Рэчел Линдсей - Модельер

– Лишнего?

– Про снотворное. Я сказал инспектору, что она приняла его, чтобы как следует отдохнуть.

– Я тоже, – засмеялась Аликс. – Но боюсь, он мне не поверил. Он знает правду. – Она поднялась. – Пойду узнаю, могу ли я уехать.

– Думаю, можете. Вам здесь нечего делать. Мне очень жаль, что вы оказались во всем этом замешаны. – Он устало потер глаза. – Когда я вас снова увижу?

– Посмотрим. Насколько я понимаю, теперь хозяином салона будете вы?

– Скорее всего, Аликс, я… я чувствую, что у нас все пошло не так… Но ведь вы верите в меня?

Не понимая, что он имеет в виду, Аликс замешкалась с ответом. В одном она была уверена – ей нужно сдержаться, чтобы не постараться снять поцелуями напряжение с его лица. Можно представить, в какой он придет ужас, сделай она так. Все, что нужно от нее, – это выражение симпатии. Но что-то удержало ее от ответа на его вопрос. Может быть, ревность к Дине. И она стояла перед ним, молча как статуя.

Окинув ее долгим взглядом, Поль подошел к столу отца и отвернулся. Она открыла дверь и вышла из комнаты.

Аликс уехала, не попрощавшись с Полем, и все последующие дни старалась забыть о случившейся трагедии. Но напрасно. О ней кричали все газеты. В воскресных выпусках были опубликованы воспоминания тех, кто знал великого модельера в период расцвета его творчества. Конечно, смаковались подробности похождений, вскользь упоминалось о Дине.

Пока никого не арестовали. На слушании дела следователь, ведущий дела о насильственной смерти, аттестовал его как «убийство неизвестным лицом или лицами». Газеты пестрели всевозможными предположениями, и Аликс, понимая, что остановить их она бессильна, решила, чтобы как-то отвлечь внимание от Поля, вызвать как можно больший интерес публики к Дому Дюваль. Следствием ее трудов явились несколько статей о молодом модельере, подчеркивающих, что до сих пор его мало знали как превосходного мастера одежды, но что теперь он будет определять стиль Дома Дюваль.

Она вновь увиделась с Полем через три недели после смерти Анри. Он сам попросил ее приехать.

Она не была в салоне вот уже десять дней и сразу отметила перемены. С окон исчезли тяжелые парчовые шторы, их место заняли прозрачные белые занавески, фильтрующие свет и закрывающие интерьер от взглядов прохожих. Паркет, свободный от ковров, сверкал, люстры, освещавшие ранее лестницу, сменились скрытыми источниками света. За столом администратора, однако, не произошло никаких изменений: все та же рыжеволосая девица прочно удерживала сидячую позицию. Она сказала Аликс, что Поль Дюваль ожидает ее.

Девушка на несколько секунд задержалась перед дверью в кабинет Анри Дюваля, затем, постучав, вошла. Витиеватая французская мебель уступила место более функциональной шведской, которую предпочитал Поль. На полу лежал ковер серо-белого цвета, у стены стоял обитый темно-зеленым вельветом диван.

А он не терял времени зря – поменял здесь все, подумала она, подавляя в себе неожиданно вспыхнувшую неприязнь. А почему бы ему это и не сделать? Король умер. Да здравствует король!

Поль поднялся, но не вышел ей навстречу из-за стола. Последний раз она видела его в Кросхеме, когда он был так угнетен обрушившимися на него подозрениями! Она вспомнила, как он стал холоден, когда было произнесено слово «любовь», и поклялась себе, что больше не допустит такого.

– Я давно не виделся с вами наедине, – сказал он спокойно. – Мне кажется, что вы избегаете меня.

– Работаю, для вас же стараюсь. Мне сегодня звонили из французского «Вог» и…

– Об этом я и хотел поговорить. О рекламе. В свое время я негативно относился к ней… – Он прикрыл глаза. – Я хочу сказать… что бы я ни говорил раньше, я бы хотел, чтобы вы продолжали у нас работать. Нам очень важно иметь такого человека, как вы. Даже важнее, чем раньше.

Аликс его почти не слушала, замечая мельчайшие изменения в его внешности. Весь месяц день заднем она перебирала в памяти подробности того страшного вечера, и под каким бы углом ни пыталась взглянуть на прошедшие события, подозрения фокусировались на Поле. Его вишневые глаза, не отрываясь, следили за ней, и Аликс умирала от желания рассказать ему о том, что ее беспокоит. Но не посмела. Можно себе представить, в какую он придет ярость, если узнает о ее подозрениях. Она посмотрела на его руки с длинными точеными пальцами и первоклассным маникюром. Трудно представить, что это руки убийцы.

Нет, не трудно. Невозможно! Он не может быть преступником. Девушка судорожно сжала свою сумочку. А если Поль пытался отвести подозрения от Дины? Мысль эта, хотя и менее страшная, чем мысль о том, что убийца – мужчина ее мечты, тем не менее удручала ее. Значит, он так любит актрису, что даже готов простить ей убийство отца!

– Вы согласны со мной? – Голос Поля вернул ее в действительность, и Аликс, которая не слышала ни слова из того, что он прежде сказал, кивнула.

– Я полностью поменял оформление салона в соответствии с нашим новым имиджем. Еще я хочу открыть на первом этаже бутик, а на крыше – отдел оптовой торговли.

– Оптовой!

– Именно. Все крупные кутюрье не гнушались этим, почему бы и нам не попробовать. Мы можем иметь неплохие доходы.

– Я думала, деньги вас не интересуют.

– Я создаю костюмы не только для денег, – поправил он. – Но это не означает, что мы не можем выйти на широкий рынок. Одежда Дюваль для массового потребителя превзойдет всех остальных!

– Что ж, новая метла по-новому метет, – пробормотала она, оглядывая комнату. – Но разумно ли менять все так быстро? Кое-кто может счесть это бестактным.

– Мне ль не знать, что такое сплетни, – с горечью сказал он. – Но нам все равно придется многое менять, рано или поздно. Что толку тратить время. Я думал, что вы, как никто, поймете меня.

– Я понимаю, но не уверена, что это правильно.

– Вы бы предпочли лицемерие? Вам известно, что мне не нравился стиль отца, как в одежде, так и в оформлении Дома. И я не понимаю, почему я должен продолжать притворяться после того, как он умер.

– Убит. Это огромная разница.

У него сошли все краски с лица.

– Вы хотите сказать, что до тех пор, пока не найдут убийцу, все будут показывать пальцем на меня!

Отрицать это было бесполезно, но нужно осторожно выбирать слова, подумала Аликс. Она не может дальше работать с ним, пока ее собственные подозрения не рассеются.

Она открыла рот, чтобы сказать ему это, но раздался телефонный звонок. Поль поднял трубку. Аликс была совсем близко и узнала голос Дины.

– Конечно, я не против, – мягко сказал Поль. – У меня на сегодня куча работы… Да, завтра после шоу. Пока.

Он положил трубку. Повисшее молчание дало Аликс возможность справиться с переполнявшими ее эмоциями. Почему ее удивляет, что Поль с такой готовностью занял в жизни Дины место своего отца? Нет ничего неестественного и в том, что Дина, потеряв любимого человека, обратилась за утешением к его сыну. Но как долго все это продлится и довольствуется ли Поль подобной ролью?