Кара Колтер - Спасенные любовью

Покопавшись в своих вещах, девушка нашла бикини — намного откровеннее того, которое она надевала в четырнадцать лет, — завернула его в полотенце и пошла к дому.

Войдя, Бренда сразу поняла: во время ее пятиминутного отсутствия произошло что-то непоправимое. В воздухе плавало облако зловонного дыма. Открыв духовку, она увидела пустую решетку. Картофель исчез.

Однако на дне плиты тлели обуглившиеся остатки картофелин, испускавшие отвратительный запах.

— Они взорвались? — недоуменно произнесла Бренда и вспомнила треск, донесшийся из кухни.

Взглянув на часы, она поняла, что может попытаться испечь новую порцию. Что, если поднять температуру в духовке?

На это решение куски взорвавшихся картофелин ответили бурным горением и еще более нестерпимой вонью.

Бренда заглянула в духовку.

Что делать?

Она неуверенно протянула внутрь ложку, чтобы собрать головешки, и немедленно обожгла руку.

Ура! Есть более безопасный и быстрый способ сделать это. Пылесос!

Спустя некоторое время к Бренде вернулось хорошее расположение духа. Пылесос оказался прекрасным средством для очистки духовки, и вскоре, увеличив температуру, она загрузила в нее новую порцию картофеля.

Включив вытяжку, Бренда отправилась на поиски ароматических свечей. Вскоре они уже наполняли кухню клубничным ароматом. На всякий случай она прибегла к услугам освежителя воздуха, взятого из ванной.

Кухня благоухала, когда в нее вошел Клинт.

Увидев свечи, он удивленно поднял брови.

— Не волнуйся, — успокоила его Бренда. — Я поставила их не для создания романтической обстановки. Небольшое происшествие… С запахом.

— К этому мы уже привыкли.

Что прозвучало в его голосе? Облегчение? Разочарование?

Несмотря на легкое беспокойство, Бренда была довольна видом Клинта, который обычно одевался очень просто. Но в этот вечер на нем были черные слаксы, белая рубашка с расстегнутым воротником, красивая спортивная куртка. Одевшись таким образом, он показал, что понимает важность предстоявшего события.

Клинт несколько раз потянул носом, и Бренда увидела, что ему стоит больших усилий сохранять спокойствие. А его голос, когда он небрежно — слишком небрежно — спросил, что у них на ужин…

Он обеспокоен!

— Что это? — спросил Клинт, глядя на руку Бренды. — Ожог?

— Пустяки! Я случайно прикоснулась к решетке в духовке.

Клинт подошел к ней и мягко взял за руку.

— Больно, наверное.

Теперь совсем не больно!

— Ни чуточки.

— Бедное дитя! — пробормотал Клинт, направляясь к шкафчику с лекарствами. — Сядь на стул.

Бедное дитя? Меньше всего ей было нужно, чтобы он жалел ее и считал ребенком!

«Посмотрим, что Клинт скажет, когда окажется со мной в горячей ванне!»

Он присел перед Брендой, осторожно промыл ожог и неожиданно поднес ее руку к губам.

У Бренды перехватило дыхание. Так поступают с ребенком, желая утешить его. Но горящий взгляд Клинта говорил о другом. Нанеся мазь на ожог, он отпустил руку Бренды.

— Ты хочешь, чтобы я сделал что-нибудь?

«Да, да. У меня на шее есть место, которое нужно поцеловать. И за ухом. И губы…»

— Помочь тебе с ужином? — улыбнулся он.

— Да, — Бренда сорвалась с места. — Займись грилем, пожалуйста.

Она открыла духовку и нахмурилась. Картофелины начинали чернеть. Максимально убавив температуру, Бренда вышла на веранду, неся на тарелке мясо.

На черном бархате неба мерцали звезды. На другой стороне озера в домах светились огоньки.

— Какое красивое, чудесное место! — сказала Бренда.

— Я люблю его.

— Ребекке оно нравилось?

Клинт грустно улыбнулся.

— Она была здесь всего один раз.

— Разве не она украсила детскую?

— Нет. Дизайнер интерьеров.

Глупо радоваться, но Бренда ничего не могла поделать с собой. Клинт никогда не говорит о покойной жене. Но если он все еще любит Ребекку, ее план обречен на провал.

— Ты скучаешь по ней, Клинт? — тихо спросила Бренда.

Он вздохнул, глядя на озеро.

— Мой брак не удался, Бренда.

— Что?

— Мы не были счастливы.

— Не были?

— Я испробовал все. Даже читал книги о том, как строить отношения. Когда я был ребенком, наш дом напоминал поле битвы между родителями.

— Сочувствую.

— Не нужно. Живя в таком мире, я научился многому, но не тому, как устанавливать отношения.

— Что пошло не так? — спросила Бренда, чувствуя важность своего вопроса.

— Мне было одиноко, как никогда в жизни. От супружеской жизни я ожидал противоположного, но, несмотря на все мои старания, достучаться до Ребекки я не мог.

— Пару раз я видела Ребекку, — осторожно сказала Бренда. — Тебе не приходило в голову, что она, возможно, не нуждалась в духовной связи? Она была очень замкнутой и самодостаточной женщиной.

— Не хочу возлагать вину за неудавшийся брак на покойную жену, — резко возразил Клинт.

— Даже если это правда?

Он долго молчал.

— Ответственность лежит на мне.

Бренда инстинктивно прикоснулась к руке Клинта и заглянула ему в лицо. Она чувствовала его боль.

— Клинт… ты берешь на себя ответственность за все на свете, не так ли? Но даже у тебя нет такой силы, чтобы нести на плечах всю тяжесть мира.

Он ничего не сказал. Бренда мягко продолжала:

— Ребекка верила, что ты воин — сильный, грозный. Она не знала, что ты прячешь свое истинное «я» за завесой отчужденной формальности. Для нее ты был мужчиной, который отдаст жизнь, чтобы защитить то, что для него важно. Только почему ей нужна была такая защита?

— Ребекка не рассказывала о своем детстве, но кое-какие намеки были. Возможно, что с ней тоже произошло что-то плохое.

— То, что помешало ей хотеть того же, чего хотел ты, Клинт, — духовной общности, родства душ…

Он пристально смотрел на Бренду, с нетерпением ожидая продолжения.

— Я тоже вижу воина, — сказала она, не отнимая руки и не отводя глаз от его лица. — Одинокого. Куда ты идешь, Клинт, когда тебе нужно немного теплоты? Знаешь, рядом с кем тебе не нужно все время быть сильным?

Он молчал, глядя на звезды.

— Со мной! — Бренда решила рискнуть всем. — Когда захочешь сложить оружие, Клинт, у тебя буду я.

Мужчина повернулся и посмотрел на нее. Нежно сжав ее лицо в ладонях, он провел большим пальцем по ее нижней губе, и она прикоснулась к нему языком. Клинт мгновенно отдернул руку.

Она с обидой смотрела на него, пока он не сказал:

— Что-то горит.

— Мясо?

— Нет.

— Картофель, наверное.

Проклятье! В самый решающий момент моей жизни!

Клинт быстро пошел в кухню, и Бренда последовала за ним. Остановившись в дверях, мужчина принюхался.

Запах был ужасен. Пахло не только сгоревшим картофелем, но чем-то еще.

— Видишь? — Она открыла духовку, но не почувствовала едкого запаха.