Джули Беннет - Соблазнение Саманты

Брейди пожал плечами и, надеясь, что этот жест отразится в его тоне, холодно произнес:

– Отлично. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.

В приподнятом настроении Брейди нажал кнопку отбоя. В целом он был доволен собой, лишь где-то в потаенном уголке души снова зашевелился беспокойный червячок, напомнивший ему о том, что он самым бессовестным образом использует Сэм в своих – пусть и очень достойных – целях. Первоначально так и было задумано: Саманта Донован должна стать помощницей Брейди и полностью перейти на его сторону. Все так и случилось, Брейди добился своего. Однако стоило ему подумать о Саманте, как на сердце становилось неспокойно.

Вздохнув, Брейди оторвался от созерцания белоснежного пляжа и неспешно набегающих на него волн и отошел от дверей. Даже самому себе он не мог признаться, что Кейд прав: Сэм его зацепила. Ночь, проведенная с этой девушкой, волшебным образом повлияла на его отношение к Саманте Донован и на выбранный им способ возвращения «Лани Каймана». Сэм удалось проникнуть сквозь твердую железобетонную стену, которую он уже давно возвел вокруг своего сердца, и выпустить на волю его эмоции, а ведь он всегда гордился тем, что без всякого труда держал их под контролем.

Но что же ему теперь делать? С одной стороны, Брейди не мог пойти на попятную и оставить «Лани Каймана» во владении Донована. С другой стороны, в каком-то смысле урон Саманте он уже нанес.

Значит, остается одно: двигаться дальше по намеченному плану.

Саманта всегда знала, что отец винит ее в смерти Беверли Донован. Но он даже не давал себе труда хоть раз задуматься о том, как сильно ранили дочь его гневные речи или, наоборот, полное презрение.

Как-то она случайно подслушала телефонный разговор отца с неизвестным собеседником. С несдерживаемым негодованием он заявил, что Беверли непременно осталась бы жива, если бы так не спешила доставить Саманту на урок танцев в тот страшный, трагический день.

Ему и в голову не приходило, насколько его жена была несчастна в последние годы своего замужества. Однажды Сэм обнаружила дневник, который вела ее мама. На исписанных мелким почерком страницах Беверли снова и снова писала о том, как мечтает, чтобы ее муж любил ее так, как любит его она, не проводил столько времени на работе и проявлял больше внимания к маленькой Саманте, о существовании которой, похоже, вовсе забыл.

Саманта, надо признать, ни разу не замечала каких-либо напряженных моментов в отношениях матери и отца и только сейчас поняла, что в этом полностью была заслуга мамы. Теперь оставалось лишь гадать, ушла бы она со временем от своего мужа или осталась бы с ним во имя детей. Так или иначе, Беверли была невероятно умной женщиной с очень сильным характером, и Сэм всей душой стремилась стать такой же, как ее горячо любимая мама.

Внешность она почти полностью унаследовала от Беверли, но ей хотелось бы так же любить жизнь, как мама, хотелось обладать тем же легким характером и той же лучезарностью, какой она освещала все вокруг. Именно за эти качества ее обожали все люди, когда-либо знавшие Беверли Донован.

От раздумий Саманту отвлекла трель телефона.

Сэм поморщилась. Ей не хотелось ни с кем разговаривать. Сэм жаждала только одного – поскорее увидеться с Брейди. Уже две недели она находилась с ним в разлуке, и это сводило ее с ума.

Брейди сообщил ей, что покинет свой офис на несколько дней, поскольку вынужден вернуться в Сан-Франциско. Очевидно, дела стояли для него на первом месте, и в сердце у девушки теплилась надежда, что она тоже стала частью его бизнеса.

Телефон не умолкал. А может, это звонит Брейди?

Обнаружив, что успела вдеть в ухо только одну золотую сережку в виде хомутика, Саманта торопливо надела вторую, потом подскочила к прикроватному столику, на котором стоял телефон, схватила трубку и возбужденно произнесла:

– Алло?

– Привет, Сэм.

Вспыхнувшая было надежда растаяла, как снежинка на теплой ладони.

– Слушаю тебя, Майлз.

– У меня к тебе такой вопрос, – без предисловий начал Майлз. – Не было ли в течение последней недели или около того случаев, когда кто-либо из постояльцев интересовался у тебя или у персонала социальным статусом и финансовым положением дел нашего курорта?

Она прикусила губу, но ответила недрогнувшим голосом:

– Ну, я такого не припомню, и никто из персонала ни о чем подобном мне не докладывал. А почему ты спрашиваешь?

– Я твердо убежден, что наш главный конкурент может появиться у тебя или заслать в отель своих людей с целью собрать какую-нибудь информацию, чтобы отобрать у нас курорт, – заявил Майлз.

Ужас охватил Саманту, сердце защемило.

....– Нет! Я сделаю все, чтобы этого не допустить!

– Может сложиться такая ситуация, что ты не успеешь предотвратить несчастье, – раздраженно произнес Майлз. – Если заметишь что-нибудь подозрительное в поведении постояльцев или персонала, немедленно звони мне или отцу, – приказал он,

– Да, хорошо. – Сэм немного помолчала, подбирая слова. – Я справлюсь, Майлз, и непременно дам тебе знать, если обнаружу, что кто-то выкачивает из персонала отеля информацию. Но учти, что я скорее пройдусь босиком по горячим углям, чем позвоню папе и признаюсь, что мне нужна его помощь.

– Саманта, будь благоразумна.

Девушка вздохнула и, предупреждая нотации брата, которые должны были последовать за этим советом, быстро проговорила:

– Обещаю проявлять чудеса благоразумия. А сейчас... Понимаешь, ты позвонил... чуть-чуть не вовремя. Сегодня вечером я ужинаю в ресторане. Извини, Майлз, я должна идти. Поговорим как-нибудь в другой раз.

Повесив трубку, Саманта задумалась. Конечно, она была благодарна Майлзу за то, что он позаботился предупредить ее о возможной угрозе. Это указывало на то, что она все еще в деле, но Сэм очень огорчало решение отца отдать Майлзу лакомый кусочек в бизнесе, на который она тайно рассчитывала. А ведь она столько сил вложила в этот отель и уже считала его своим домом.

Стук в дверь вернул ее к мысли о том, что Брейди наконец-то вернулся. Ей не терпелось снова увидеть его и заняться с ним любовью.

Бросив последний взгляд на свое отражение в зеркале, она с удовлетворением кивнула, довольная тем, что увидела. Хоть и не без некоторых сомнений, но она выбрала правильный наряд для встречи с Брейди: белое платье без бретелек и золотые босоножки с тонкими ремешками, изящно обхватывающие точеные лодыжки.

Идя к двери, чтобы впустить гостя, она волновалась, как школьница на выпускном балу.

– Привет! – обратилась она к Брейди.

От того, как заблестели его глаза, когда он осмотрел ее с ног до головы, она тут же забыла о предстоящем ужине в ресторане.