Диана Палмер - Таинственный незнакомец

Морин уставилась на него.

— Нет. Я не нуждаюсь в жалости.

— Согласен, — спокойно ответил он. — Но я и не собирался тебя жалеть. Ты так жалеешь себя, что твоей жалости хватит на двоих.

Она пристально посмотрела на него.

— Это не жалость к себе, это реальность.

Он пожал плечами.

— Какая разница?… Как насчет кино? Я предпочитаю фантастику, приключения и детективы. А ты?

— И я тоже, — засмеялась она.

— У тебя есть свежая газета с репертуаром кинотеатров?

— Нет, — вздохнула она. — Только еженедельник. Ежедневная мне не по карману.

Джейк присвистнул.

— Я тоже не успел выписать. Ладно, мы проедемся и посмотрим афиши.

Морин почувствовала себя счастливой.

— Дневной сеанс?

— А почему бы и нет? Терпеть не могу ходить в кино вечером. Из-за парочек, которые занимаются любовью, не видно экрана, а их сопение перекрывает все остальные звуки.

— Ты циник, — упрекнула Морин, поддразнивая.

Он улыбнулся и поднялся со стула.

— А как поступить с твоим зеленым другом?

— Бэгуэлл, придется тебе сегодня лечь спать пораньше, — сказала она строго.

— Гр-р-руша! — воскликнул Бэгуэлл, и, когда она вернула его в клетку, он, издав боевой клич, начал оглушительно орать.

— Тише, тише, — успокаивала его Морин, чистя клетку и ставя туда свежую воду и корм.

— Он очень симпатичный, — заметил Джейк.

— Конечно. С ним намного веселее, — ответила она, закрывая клетку. — Не представляю, как бы я жила без него. Он для меня что-то вроде лучшего друга.

Это замечание очень тронуло Джейка. Он знал, что на работе она почти ни с кем не общается, но не представлял, что и в остальное время она так же одинока. Он нахмурился. Морин между тем лихорадочно собиралась и вскоре, извинившись, удалилась в ванную, чтобы переодеться.

Он подозревал ее с самого начала и до сих пор не был уверен в ее непричастности к неудаче пробного полета. Но Морин меньше всего была похожа на диверсанта. Впрочем, напомнил он себе, подобные люди умеют скрывать свое истинное лицо. Сейчас он не мог позволить себе слишком сильно привязаться к ней. Сперва надо о ней побольше разузнать. А стать частью ее личной жизни — лучший способ сделать это.

— Я готова, — сообщила запыхавшаяся Морин, остановившись около него. Она выглядела очень мило в туфлях на шпильке, легком белом платье и с волосами, стянутыми бежевой лентой. Если бы не очки, она была бы почти красавицей. Ноги у нее действительно великолепные, подумал он.

Морин улыбнулась про себя. Надо же, он сам пригласил ее на свидание. Отличная возможность больше узнать о нем. Игpa в супершпиона необычайно волновала ее. Вот она, настоящая жизнь! Первый рискованный поступок в ее жизни. Конечно, если он действительно диверсант. На мгновение ей стало страшно, но его улыбка развеяла ее опасения. Это всего лишь свидание, сказала она себе. Она же не собирается надевать на него наручники и отправлять в ближайший полицейский участок. Эта мысль немного успокоила ее. В конце концов, она может поделиться результатами своей разведывательной деятельности с мистером Блейком. А уж что будет дальше — не ее забота.

— Ну что, поехали?

Он помог ей расположиться в пикапе, с удивлением отметив про себя, что она ни единым словом не отреагировала на драные сиденья и треснутое лобовое стекло. Морин улыбалась, как будто села на переднее сиденье шикарного «роллс-ройса». Он почувствовал укол совести. Джейк был на сто процентов уверен, что ни одна женщина в мире не будет в восторге, если, пригласив на свидание, он повезет ее в кино в этой старой консервной банке. Но Морин улыбалась от чистого сердца, и это слегка его озадачило.

— Надеюсь, ты не против, если мы поедем в этой машине? — спросил он.

Она засмеялась.

— Конечно, нет! У моего папы была почти такая же. Конечно, она была менее изящной. Мы в ней ездили на рыбалку… Мы так здорово проводили время с мамой и с ним. Когда я была ребенком, родители зарабатывали не очень много, но для нас это никогда не было важным — нам просто было хорошо вместе. Мама с папой работали преподавателями. Можешь себе представить их заработки.

— Да, я представляю. Правда странно — дворник получает больше, чем люди, которые учат наших детей. Футболистам платят миллионы за то, что они гоняют мячик по стадиону, а учитель зарабатывает столько же, сколько няня.

— Судя по всему, ты не большой любитель футбола, — заметила она.

— Я предпочитаю хоккей, — ответил он задумчиво.

— А выглядишь ты как футболист, — робко пробормотала она.

Джейк благодарно улыбнулся в ответ.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но в моей школе не было футбольной команды. К тому же отец не хотел, чтобы я занимался, по его мнению, пустым времяпрепровождением.

— Ты вообще не занимался спортом? — настаивала Морин.

— Я был членом школьной команды по борьбе, — сказал он с усмешкой. — И два года подряд занимал первое место.

Морин поглядела на его мускулистое, хорошо сложенное тело.

— Еще бы, — сказала она.

— Я ничего не имею против спорта, — добавил он. — Детям он тоже полезен. Спорт учит благородству.

— Ты не женат? — нерешительно спросила Морин.

Джейк удивленно поднял брови.

— У меня просто нет времени, чтобы завести семью, — ответил он машинально и только после этого понял, что в его теперешней роли такой ответ звучит довольно странно. — Я имею в виду, что я до последнего времени, как говорят, витал в облаках.

— Ты так говорил о детях… Я просто подумала, что у тебя они есть… могут быть, — сказала она.

Он отрицательно помотал головой.

— Я не нашел ни одной женщины, от которой хотел бы иметь детей, — ответил он, и перед его глазами проплыли образы тех холеных, искушенных женщин, в чьей жизни никогда не было места пеленкам и детскому питанию.

— Очень жаль.

— А ты? — в свою очередь спросил Джейк.

— Я люблю детей, — спокойно ответила она. — Не думаю, что у меня будут собственные дети, но мне нравятся чужие.

— Почему ты говоришь, что у тебя не будет своих детей?

— Для того чтобы иметь детей, нужно как минимум выйти замуж, — ответила Морин.

— Ну, сейчас это не обязательно.

Она пристально посмотрела ему в глаза.

— Может быть, для других не обязательно. Но только не для меня. Мои родители были очень религиозными людьми. Они всегда говорили, что сначала брак, а уж после — дети.

— Или что-нибудь другое, — заметил он с хитрой улыбкой, желая слегка поддразнить ее.

Морин пожала плечами.

— Видно, я родилась не в свое время. Мне бы больше подошли старые времена. В душе-то я бунтовщица, да еще какая. Но меня не хватает на то, чтобы принять некоторые современные взгляды.

Сигарета в его пальцах погасла, и он бросил ее в пепельницу, наполненную почти до краев.