Мэгги Кокс - Колдовское лето

Как Роуэн и ожидала, Джейн сдалась.

– Конечно, я отвезу тебя на квартиру, и ты заберешь свои вещи, раз тебе так важно именно сегодня уехать в Пемброкшир. Но пожалуйста, позвони мне и оставь сообщение на автоответчике, как только приедешь домой.

– Спасибо, Джейн, – крепко обняв подругу, Роуэн повернулась и начала подниматься по ступенькам, ведущим в дом.

Поворачиваясь во сне на бок, Эван мог бы поклясться, что он слышал, как хлопнула дверь. Скосив глаза на маленький хромированный будильник, он увидел, что еще только семь часов. Подумав, что ему все-таки послышалось, он решил, что в честь воскресенья можно не вставать в такую рань и, закрыв глаза, снова погрузился в сон.

Позже, когда он, приняв душ и одевшись, направлялся в кухню, испытывая сильнейшие приступы голода, что-то заставило его открыть переднюю дверь и выглянуть наружу. Вдохнув свежий утренний воздух и почувствовав, как от холода его пробирает дрожь, он с тревогой заметил машину Роуэн, стоявшую перед домом. Почему она возвратилась так быстро? Должно быть, ехала всю ночь, если оказалась здесь ранним утром. В его памяти всплыл звук захлопнувшейся дверцы, и у Эвана вырвалось ругательство. Он должен был обратить на него внимание. Мысли о завтраке мгновенно исчезли. Сунув ноги в пару поношенных кроссовок, стоявших у двери, он сорвал с деревянного крючка черную куртку с капюшоном и минуту спустя уже подходил к ее коттеджу.

Тем хуже для нее, если она спит. Он разбудит ее и узнает, что, черт подери, происходит. Она сказала, что проведет в Лондоне уикенд; по-видимому, что-то заставило ее изменить планы. Ему припомнилось предчувствие беды, возникшее у него, когда Роуэн сообщила ему о своей поездке, и он поклялся, что в будущем не будет игнорировать подобных ощущений. Подняв тяжелый дверной молоток, он громко стукнул два раза, и резкий звук разорвал утреннюю тишину, вспугнув стайку чаек, которые с пронзительными криками взмыли в воздух.

Эван понял, что Роуэн не спала, когда увидел что она в пальто. Глядя на бледное, печально лицо с огромными темными глазами, он встревожился.

– Роуэн... Почему ты вернулась так скоро?

Вместо ответа она отступила от двери, чтобы дать ему войти, и, повернувшись, молча пошла в полупустую гостиную. Покрывало, предохранявшее от пыли диван, было снято; на голом полу стояла чашка с остатками кофе.

– Я... вечеринки – не моя стихия, – машинально, как будто находясь в трансе, ответила Роуэн и, слегка пожав плечами, попыталась улыбнуться.

Эван не мог понять, почему на ней вечерний туалет – красивое шелковое платье с узором из розовых бутонов на кремовом фоне, в котором она выглядит трогательно изящной. Он сжал пальцы в кулаки.

– Что-то случилось, – направляясь к ней, он замер, увидев, что она вся сжалась, словно в ожидании удара. Его беспокойство усилилось. – Какого черта, Роуэн! Что произошло?

– Кажется, я не очень вежлива. Могу я предложить вам чашку чая? Или кофе? Может быть, чего-нибудь еще?

– Прекрати! Почему ты так быстро возвратилась?

Сверкая от нетерпения глазами, Эван с трудом сдержался, чтобы не подойти к ней и не трясти за плечи до тех пор, пока она не ответит, потому что ее молчание пугало его.

– Вы правы, – опустив голову, Роуэн закусила нижнюю губу. – Кое-что действительно произошло.

– Не спеши. Расскажи мне.

– Я не хочу заставлять вас выслушивать эту грязную мелкую историю... Идите домой, Эван. Не обращайте на меня внимания, пожалуйста.

Ему хотелось сказать, что он ее друг, что он сделает все, что в его силах, чтобы помочь. Но есть ли у него на это право после того, как он всячески препятствовал их дружбе? Он даже не подумал о том, что его желание защитить Роуэн слишком сильно. Ему хотелось лишь одного чтобы ее милое лицо вновь засияло надеждой и оптимизмом. Но какую грязную мелкую историю она не хочет рассказать ему? Что, черт возьми, могло произойти в Лондоне?

– Тебя, дорогая, не может коснуться ничего грязное и мелкое.

Темные глаза, устремленные на него, были полны печали.

– В этом вы ошибаетесь, – не в силах стоять на одном месте, Роуэн заметалась по комнате, постукивая каблуками по голому полу. – Оказывается, у Грега, моего мужа, в Турции была подружка и ребенок в то время, как он был женат на мне. Эту женщину зовут Аня, и она учительница. Была учительницей.

Только через несколько секунд Эван осознал значение ее слов. Когда, наконец, это произошло, он похолодел. Если бы он мог повернуть время вспять и, прислушавшись к своему предчувствию, не отпустить ее в Лондон, он бы так и сделал. Все, что угодно, чтобы предотвратить это ужасное и мучительное событие. Роуэн преклонялась перед мужем. Это было видно по ее глазам, слышно в ее голосе, когда она рассказывала о нем. Познав горечь измены, Эван знал, какие чувства обуревают ее. Это даже не страдание, это – пытка.

– Откуда ты знаешь? Кто тебе сказал?

– Один человек на вечеринке, который работал с Грегом. Мне он никогда не нравился, и сначала я подумала... подумала, что он хочет отомстить за то, что я отвергла его заигрывания...

– Заигрывания? Он приставал к тебе на вечеринке? – Эван непроизвольно стиснул зубы, и его зеленые глаза потемнели.

Роуэн отрешенно покачала головой.

– Нет. У него не было шансов.

– Откуда ты знаешь, что он сказал правду?

– Утром, как только я приехала домой, я позвонила одному из близких друзей Грега. Пол тоже работал с ним. Он не хотел говорить мне, но когда я настояла и сказала, что хочу знать правду, он признался. Кажется, та женщина потеряла работу, когда забеременела. Грег содержал две семьи. Какой ужас, Эван! Что мне делать? Эта женщина полагалась на Грега. Как она живет без его помощи? Мне страшно подумать, что ребенок может как-то пострадать.

Эван был ошеломлен. Человек, за которого она вышла замуж, изменил ей самым подлым образом, а ее волнует материальное положение его подружки!

– Я думаю, что сейчас не время беспокоиться, как поживает подружка твоего мужа. Ты перенесла страшный шок, и нужно время, чтобы оправиться от него, – успокаивающе сказал он.

Плечи Роуэн поникли. Она опустила голову, и душераздирающее рыдание вырвалось из ее груди. В мгновенье ока Эван оказался рядом и нежно привлек ее к себе.

– Роуэн, Роуэн... – буря эмоций охватила его, когда он почувствовал прижавшееся к нему гибкое женское тело. На какой-то миг он был потрясен остротой своих чувств, но затем непреодолимое чувственное влечение наполнило жаром его кровь. Беспомощно перебирая пряди мягких волос, он понял, что его решение не допускать эмоциональной близости исчезло, как сухие осенние листья, унесенные порывом ветра.

– Как он мог? – задыхаясь от слез, Роуэн подняла к нему лицо. Эван медленно покачал головой. Он не имеет права так сильно хотеть ее, когда она расстроена, но, помоги ему Бог, он хочет! Медленным движением отводя волосы с ее лба, он озадаченно нахмурил брови.