замечала: ни изредка проглядывавшего сквозь облака солнца, ни ярких цветов — орхидей, златоцветника, смолевки, пробившихся сквозь щетинистую болотную траву.

За две недели, прошедшие после похорон, горе ее даже не начало утихать, чувство потери так и не притупилось. А ведь весь прошедший год, преданно ухаживая за отцом, Мэри понимала, что скоро все закончится.

Она заботилась об отце с пяти лет — с того момента, как умерла мать. Нельзя сказать, что Роберт Фултон совершенно забывал о своем единственном ребенке. Человек блестящего ума и необыкновенной эрудиции, он все свое свободное время отдавал образованию дочери, обучая ее тому, чем она интересовалась, однако не задумывался над такими простыми вещами, как еда или чистая одежда. Поцеловать же и обнять упавшую девочку вообще никогда не приходило ему в голову. Так что Мэри сама стряхивала грязь со своих разбитых коленок и с довольно юного возраста не только командовала часто сменяющимися экономками, но и помогала им.

Вскоре после того, как Роберт Фултон был назначен священником местной церкви, герцог Карлайл, потрясенный успехами Мэри, попросил столь способного учителя заняться образованием и своей дочери. Мэри до сих пор помнила первую встречу с Викторией Торн в отцовском кабинете. В любопытных серых глазах Виктории не было и намека на презрение к дочери простого священника. С того дня девочки стали самыми близкими подругами.

Несмотря на огромное богатство и высокое общественное положение, жизненный путь Виктории не был усеян розами. Несколько лет назад она потеряла родителей, и вся ответственность за их состояние легла на ее неокрепшие плечи. И любовь ее не была безоблачной. Пришлось много пережить, прежде чем она соединилась со своим возлюбленным.

В те времена Мэри делала все, что было в ее силах, чтобы поддержать подругу, как сейчас Виктория старалась помочь ей.

И вот вчера Виктория и ее муж Джедидайа пригласили осиротевшую Мэри жить с ними в их огромном доме в Брайарвуде. Предложение это, сделанное из самых лучших побуждений, привело Мэри в полное замешательство и погнало на болота. Именно здесь она всегда находила успокоение.

Вряд ли она согласится. Нет, это просто невозможно! Виктория и Джедидайа были женаты всего девять месяцев и уже ждали своего первенца. Они так любили, так нежно заботились друг о друге, что Мэри не желала навязываться своим друзьям в это бесценное для них время. И был еще один момент — созерцание счастливой любви лишь усиливало ее собственное одиночество.

Однако что же ей делать? Куда идти? Она должна как можно скорее освободить дом приходского священника. Новый викарий со своей большой семьей уже целый год снимал жилье в деревне. Хотя преподобный Диллер давно имел полное право поселиться в удобном двухэтажном доме из красного кирпича рядом с церковью, именно он настоял на том, чтобы смертельно больной Роберт Фултон окончил свои дни в привычной обстановке.

Мэри провела дрожащей рукой по лбу, подняла глаза к небесам и прошептала:

— Пожалуйста, Боже, пошли мне знак. Пожалуйста, помоги мне принять решение.

Послышался стук копыт. Мэри обвела взглядом болота и увидела черного жеребца, с головокружительной скоростью несущегося прямо на нее. Всадник в темной одежде низко пригнулся к мощной шее, обхватив длинными ногами бока коня.

Мэри словно окаменела, невольно очарованная красотой слившихся в единое целое животного и человека. Восхищение, однако, быстро сменилось неуверенностью, затем — дурными предчувствиями.

Лишь в последнюю секунду мужчина на полном скаку натянул поводья, и конь поднялся на дыбы, забив копытами по воздуху. Только сейчас Мэри очнулась и поспешно отступила на шаг. И тут она услышала хрипловатый и совершенно непочтительный смех всадника. Гордо выпрямившись, Мэри уперла руки в бока. Только безумец может смеяться, чуть не сбив с ног беззащитную женщину! Она уже хотела излить свой гнев, когда всадник развернул гарцующего жеребца.

Все слова, что Мэри собиралась сказать, моментально вылетели из ее головы. Пара темных, очень темных глаз, опушенных густыми черными ресницами, уставилась на нее с неприкрытым интересом. Сердце Мэри словно споткнулось, когда всадник улыбнулся и его зубы, белые и ровные, мелькнули на твердо очерченном загорелом лице. Он запустил пальцы в темные взлохмаченные волосы и убрал со лба упавшую прядь.

— Добрый день, мисс?..

Мэри молчала, размышляя, не является ли происходящее плодом ее разыгравшегося воображения. Этот самоуверенный мужчина предстал перед ней как воплощение всех ее девичьих грез.

— Мисс?.. — повторил незнакомец, и Мэри вдруг осознала, что надо хоть что-то произнести.

Собрав свою волю в кулак, она гордо вскинула голову, напомнив себе, что красота — не главное достоинство мужчины.

— Позвольте спросить, почему я должна сообщать вам, кто я такая, сэр? Вы чуть не сбили меня с ног и совершенно не внушаете мне доверия…

— Я? Милая леди, уверяю, что и не думал пугать вас! — Он ласково погладил шею жеребца. — Бальтазар — самый надежный конь на свете. Он повинуется малейшему натяжению поводьев и не дотронулся бы до вас. Но, безусловно, я должен просить прощения, если заставил вас хоть на мгновение усомниться в этом. — Всадник покаянно изогнул брови, став похожим на нашалившего мальчишку, а затем его лицо озарилось столь ослепительной улыбкой, что у Мэри перехватило дыхание. — Умоляю, скажите, что прощаете меня!

— Хорошо, сэр. Я принимаю ваши извинения. Надеюсь только, что впредь вы будете более осторожны.

Он снова улыбнулся и наклонился так, что их глаза оказались на одном уровне.

— Вы все еще не сказали мне ваше имя. Мэри сглотнула комок в горле.

— Я… Мэри Фултон, — с вызовом в голосе ответила она, раздраженная той странной горячей волной, что захлестнула ее. — Хотя я совершенно не должна была представляться вам, ведь вы сами этого не сделали. Я была бы очень признательна, сэр, если бы вы сказали, с кем я говорю.

Всадник рассмеялся, и Мэри стало совсем жарко.

— Йэн Синклер, моя маленькая злючка, на пути в Брайарвуд.

Мэри вздрогнула. Лорд Йэн Синклер? Тот самый Йэн Синклер! Тот, о ком несколько месяцев назад ей рассказывала Виктория. Тот, кого называют лорд Син, или лорд Грешник! [1] Sin (англ.) — смертный грех. Тот, кто просил Викторию выйти за него замуж, и та, считавшая в то время, что не нужна Джедидайе, чуть не ответила согласием, но, поговорив по душам с возлюбленным, отказала Синклеру.