Барбара ХАННЕЙ - Предрассветный поцелуй

— Почему ты поцеловал меня сегодня утром, Ноа? Просто потому, что обрадовался дождю?

Тихо застонав, он поднялся и печально произнес:

— Я тебе не пара, Кейт.

— Разве это не я должна решать? — Ее голос дрожал. — Или на самом деле ты пытаешься сказать, что это я тебе не подхожу?

Его глаза потемнели как от боли.

— Именно это я и имею в виду.

Не надо так, Ноа. Я знаю, что это неправда. Будь со мной честным.

— По-твоему, моя любовь к Рэднор не имеет отношения к делу?

Он покачал головой.

— Напротив. В этом и состоит большая часть проблемы.

— Ты о чем?

— Рэднор принадлежит нам обоим, Кейт. Мы с тобой деловые партнеры. Но если мы… — Подойдя ближе, он поднял руку, словно хотел коснуться ее щеки.

Ее сердце замерло.

— Ты очень красивая, Кейт. А это платье просто сводит меня с ума. По правде говоря, больше всего на свете мне бы сейчас хотелось его с тебя снять.

— Я… я не стала бы возражать. Его губы дернулись, и он засунул руку в карман джинсов, словно боялся поддаться искушению.

— Ты бы так не говорила, если бы понимала, что в лучшем случае у нас может быть только короткий роман.

Я согласна, чуть было не произнесла Кейт.

— Долгосрочные отношения невозможны, — добавил он.

— Ты знаешь, через что мне пришлось пройти. Когда я женился на Лайэн, я думал, что люблю ее. — Он вздохнул. — А сейчас не могу испытывать к ней ничего, кроме жалости, и это меня пугает. Я больше не знаю, что такое любовь.

Кейт глубоко вдохнула.

— Я сейчас скажу тебе одну забавную вещь, Ноа. Я полюбила тебя, когда мне было семнадцать, и не переставала любить все эти годы.

На долю секунды ей показалось, что он собирается заключить ее в объятия. Но он лишь нахмурился, словно внутри него шла мучительная борьба.

— Я тебя не заслуживаю, — наконец произнес он тихим голосом.

— Заслуги не имеют никакого отношения к любви.

— Еще как имеют. Подумай, Кейт. С первой минуты своего приезда в Рэднор ты только давала, ничего не беря взамен. Ты заботилась о Лив, Стиве, — обо всех нас, а я ничего не дал тебе, Кейт.

Внезапно на нее нахлынула волна усталости, и она опустилась на стул.

— Открою тебе горькую правду, Ноа. Я не смогла полюбить ни одного из своих бойфрендов. И все из-за тебя, Ноа. — Она печально улыбнулась. — И одного-единственного поцелуя девятилетней давности. Безумие, не правда ли?

— Прости меня, Кейт, — неловко пробормотал он.

Ее губы дрожали, но она решила стоять до конца.

— Ты ни в чем не виноват, Ноа. Ты не соблазнял меня, не заставлял в тебя влюбляться. Это произошло само собой.

Он растерянно покачал головой.

— Мне жаль, что исправлять ошибки слишком поздно.

— Ты правда так считаешь? — В эти слова она вложила остатки своей надежды.

— Да. Потому что я не могу дать тебе то, чего ты хочешь.

Все, чего она хотела, это быть рядом с ним. Неужели она так много хочет?

— Ноа, я очень устала. Пожалуйста, уходи, — пробормотала она.

— Но я ничего тебе толком не объяснил.

— Тебе не нужно ничего мне объяснять. Я все прекрасно поняла. Спокойной ночи, Ноа.

Вот только сама она вряд ли сможет заснуть.

После телефонного разговора с матерью Кейт облегченно вздохнула. — Ей было противно притворяться, будто у нее все хорошо, и она решила немного отдохнуть на австралийском курорте Нуса. Не могла же она признаться, что рано утром сбежала из мотеля, села в автобус и отправилась на восточное побережье. Что ей не хватило духа сразу обрубить все концы и вернуться в Англию.

Все эти несколько дней она либо бродила под дождем, либо смотрела на море и думала о своем безрадостном будущем. О том, какую высокую цену ей пришлось заплатить, когда она во второй раз впустила в свою жизнь Ноа Кармоди.

Туристические буклеты и плакаты в витринах магазинов показывали, как красивы эти места при хорошей погоде, но шторм с сильным ветром и ревущими волнами лучше отражал ее душевное состояние. Она долгими часами сидела в кафе на пляже, и смотрела, как волны со всей силы накатываются на берег, а затем превращаются в кружево белой пены. Если бы только она могла превратиться в морскую волну и обрушить свое отчаяние на какой-нибудь пустынный берег, а затем раствориться в морском просторе.

К сожалению, ее проблему нельзя было так просто решить. Процесс исцеления разбитого сердца долог и мучителен. И хуже всего было то, что ее чувства к Ноа основывались не только на физическом влечении. Она полюбила его дочь, помогла ему в трудном деле. Сопереживала его проблемы, радовалась его удачам. Теперь ей придется оставить это позади и продолжать жить дальше.

Было бы намного проще, не будь они с Ноа совладельцами Рэднор. Впрочем, это было легко исправить. Она наймет лучше юристов, которые помогут ей продать Ноа ее половину Рэднор по доступной для него цене, когда Ноа уладит проблему с Лайэн.

В конце концов, она, Кейт, будет богатой женщиной и постарается построить свое счастье в Англии. А Ноа обретет свое, когда станет единоличным владельцем Рэднор.

Во вторник, последний день пребывания Кейт в Австралии, все еще шел дождь. Но, несмотря на ненастную погоду, она посидела в своем любимом кафе на пляже, после чего заглянула в супермаркет на Гастингс-стрит, чтобы купить на обед банку консервированного супа и пару булочек.

Когда она вернулась в отель с мокрыми пакетами и зонтом, администратор за стойкой тепло улыбнулся ей.

— Мисс Броуди, вам письмо.

— Вы уверены? — Кейт нахмурилась.

— Его принесли, пока я завтракал. На конверте указано ваше имя, но, если это ошибка, мы постараемся найти нужного адресата.

— Хорошо, спасибо. — Кейт взяла конверт, на котором было угловатым почерком написано ее имя.

Озадаченная, она положила его в сумочку и, взяв ключ, направилась мимо мокрых кустов гибискуса в свое бунгало.

Оказавшись внутри, она, вместо того чтобы разбирать покупки, достала конверт и вскрыла его дрожащими пальцами.

Когда Кейт заглянула внутрь, ее сердце учащенно забилось. Она не видела эту «валентинку» почти девять лет, но сразу ее узнала. Это была фотография Ноа, идущего по лугу с хлыстом в руках и седлом на плече. Она сама ее сделала и наклеила на складную открытку в виде красного сердца.

Она отправила ее Ноа, когда ей было восемнадцать.

У нее закружилась голова. Неужели он хранил ее все это время? Но каким образом она оказалась здесь, в Нусе?

Зачем?

Раскрыв ее, Кейт получила еще один сюрприз.

Внутри лежал ободок из высохших переплетенных травинок.

Браслет, который подарил ей Ноа.

Приложив пальцы к дрожащим рукам, она вспомнила, с какой болью оставляла его на туалетном столике в мотеле в Роме. Она сделала это, потому что хранить столь болезненное напоминание было бы невыносимо.