Сара Сил - Девичьи грезы

Ее больная лодыжка затекла от неудобного положения, Харриет неловко поднялась и хотела было идти, как внезапно осознала – она не знает куда.

– Ну? – нетерпеливо поторопил ее Дафф, но, заметив ее удрученный вид, добавил более мягко: – Извини, что набросился на тебя. Я на грани, но это не твоя вина, так что прости меня, скажи «спокойной ночи» и беги в кроватку.

– Я... я не знаю, куда идти.

Он нахмурился:

– Бог ты мой! Никто тебе не показал твои комнаты? Я думал, что ты, со своей страстью к исследованиям, сама это узнаешь. Ну, идем, собаки подождут.

Когда они пришли, Дафф зажег лампы, пополнил запасы торфа в одной из комнат, потом захлопнул и запер межкомнатную дверь и бросил ключи на столик.

– Чтобы успокоить страхи, которые, должно быть, терзают вас, мисс Джонс!

Она ответила немного застенчиво, но твердо:

– Я больше не мисс Джонс.

Он посмотрел на нее, задумчиво потирая подбородок, – Харриет стояла в центре комнаты и выглядела потерянной и очень, очень уставшей, плечи ее поникли, как у ребенка, которого только что отругали, и на него вдруг накатила волна нежности.

– Конечно нет. Ты теперь миссис Лоннеган, к добру ли, к худу ли. Но сейчас ты выглядишь такой несчастной! Тебе не нравится спальня, Харриет? Всегда можешь сменить ее. В доме полно уютных уголков, которые мечтают о хозяине.

– Нет-нет! Я не хочу переезжать. Кроме того...

– Кроме того, что?

– Это будет выглядеть очень странно. Я имею в виду слуг.

– О, надо бы разузнать, где ты набралась этих идей, – рассмеялся он, – да стыдно терзать тебя, такую уставшую. Иди в постель, увидимся утром. Еще раз спокойной ночи.

Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее на ночь – просто невинный поцелуй, как в церкви, – но он был уже у дверей и, прежде чем она успела ответить, удалился без дальнейших комментариев.

Если после мгновенного превращения из Харриет Джонс, бедной сиротки из приюта, в миссис Дафф Лоннеган из замка Клуни Харриет ожидала глобальных перемен вокруг себя, то она была разочарована. Дом словно медленно поплыл по волнам времени, и у нее создалось впечатление, что ее появление ничего не изменило. Слуги приняли ее, но не внесли в хозяйство никаких перемен, их даже не интересовало, хотела ли она что-то изменить. Дафф, вечно занятый делами своего маленького имения, хоть и интересовался за едой тем, как она поживает, но скорее просто из вежливости. Харриет казалось странным, что он не сообщил дочери о своей свадьбе, хотя школа находилась совсем рядом. А когда она предложила взять девочку на пару дней, чтобы познакомиться, он ответил, что это подождет до Рождества.

Рождество... Это волшебное слово будоражило ее душу. До него оставалось каких-нибудь шесть недель. И хотя на дворе стоял теплый сырой ноябрь, Харриет мгновенно представила себе Рождество в таком месте, как Клуни: шум и гам, толстые повара готовят бесконечные пудинги, домашние возбуждены и загадывают желания, огромная елка, вся в свечах и подарках для деревенских детишек, смех и секреты, колядки, дом открыт для всех.

Когда Харриет вывалила на Даффа свои планы, он посмотрел на нее как-то странно:

– Боюсь, ты разочаруешься, милая. Такого Рождества не было в Клуни со времен моего детства. Тогда было больше слуг и все родственники собирались вместе. Но теперь прислуги не хватит, чтобы организовать пышный прием, а большинство родичей или умерли, или проводят вечеринки в тесном семейном кругу.

– Но есть же Нони, – напомнила она ему.

– Ты думаешь, что отец из меня никудышный, не так ли, Харриет? К сожалению, моя дочь не особо во мне нуждается, так что установить с ней приятельские отношения было трудновато.

– Возможно, ты просто выбрал не тот путь.

– Может, и так. – В голосе его прозвучала нотка сожаления. – Полагаю, я слишком часто оставлял ее на попечение слуг в раннем возрасте, когда закрыл замок и мотался по свету. К тому времени, как я поселился тут окончательно, я стал для нее чужим, так что не нашел ничего лучше, как отправить ее в школу.

– Она была здесь одна?

– Нет. Дочь частенько гостила у бабушки с дедушкой, но я не думаю, что это было правильно, – коротко заметил он. Харриет была удивлена, так как Дафф раньше никогда не упоминал ни о каких родственниках, кроме Рори.

– Бабушка с дедушкой?

– Родители Китти. Они все еще живут в Дублине. Одно время они хотели удочерить Нони, но это, скорее всего, был не благородный порыв во благо девочки, а желание упрекнуть меня.

– Бедняжка Нони... Несчастная малышка... – прошептала Харриет, но Дафф лукаво приподнял бровь:

– Попридержи свою жалость, дорогая, пока не познакомишься с ней. Она может бросить ее тебе в лицо. Не смотри так, возможно, ты достаточно юна, чтобы ответить ей тем же. Даже если сравнивать, я бы сказал, что ты гораздо младше.

По мере того как холодало, остывал и дом. Теперь Харриет поняла, почему на зиму закрывались почти все комнаты, – как только наступали настоящие морозы, замок промерзал насквозь по причине отсутствия центрального отопления. Она была благодарна Даффу за то, что он вернулся к старой привычке жить всего в двух комнатах, и не только из-за тепла, но и из-за большей близости, к которой располагали гнездышко и маленькая столовая, где они теперь ели. Однако близость на этом и заканчивалась. Каждый вечер он желал ей спокойной ночи внизу, и она направлялась в свою высокую безликую спальню, встречавшую ее прохладой, несмотря на жаркий огонь в камине. Она слушала, как муж ходит по соседней комнате, и ей так хотелось, чтобы он просунул голову в дверь, разделяющую их, и просто по-дружески пожелал ей еще раз спокойной ночи. Но хотя Харриет никогда не запирала дверь на ключ, она так и оставалась закрытой. Харриет же не хотелось унижаться перед ним подобными просьбами.

Если бы она посмотрела со стороны на свои ночные бдения, то поняла бы, что уже почти влюблена в этого уродливого мужчину, который хоть и был ее мужем, но относился к ней только как добрый дядюшка. Она так изголодалась по личным привязанностям, которых было хоть отбавляй в общине, что готова была бросить любовь и обожание к ногам любого, кто попросил бы ее об этом. Она с трудом подавляла желание добиться расположения овчарок, а их вежливое безразличие обижало ее. Пес хотя бы позволял себя гладить, а иногда даже подавал лапу, но Дельза знать ее не хотела и с нетерпением ждала, когда вернется хозяин.

– Должно быть, здорово, когда живое существо так предано тебе и полностью зависит от тебя, – сказала она однажды, и Дафф уловил нотку зависти и тоски в ее голосе.

– Боюсь, если собаки этой породы отдали кому-то свое сердце, то все остальные будут для них на втором месте, – ответил Дафф. – Надо купить песика, который составит тебе компанию. Волшебство твоей сказки немного поблекло, да?