Сандра Мэй - Первое свидание

Девушка пристроилась поудобнее и начала рассматривать фото знаменитостей, висевшие на стенах кабинета. Почти на всех фотографиях присутствовала и сама Диззи Дэй, и Кэти заметила одну особенность: наиболее мужественные мачо американского кинематографа обнимали главного редактора с некоторой опаской... словно боялись обрезаться. Зато Элтон Джон прильнул к плечу Диззи, словно дитя к матери.

Кэти все еще любовалась на высоко ценимого ею Брюса Уиллиса, когда Диззи с грохотом опустила трубки телефонов и отрывисто пролаяла:

— Значит. Журналистка? Хорошо. В глянце. Работала?

— А... Да... То есть...

— Все равно. Буду. Смотреть. Сама. Материал. Шесть. Полос. Вопросник. У секретарши. Билеты. Гостиница. Понедельник. Утро. Материал. На столе. Оплата. После. Одобрения. Все!

И Диззи снова схватилась за телефоны.

Кэти бочком выбралась из кабинета и перевела дух. Затравленно огляделась...

В громадном стеклянном аквариуме, разделенном бесчисленными перегородками, царил ровный и довольно громкий гул. Женщины неземной красоты и удивительно неопрятные мужчины богемной наружности сновали взад-вперед, ухитряясь не сталкиваться даже на большой скорости. Щелкали принтеры, звякали факсы, пронзительный женский голос выговаривал кому-то невидимому:

— Если ты не знаешь, как пишется это слово, то, во-первых, посмотри в словаре, а во-вторых, ты идиот...

Голос затухал, ему на смену приходил монотонный бубнеж:

— ...С тринадцатой полосы колонтитул снимаешь, ставишь слепой дефис на месте лишних переносов, висячие строки в запрете...

И тут же:

— Рекламщики! Какого дьявола мне подсунули эту жопу в кружевах, если материал о папе римском?! Хотите международного скандала? Так вы его еще и оплатите!..

— Люси, «паркет» ты будешь расписывать для «Трибьюн», у нас глянец, понимаешь? Даю по буквам: геморрой, лишай, ящур, неврастения, евстахий, цирроз... — Девочки, кто видел, где лежит Траволта? О, нашла, он упал под стол... сейчас мы его почикаем, и будет в самый раз...

Кэти Спэрроу прижалась к стенке, высмотрела наименее симпатичную девушку и цапнула ее за подол.

— Простите! Вы не скажете, где здесь...

— Вторая дверь по коридору налево.

Кэти честно отправилась по указанному адресу, где и обнаружила дамский туалет. Дым здесь стоял коромыслом, пахло духами. Кэти умылась — раз уж пришла, — вытерла лицо и руки бумажным полотенцем и вернулась в зал-аквариум.

На этот раз она решила действовать по методу самой Диззи Дэй: схватила за руку бородатого юношу и пролаяла ему в лицо:

— Где! Секретарша! Вопросник! Взять!

Юноша посмотрел на нее туманно и нездешне, однако направление указал. Оно оказалось верным, потому что уже через каких-то четверть часа Кэти Спэрроу добралась до отсека, в котором сидела и с бешеной скоростью барабанила по клавишам компьютера очередная неземная красавица. При виде Кэти она неожиданно просияла, отодвинула клавиатуру и приглашающе махнула рукой.

— Наконец-то! Вы, вероятно, мисс Спэрроу? Все уже готово. Я Сэнди. Вот здесь билеты, это адрес отеля, это телефон нашего пресс-агентства, вопросник...

Кэти рухнула на стул и взмолилась:

— Сэнди, пожалуйста, уделите мне хоть пять минут! У меня сейчас голова лопнет.

Сэнди рассмеялась.

— Да уж! В нашем лепрозории выживает сильнейший либо ко всему привычный. Что вы хотели спросить?

— Практически все. Мне еще никто ничего не объяснил. Я знаю только, что беру интервью, но у кого...

— Ясно. Тогда по порядку. Герой вашего интервью — Брюс Блэквуд. Знаете его?

— Знаю кашемир «блэквуд»...

— Это тоже он. Овцы особой породы, семья Блэквуд разводит их с семнадцатого века. Итак, Брюс Блэквуд, граф, сэр и пэр Англии. Наследник одного из старинных английских семейств, в пятнадцать лет осиротел полностью, унаследовав пятьдесят миллионов годового дохода — это я в баках, для простоты. Учился в Оксфорде, потом переехал в Штаты, поступил в университет Пенсильвании, еще потом — в Сорбонне, во Франции. Активно занялся бизнесом десять лет назад, вложил почти все средства в нефть, выиграл, вложил в алмазы, снова выиграл... Короче, сейчас его состояние оценивается то ли в полтора, то ли в три миллиарда, никто толком не знает, потому что деньги у Блэквуда все время в работе. На данный момент он скорее банкир, но считался и оружейным бароном, и нефтяником, и даже театральным антрепренером.

— Да ну?!

— Лучшие оперные голоса, самые роскошные балеты мира, мировое турне «Ю-Ту» и «Металлики». Всемирный театральный фестиваль в Лондоне. Ну и по мелочам. Теперь дальше: на месте он практически не сидит, вернее сидит — у себя на острове посреди океана, но туда никого не допускают. Ни один репортер не смог сфотографировать остров даже издали. Зато если Блэквуд в разъездах, то на одном месте проводит не более двух дней, соответственно, одной ночи. Летает по всему миру. На всех переговорах присутствует лично.

— Трудоголик...

— Ну да. Псих. Так никаких миллиардов не захочешь. Дальше. Интервью он давать не любит, но Диззи его уломала. В субботу он будет в Сингапуре, именно там вы возьмете у его светлости интервью. Двадцать ноль-ноль, отель, естественно, «Плаза», Парчовый зал. Дресс-код — вечерний туалет. Рекомендую шелк — в Сингапуре сейчас плюс сорок четыре по Цельсию. Вот билеты туда и обратно, эконом класс — ничего личного, просто вы не в штате. Диззи принципиально не балует наемных работников. Отель «Барракуда»...

Кэти вздрогнула. Сэнди расценила это по-своему.

— Вполне приличный, кстати. Жаль, не на берегу — будет душновато, впрочем, всего одна ночь... В воскресенье с утра — обратный рейс на Нью-Йорк. В общей сложности вы проведете в воздухе больше суток — семнадцать часов туда, восемнадцать обратно. Остаток ночи на подчистку материала, в девять утра — готовый материал на столе у Диззи. Потом можете спать целый день. К вечеру вы будете знать, сколько вам заплатят.

— То есть...

— Нет, у нас все как у всех, но вы внештатник. Десять баков строчка, но то, что Диззи вычеркнет, в оплату не войдет.

— А, понятно. Что ж, это справедливо.

— Вы так думаете? А по мне, это свинство. Профсоюзы молчат, потому что трусят, но на месте журналюг я бы подавала в суд.

Кэти мечтательно улыбнулась:

— Хорошее начало карьеры — подать в суд на Диззи Дэй... и выиграть его.

Сэнди расхохоталась.

— Действительно! Жаль только, что это фантастика. Так, вот чек — командировочные расходы. Рейс в пятницу, в семь вечера. Я понятно все объяснила?

Кэти кивнула, горячо поблагодарила Сэнди и покинула безумное заведение под названием «редакция глянцевого журнала».

Весь ужас собственного положения она осознала только на подъезде к вилле дяди Фила. Сначала ее заколотило, а потом Кэти впала в некоторое подобие оцепенения, из которого ее мягко, но настойчиво вывел таксист.