Дженни Лукас - Свеча на подоконнике

— Я могу. — Мужчина с легкостью усадил Тамсин на стол и встал над ней. — А теперь десерт.

Маркос достал ложку и зачерпнул немного шоколадного мороженого.

— Открывай рот.

Но он не положил ложку ей в рот. Он провел мороженым по ее губам, оставляя на них вкус шоколада и ощущение холода. Тамсин облизала губы.

— Еще.

Маркос снова повел себя неожиданно. Он не дал ей мороженого, а склонился к ней и поцеловал в губы.

Тамсин уже стало не важно, что она полулежит обнаженная на кухонном столе. Главное, чтобы Маркос занялся с ней любовью.

— Еще один поцелуй.

Маркос поцеловал ее. Легко и дразняще, только распаляя ее желания. Затем запустил ложку в клубничное мороженое и намазал им соски Тамсин, потом наклонился и не спеша слизал мороженое. Она вскрикнула, выгнув спину.

— Прошу тебя, — выдохнула она. — Не заставляй меня ждать.

— Хочешь, чтобы я разделся? Тамсин кивнула.

Маркос загадочно улыбнулся.

— Но ты вся в мороженом. На кухне. Кто-нибудь может войти и увидеть тебя.

Нахмурившись, Тамсин села. Если уж она раздета, то и он может раздеться. Она стянула с Маркоса футболку и надела ее, затем взяла его за руку и вывела из кухни.

— Сеньор, — услышала она голос экономки позади них, когда они прошли первый коридор. — Я собираюсь начать готовить обед и хочу посоветоваться с вами, что вы предпочтете... — Не договорив, она вскрикнула.

Тамсин обернулась, заметив осуждение на лице экономки. Но сейчас ей было все равно.

— Сделайте что-нибудь на ваш вкус, — спокойно ответила она. — И не торопитесь. Мы с Маркосом будем заняты еще как минимум часа два.

Потом Тамсин развернулась, увлекая Маркоса за собой и оставив Нелиду бормотать испанские разговорные слова и выражения.

— Ты изменилась, — заключил Маркос, оказавшись в спальне с Тамсин.

— Это все мороженое.

— Какое, оказывается, опасное блюдо. Маркос в изумлении наблюдал, как Тамсин сняла его футболку и бросила ее на пол. Он нервно облизал губы.

— Да, очень опасное.

Тамсин стояла обнаженной перед мужчиной, но она уже перестала стесняться.

— Пойдем.

— Куда? — удивился Маркос.

Она затащила его в ванную комнату и включила воду в просторной душевой кабине. Потом вернулась и сняла с Маркоса брюки и трусы. Он был уже готов к бою. Девушка с минуту смотрела на него как зачарованная, потом опустилась перед ним на колени...

— Бог ты мой, — простонал через несколько мгновений Маркос

Тамсин понравилось это чувство власти над мужчиной. Она ласкала его губами и руками до тех пор, пока Маркос не выдержал: подхватив девушку на руки, он отнес ее в душевую, прижал к стене и, раздвинув ей ноги, вошел в нее.

Девушка вскрикнула, запрокинула голову, закрыв глаза и отдалась ритму его требовательных движений...

Когда они выбрались из душевой, Маркос заботливо вытер Тамсин полотенцем.

Потом неожиданно выражение его лица изменилось.

— Что случилось? — удивленно спросила девушка

Маркос покачал головой, сжав зубы. Он надел брюки и вышел в спальню. Тамсин, обнаженная, последовала за ним.

— В чем дело?

— Ни в чем.

Она села на постель, желая пригласить его полежать с ней немного, но Маркос был, очевидно, чем-то расстроен. .

— Скажи мне.

— Дело не в тебе, Тамсин. Просто ты заставила меня потерять контроль над собой. Я никогда не делал этого раньше. Никогда.

— Чего не делал? Не занимался любовью в душе? — Девушка зарделась. — Для меня все это тоже впервые.

— Мы сегодня же уедем в Мадрид.

— Мадрид? Почему не в Лондон?

— Ноги моей больше не будет в этом городе. Я поклялся в этом, когда мне было двенадцать лет, и не нарушу слова.

Тамсин растерялась. Пять минут назад его взгляд был полон восхищения, а теперь Маркос глядел на нее так, словно ненавидел ее.

— Но Маркос, слушание по опеке будет проходить в Британии. — Заметила Тамсин смущенно. — И ты сам говорил, что нужно изменить общественное мнение обо мне...

— Нет. — Он резко отошел.

Тамсин почувствовала почти физическую боль от его холодности. Он явно наказывал ее за что-то.

— Мы дадим журналистам неделю, чтобы описать наш роман и предстоящую свадьбу, а потом поженимся. Английская пресса ухватится за эту историю. Свадьба будет сказочной. И все лондонцы будут с завистью вздыхать, рассказывая друг другу о нашем романе.

Его последние слова прозвучали как насмешка.

— Свадьба может не потребоваться, — парировала она. — Если твои детективы найдут достаточно доказательств против моего брата, мы можем надавить на него и заставить передать мне опеку.

— Я сказал, что женюсь на тебе, и я намерен сдержать свое слово.

— Может, я больше не хочу за тебя замуж.

— Какого черта!

— Да что с тобой такое? Почему ты так злишься на меня? Что я тебе сделала?

Стиснув зубы, Маркос раздраженно провел рукой по волосам.

— Я же сказал, дело не в тебе.

— Тогда почему ты ведешь себя так, будто ненавидишь меня?

— Я не воспользовался презервативом, Тамсин. — бросил Маркос. — Я никогда не забывал о защите, Тамсин, ясно? — Он заскрипел зубами. — Ты можешь забеременеть.

— Ах, черт...

— Не бойся. Я не оставлю тебя в беде.

— Я и не боюсь. Уверена, все будет в порядке. Мы всего лишь один раз забыли о презервативе.

— Иногда этого достаточно.

— Но непохоже, чтобы мы... что я могу... что что-то может случиться.

Тамсин запаниковала, хоть и постаралась не показать виду. Выйти замуж за Маркоса — уже событие из ряда вон, а носить его ребенка? Это даже хуже свадьбы с Азизом. Потому что Азиз никогда не заставлял ее чувствовать ничего подобного.

— Я не создан для того, чтобы быть отцом, понимаешь? — пробормотал Маркос. — Ты не можешь быть беременной. Это невозможно.

Тамсин взяла Маркоса за руку.

— Вряд ли я забеременела, но, если это произошло, мы справимся.

— Верно, — буркнул он. — Пойдем. Горничная соберет чемоданы. Сегодня мы переедем в Мадрид, а через неделю уже будем женаты. Ты сделаешь меня честным человеком. — Маркос наградил девушку ироничной улыбкой. — Пойдем сообщим Нелиде хорошие новости.

Я не люблю его, повторяла Тамсин, выходя следом за Маркосом из комнаты. Как только получу право опеки над Николь, тотчас с ним разведусь.

Тамсин не знала, почему он так боялся стать отцом, но все у них будет в порядке. Не могла же она забеременеть после одного раза.

Можно убедить папарацци, что она влюблена в Маркоса и без того, чтобы влюбиться в него по-настоящему. Можно наслаждаться его компанией днем и заниматься с ним любовью каждую ночь, не отдав при этом ему свое сердце.

И все-таки беспокойство в душе осталось.

Как и думал Маркос, папарацци повсюду следовали за ними, заинтригованные романом испанского миллионера и молодой британской наследницы.