Аманда Дойл - Ловушка любви

– Их не так-то легко разглядеть, – сказал он, явно забавляясь ситуацией. – Джонти, ты иногда такая смешная!

– А что, я опять веду себя как помми? – засмеялась она в ответ. – На что же они похожи?

– Это муравьи. Маленькие, но все равно злые. Они жалят, ты даже не замечаешь их, пока не почувствуешь укусы. Не то что эти громадные, как бульдоги, муравьи. Есть еще мясные муравьи, их тоже легко увидеть.

– Спасибо за предупреждение. – Джонти внимательно осмотрела землю, прежде чем усесться поудобнее. – Сколько же здесь всякой ползающей гадости, у нас в Англии такого нет!

– Но это компенсируется, правда? Солнце, прибой. Особенно прибой! Ты купалась, когда жила в Сиднее?

– Нет. – Джонти с содроганием вспомнила о своем бегстве из дома Пейтонов, а затем унизительные поиски работы и растущее отчаяние, пока, по счастливой случайности, она не наткнулась на фирму «Ловали Кэннерс».

– Из-за своей ноги?

– Нет, не из-за этого. Для ноги это, наоборот, полезно, плавание – лечебная гимнастика, – ответила Джонти на прямой вопрос Рика. – Я часто плавала в юродских бассейнах с подогретой водой, – и при этих словах на ее лице появилась гримаса. – Но это совсем не то ощущение. Когда на берег с силой обрушиваются волны Тихого океана. Даже если бы у меня не было этой травмы, я сомневаюсь, чтобы смогла здесь купаться.

– Хныкать может любой, ведь так? Передай мне, пожалуйста, тот гаечный ключ. Да-да, вот этот, торцовый. – Рик осмотрел деталь, которую держал в руках, испачканных смазкой. – Например, без очков я вижу только на два ярда вперед. Когда был жив отец, я мечтал, что стану морским офицером, но из-за зрения меня не взяли. Поэтому мечты – мечтами, но надо еще и трезво оценивать себя. – Он ловко привернул деталь обратно на колесо. – Здесь, с дядей Нэтом, я чувствую себя хорошо. Он потрясающий человек, с ним работать приятно. И к тому же он поддерживает для нас нашу ферму Ниндинь, пообещав, что я буду сам управлять этой фермой, когда он увидит, что я уже готов к этому. Вот так!

Рик встал, отряхнул брюки и поставил мотоцикл па колеса.

Джонти тоже поднялась на ноги, но это у нее получилось неуклюже.

– Хочешь, довезу тебя до навеса?

– А мотоцикл потянет обоих? – Она колебалась. – Я думаю, мне лучше пройтись пешком. А вдруг дяде Нэту это не понравится, – предположила Джонти. – Вдруг он сочтет это неуместным?

Разговаривая с детьми, Джонти называла его «дядя Нэт», а к нему самому с почтением обращалась «мистер Макморран», также как к Изабель, которую она всегда называла «мисс Роше».

Только на днях у нее как раз зашел разговор с Рэчел о «мисс Роше».

– Джонти, почему ты не называешь ее просто Изабель, как все мы? Ведь ты уже прижилась у нас. Ты уже почти член нашей семьи, и я не понимаю, почему ты не перешла на «Изабель». «Мисс Роше» звучит как-то неприятно, сухо и чересчур официально. Она не позволяет нам называть ее «тетя», говоря, что слишком молода для этого.

– Но, Рэчел, она не предложила мне называть ее иначе, чем «мисс Роше», – мягко возразила Джонти, – и, пока она сама не разрешит мне этого, я буду по-прежнему обращаться к ней «мисс Роше».

– Но я тогда не понимаю, почему она тебе не разрешает, – негодовала Рэчел.

– А я понимаю, – вмешалась Силла и язвительно добавила: – Если она позволит Джонти называть себя Изабель, то тогда Джонти сможет называть и дядю Нэта по имени, а этого Изабель не хочет.

– Вряд ли! Давайте оставим эту тему, – взмолилась Джонти, она явно чувствовала себя не в своей тарелке.

– Все равно это так, – заявила Силла, желая, чтобы за ней осталось последнее слово. – Я-то знаю Изабель, – добавила она многозначительно, прежде чем уйти.

Припоминая этот разговор, Джонти все больше убеждалась в том, что Изабель, а может, и сам Нэт Макморран отнеслись бы неодобрительно, если бы увидели ее на заднем сиденье мотоцикла вместе с Риком.

– Нет, Рик, я лучше пройдусь пешком. Но все равно, спасибо за приглашение, – повторила она. – Ведь я, собственно, и вышла, чтобы пройтись.

– Как хочешь, Джонти. – Ему было явно все равно. – Увидимся позже. Да, кстати, не хочешь ли как-нибудь вечером проехаться со мной в одно их моих «укрытий» и понаблюдать за птицами? Это потрясающее зрелище. Посмотреть, как они устраиваются на ночь вокруг озера.

– Ой, Рик, я бы с удовольствием! – с большим воодушевлением воскликнула Джонти. – А когда?

– Можно завтра. Правда, нам придется забраться туда задолго до сумерек, иначе мы распугаем их. Знаешь, они такие хитрые. Ты могла бы приготовить ужин заранее, а Силлу и Рэчел попросила бы подать его остальным. Я думаю, они не откажут.

Джонти сияла.

– Мне правда так хочется поехать. Еще раз спасибо, Рик. Никогда в жизни у меня не было ничего подобного.

– О'кей. Договорились.

– Договорились, – радостно повторила Джонти, даже не заметив, что ее слова потонули в треске мотора, который взревел, как только Рик нажал на педаль стартера.

На следующее утро Джонти спросила у Изабель разрешения поехать вечером с Риком понаблюдать за птицами.

Изабель с явной неохотой согласилась, смерив девушку пристальным взглядом. Будто я какой-то бациллоноситель и заражаю всех вокруг, подумала Джонти.

– Хорошо, Джонквил. Наверное, я должна согласиться, поскольку мы не оговаривали вопрос о твоих выходных, когда ты приехала. А тебе это правда интересно? – недоверчиво спросила она.

– Мне интересно все новое, мисс Роше, – невинно ответила Джонти. – Должна признаться, что мне очень понравились фотографии Рика. Ведь это большое искусство запечатлеть момент, когда птица сидит в гнезде.

– Фотография вообще большое искусство, – согласилась Изабель несколько смягчившись. – Хотя многие не воздают ей должное. Рик – умный и одаренный мальчик. Более того, он достаточно терпелив и целеустремлен, чтобы добиться успеха, чего, к сожалению, не скажешь о его сестрах и брате. Его снимок кукушки, долбящей ствол дерева, просто замечательный. Может, вы как раз его и видели. А еще у него есть прекрасный снимок цикады, который он сделал во время последней поездки в Сидней. Я хотела представить его снимки на конкурсе, но он не проявил большого энтузиазма по этому поводу. Замкнутый мальчик. Говорит, что если получит приз, то будет стесняться во время его вручения, и что он ненавидит появляться при большом скоплении народа. Ты когда-нибудь слышала такой бред? Такого поведения я понять не могу. А может, ты, Джонквил, уговоришь его, если у вас зайдет разговор на эту тему?

– Я попробую, – с сомнением согласилась Джонти, – но не думаю, чтобы мои слова что-то значили для него. Рик знает, что я ничего не смыслю в птицах и фотографии. Вот почему мне так хочется поехать с ним сегодня вечером.