Элен Бронтэ - Ошибка юной леди

— Да, я заметила.

— И столичная жизнь его совсем не испортила, — продолжила возносить дифирамбы Вирджиния.

— Да, это так.

— Мой батюшка считает его самым достойным из Бенкрофтов, не скучным, как несчастный Гилберт, и не развязным, как. Уолтер. Поверь, он предпочел бы его в зятья вместо Гилберта, но вышло так, как вышло…

— Не сомневаюсь.

Вирджиния наконец обратила внимание на сдержанные ответы Синтии.

— Почему ты говоришь так странно? Думаешь, Чарльз не заслуживает доброго слова?

— Еще как заслуживает! — внезапно вскипела мисс Лауэй. — Умный, красивый, добрый… действительно, о таком зяте можно только мечтать, и лорду Кинтлу очень повезло, что у него целых четыре дочери!

— О чем ты, Синтия?

Вирджиния оторопело уставилась на подругу.

— Ты прекрасно знаешь о чем! И когда ждать объявления о помолвке?

— Синтия! Я ничего не понимаю, о какой помолвке?

— Прекрати делать из меня дурочку! — Синтия демонстрировала сейчас характер отца и плоды воспитания мачехи. — И я еще думала, что ты — моя самая лучшая подруга!

— Но это так и есть! Что я сделала не так? — Вирджиния искренне не понимала, чем вызвана вспышка гнева обычно такой спокойной мисс Лауэй.

— Ты могла бы прямо сказать мне, что выходишь замуж за Чарльза, а не болтать всякую ерунду о его добродетелях и мечтах твоего батюшки!

— Замуж? Синтия, опомнись! Я вовсе не собираюсь выходить за Чарльза! — Вирджиния начала понимать, что перестаралась в своих похвалах родственнику. — Если хочешь знать, он интересуется совсем другой леди!

— И кем же это? — недоверчиво переспросила Синтия.

— Я… не могу тебе сказать, пока не могу.

В самом деле, как могла Вирджиния сообщить подруге, что Чарльз увлекся сразу двумя девушками?

— Потому что тебе нечего сказать! Какая же я глупая, не заметила ничего раньше! Мне всегда казалось, что вы только друзья…

— Но мы и правда друзья, к тому же родственники! Почему ты мне не веришь?

— Я видела, с какой нежностью ты говорила о нем! Ты влюблена в него, и не вздумай отрицать это! — резко бросила Синтия.

Вирджиния потеряла дар речи. Как объяснить этой упрямице, что она неверно поняла слова подруги? И что все это говорилось для ее же блага?

— Послушай, Синтия, — начала она как можно более спокойно. — Когда я говорила все это, я только хотела узнать, как ты отнесешься к известию о…

— О вашей помолвке! — перебила ее мисс Лауэй. — Мне все равно! Я не желаю больше слышать о нем, да и о тебе тоже!

И Синтия со слезами выскочила из комнаты. Вирджиния бросилась вслед за ней, но запнулась об упавшую шляпку, так и не получившую своей доли внимания, а когда спустилась в гостиную, Синтия уже сидела за роялем, низко наклонив голову и повернувшись спиной к дивану, где расположились остальные леди.

Мисс Кинтл попыталась приблизиться к ней, но Синтия одними губами прошептала:

— Не подходи ко мне.

Вирджиния благоразумно отошла в другой конец комнаты, где и просидела до самого отъезда домой. Если миссис Лауэй и заметила охлаждение между девушками, то не стала пока задавать никаких вопросов.

В карете Вирджиния молча думала. Теперь надлежало решить, как помириться уже с двумя подругами. «И все из-за Чарльза! И надо же было мне вызваться помочь ему! Все получилось так же плохо, как и с балом! Кажется, я ничего не умею делать как полагается!»

Она вздохнула и от самообвинений перешла к нареканиям в адрес подруг: «Да они просто ревнуют Чарльза, глупые гусыни! Так, значит, они обе его любят! Или хотя бы неравнодушны к нему. Ну и напасть, и что же мне теперь делать?»

Так и не найдя никакого решения, Вирджиния поднялась к себе в комнату, оставив на утро разговор с Чарльзом о поездке к Лауэям. Ей еще надо было придумать, что ему сказать.

Утром Вирджиния чувствовала себя настолько несчастной, что ее не порадовали ни свежие булочки на завтрак, ни письмо от Хелен. Сестра писала, что на Рождество лорд Кинтл затеял что-то совершенно необычное, но все приготовления хранятся в тайне от детей, и даже леди Кинтл, похоже, не вполне представляет грандиозный замысел мужа.

Вирджиния едва не расплакалась прямо за утренним столом. Напоминание о рождественском бале показалось ей неуместной насмешкой, и если бы Хелен была здесь, ей бы здорово досталось от сестры.

— Что с тобой? Ты сегодня до странности мало болтаешь, — заметила наконец Маргарет.

— Голова болит, — отговорилась Вирджиния, но это еще больше насторожило Маргарет, знавшую, что у сестры никогда не бывает головных болей.

— Ты не простудилась во время вчерашней прогулки? — обеспокоено спросила она.

— Нет, напротив, мне не хватает свежего воздуха, и я, пожалуй, пойду пройдусь. — Вирджиния бросила взгляд на Чарльза, и он тут же уловил ее мысль.

— Я составлю тебе компанию. Скоро время визитов, а выслушивать сюсюканье здешних матрон над малышом Гилом мне неприятно. Маргарет, тебе следует меньше баловать сына и запретить гостьям кормить его сладостями, он должен вырасти настоящим мужчиной, а не маменькиным сынком!

— Ты не прав, Чарльз.

Маргарет каждый раз сердилась и теряла свою робость, когда ее начинали упрекать в излишнем потакании желаниям сына.

Но Чарльз уже не слушал ее. Вирджиния поднялась из-за стола, и юноша тут же последовал за ней, стремясь поскорее узнать, как прошел разговор с Синтией.

Едва парочка вышла на улицу, он принялся тормошить Вирджинию.

— Джинни, ну скажи же, я ей хотя бы немного нравлюсь? Или ты грустишь потому, что не знаешь, как сказать мне о ее холодности?

— Ох, Чарльз, кажется, у меня ничего не получилось и на этот раз, — призналась бедняжка.

— Ты не смогла ничего узнать?

— Я поссорилась с Синтией, — всхлипнула Вирджиния.

— Почему? Она не согласилась с тем, что ты обо мне говорила?

Чарльз достал платок, чтобы утереть слезы юной родственницы.

— Она подумала, что я восхищаюсь тобой…

— И что тут плохого? Мы же так и предполагали.

— Да, но… она решила, что ты нужен мне самой!

Вирджиния заплакала, едва припомнила все слова, сказанные Синтией.

— О!

Чарльз не знал, что ответить, а потому принялся вытирать слезы Вирджинии своим платком.

— Ну, не плачь, не все так плохо. Ты ведь объяснила ей, что мы с тобой как брат и сестра?

— Конечно! Вернее, я пыталась, а она не стала меня слушать! Она ужасно, ужасно рассердилась и весь вечер со мной не разговаривала.

Вирджиния подняла глаза на Чарльза и тут заметила поверх его плеча, как из дома, около которого они остановились, выходит Синтия с зонтиком и муфтой.

Конечно, мисс Лауэй тотчас заметила трогательную сцену и сердито отвернулась, всем своим видом показывая, что ей нет дела до того, кому Чарльз Бенкрофт вытирает слезы.