Аннетт Бродрик - Неотразимый

— Дженифер!

Она распахнула глаза, удивленная звуком собственного имени. Ни разу еще он так ее не называл.

— Да? — спросила она, испуганно вскочив.

— Я не хотел вас беспокоить, но нам пора в дорогу, — хмуро сообщил Куин.

— Ах! — она сдвинула капюшон с головы и выползла из-под тента, защищавшего их от солнца. Затем она двинулась было к холмику из песка, за которым они по очереди время от времени уединялись. — А я еще успею… — она запнулась, не зная, как закончить предложение.

Он кивнул, и она поспешила к холмику.

Почему она не боится, что он уйдет, бросив ее здесь на произвол судьбы, думал он. Омар именно этого ожидал — чтобы Куин оставил ее где-нибудь в песках без надежды на спасение. Куин тряхнул головой. В этой стране жизнь ровным счетом ничего не значит.

Вскоре Дженифер вернулась, Куин к тому времени успел уложить вещи в джип и ждал ее, сидя за рулем. Последние метры она бежала и перевела дыхание только на сиденье джипа.

— Не надо было так спешить. Я не собираюсь оставлять вас здесь, — сказал он, включая мотор.

Она удивленно посмотрела на него, и Куин понял, чем вызвано ее удивление. Ведь за все это время он впервые заговорил с ней. До этого были только команды. Куин вздохнул. Ничего не поделаешь. Пока Дженифер спала, а он сидел у ее изголовья, он пришел к выводу, что пора смириться с положением, им самим созданным. Хватит злиться.

— Я уже говорил вам, может, вы забыли. Меня зовут Куин Макнамара, — сказал он как бы между прочим.

— А я слышала, кто-то называл вас Рашидом, — нерешительно возразила она.

Молодец, отметил Куин.

— Под этим именем меня знают в Ширане.

— Куин Макнамара, — медленно повторила она, обводя взглядом его лицо, затем черные волосы. Поскольку он сам завел разговор, Дженифер решила высказать ему свое сомнение. — Мне кажется, что вы не похожи на Куина Макнамару.

Он рассмеялся от такого неожиданного замечания, удивившись собственному смеху. Куин уже забыл, когда он вообще смеялся в последний раз.

— Нет, правда. Меня действительно так зовут. Мой отец шотландец, а мать египтянка. Очевидно, я пошел в мать.

— Это многое объясняет, — кивнула она. Он пожал плечами.

— Думаю, да.

Он достал из кармана пачку сигарет, предложил Дженифер. Она покачала головой. Он сунул в зубы сигарету и положил пачку обратно в карман.

— Хорошо, что не курите. Это дурная привычка, — сказал Куин, закуривая.

— Почему же вы сами курите?

Прищурившись, он посмотрел на Дженифер.

— У меня целый ряд скверных привычек. И если я начну от них избавляться только потому, что они вредны… — он не договорил, делая следующую затяжку.

Улыбка сразу преобразила его… Белоснежные зубы сверкали на фоне черной бороды. Почему он все-таки решил заговорить с ней, Дженифер не поняла, но была рада. Ведь она так долго оставалась наедине со своими мыслями и чувствами. Тяжесть спала у нее с души.

— Так кем вы себя считаете: шотландцем или египтянином? — спросила она, видя, что он не намерен продолжать разговор.

— Ни тем, ни другим. Я американец до мозга костей. Из всех праздников признаю только Четвертое июля. Поклоняюсь статуе Свободы.

— Значит, вы истинный американец, — засмеялась она. — Могу ли я спросить, что вы делаете в Ширане?

— Спросить можете о чем угодно. Но ждите ответа не на любой вопрос. Лучше расскажите, что вы здесь делаете.

— Я?

— Ну да. Что заставило вас приехать сюда с такой миссией? Больше чем уверен, голодных детей хватает в любой другой стране. Неужели вы не знаете, какая здесь политическая обстановка?

— Отчасти да. Ни один человек не может знать с уверенностью политической обстановки в другой стране, пока не войдет в доверие определенных слоев общества.

Куин резко обернулся. Уж не на него ли она намекает? Но Дженифер как ни в чем не бывало смотрела в ветровое стекло и продолжала говорить:

— Мне всегда хотелось сделать что-нибудь полезное, что-то очень важное. Мечтала помогать людям. Может быть, это звучит банально, может быть, похоже на юношеский идеализм, но иначе я не могу объяснить стремление, побудившее меня посвятить свою жизнь этому делу. — Она опустила глаза на ремень, которым была пристегнута, чтобы не вылететь из джипа.

— Как давно вы здесь?

— Уже больше восьми месяцев.

— Восемь месяцев! А я думал, вы только приехали!

— О, нет. Наша база находится в Сирокко, но в нескольких регионах у нас есть распределительные пункты, куда перевозятся продукты питания, доставляемые в Ширан.

— Так вы искали подходящее место для еще одного распределительного пункта, когда вас схватили?

— Да. Мы никогда прежде не забирались так далеко на юг. Рэнди и Пол считали, что неплохо бы организовать его здесь, только вот…

— Вас было трое?

— Да.

— Мне жаль ваших друзей.

— Мне тоже. Как вы думаете, они остались живы?

— Не знаю. Возможно, мы этого никогда и не узнаем.

— Я все время думаю об этом. Никто не знает, что с нами случилось. Держать постоянную связь с центром входит в нашу обязанность. Каждую ночь мы связывались со штабом, чтобы доложить обстановку. Должно быть, люди, с которыми мы работаем, ужасно беспокоятся.

— Поддерживают ли они отношения с администрацией?

— Да. Уверена, что да.

— С какой администрацией, Ширана или Америки?

Она посмотрела на него с недоумением.

— Какая разница? Думаю, что с администрациями обеих стран.

Куин вздохнул.

— Возможно. Итак, назревает международный конфликт, когда правительство Ширана будет уверять, что ему неизвестно ваше местонахождение, и на этот раз искренно, но наши дипломаты не поверят ему.

— Люди, задержавшие нас, не были представителями существующего режима?

— Нет.

— Так они повстанцы?

— Да.

— Вы работаете на них?

— В некотором роде да.

— Почему?

— Потому что я для этого и прибыл сюда.

— О! — воскликнула Дженифер.

Долгое время она молчала, думая обо всем, что он ей сказал, а также и о том, что утаил от нее. Он был майором военно-воздушных сил Соединенных Штатов Америки и все же здесь оказался в стане мятежников. Чем же конкретно он здесь занимался?

Очевидно, у него не было ни малейшего намерения говорить на эту тему. Промолчав еще несколько миль, Дженифер спросила:

— Как вы представляете, мы скоро доберемся до побережья?

— Не знаю. Прежде я никогда не ездил по этой дороге, но я посмотрел довольно примитивные путеводители. Если мы будем держать курс на север, то рано или поздно доберемся до побережья. Близко ли это будет от Сирокко, можно только гадать.

— А вы не боитесь сбиться с пути?

Он посмотрел на нее так, словно этот вопрос позабавил его.

— Леди, я много чего боюсь. Сбиться с пути я тоже боюсь.