Саша Майская - Срочно требуется муж!

— Лялька, а откуда ты знаешь про этот сайт?

— А я про них передачу делала.

— Ты что! Значит, все про это могли слышать?!

— Ты мне льстишь, подруга. У меня, конечно, есть своя аудитория, но не до такой же степени. Кроме того, передачу мне выпустить так и не разрешили. Посчитали ее скрытой пропагандой заведения, оскорбляющего общественную нравственность.

— Борделя, что ли?

— Наверное. На экран смотри, а не в окно! Четыре дня у нас осталось, четыре! А ведь надо еще выучить легенду, переслать твое досье…

— Может, они так срочно не смогут.

— Они на сложных случаях специализируются. У них был вообще высший пилотаж: девка два года пудрила беспокойной маме мозги, что работает в банке, вышла замуж и переехала в новую квартиру. А сама, на самом деле… Ну ладно, это не важно… А мать вдруг возьми — да и соберись к ней неожиданно. И главное, звонит ей уже за час до прибытия, так и так, сюрприз, дорогая доченька. Та в панике звонит в агентство, рыдает в трубку, а они ей — не волнуйтесь, перешлите по факсу свое фото и фото мамы.

— Ну?

— Короче, она мечется по подругам, ищет хату для запудривания маминых мозгов и в результате ничего не находит, да еще и опаздывает на вокзал. Прибегает вся в мыле, вокруг толпа, и вдруг из нее выруливает красавец с чемоданами и мамой на буксире, небрежно целует ее в щечку и говорит ей: а мы с твоей мамой уже познакомились. Я ее, мол, сразу узнал, она совсем-совсем не изменилась. Девка, видишь ли, послала в агентство мамино фото двадцатилетней давности, другого у нее не было.

— И что дальше?

— Дальше он сажает их обеих в машину, везет в шикарную квартиру, а там на видном месте уже фотки расставлены свадебные, и на них вылитая эта девка, только слегка в тени либо засвечена.

— Это они с факса…

— Точно. Отсканировали, напечатали, заламинировали — и на полочку. В общем, мама прожила у них неделю, зятя полюбила всей душой, а когда через полгода дочь сообщила, что развелась, обиделась на нее и все имущество отписала на разведенного зятя.

— И чего?

— Обошлось, они потом с дочкой помирились. Так, надоели мне эти Аполлоны. Раз тебе никто, Ланская, не нравится, остался у нас всего один выход.

Ольга испуганно пискнула:

— Какой?

— Эксклюзив. Закрытые файлы. Элита элиты. Фото не публикуются, сведения не предоставляются.

— Кот в мешке.

— Определенный риск есть, не без этого.

— Давай, подробненько излагай свои требования. И не стесняйся, пиши все, как есть. А я маленько подремлю.

Через полтора часа, когда на улице было уже темно, Ольга закончила писать список требований к потенциальному псевдожениху. Ляля проснулась, пробежала глазами все три листа и одобрительно кивнула.

— Они это любят. Так легче подбирать. Только надо сразу рубить концы. Известное дело, Россия — очень маленькая страна. Стоит только сказать, что твой женишок из Москвы, скажем, с Арбата — и на корабле наверняка тут же найдется кто-нибудь, проживающий в том же доме и никогда твоего женишка, естественно, не видевший. Рублевку и в расчет не берем — еще Герцен писал, до чего узок круг этих людей и как страшно далеки они от народа… Где у тебя факс?

Ольга запаниковала.

— Как, уже?

— Четыре дня. Помни об этом.

— Ладно. Только… а отказаться я могу?

— В любой момент. Неустойка вполне гуманная. Прайс-лист тебе сейчас же пришлют, так что прикинешь заодно и по деньгам.

Под монотонное жужжание факса Ольга сидела, временами слегка покачиваясь из стороны в сторону, и мрачно думала о том, что все это — полный бред, завтра надо привести себя в порядок и пойти на работу, а обо всем этом дурдоме забыть, забыть…

Прайс-лист был элегантно и неброско оформлен, формулировки отличались одновременно четкостью и тактом, а весь список услуг включал в себя более двухсот пунктов. Ольга ошалело пялилась на удивительный документ, но Ляля, уже принявшая душ и переодевшаяся в Ольгин купальный халат, была неумолима.

— Давай, читай и решай. Бумагу эту я заберу с собой и спрячу в надежном месте. Вообще все документы будут у меня. Мало ли… У вас же волчьи законы капитализма. Промышленный шпионаж, то, се.

Ольга со вздохом придвинула к себе калькулятор, взяла ручку и принялась подсчитывать.

К полуночи выяснилось, что сумма выходит большая, но не астрономическая. Скажем, чуть дороже запланированного отпуска в Италии. Зато насколько интереснее! Ольга незаметно втянулась в эту странную игру, уже на полном серьезе представляя себе, как вытянутся лица коллег, как позеленеет предатель Збарский, какую истерику закатит своим шпионам Элеонора Константиновна… А мимо них пройдет спокойная и веселая Ольга Ланская, и ее будет бережно поддерживать под руку красавец с саженными плечами, а в его необыкновенных синих глазах будет светиться любовь…

О том, что будет потом, она старалась не думать. Нам бы ночь простоять, да день продержаться.

Всю ночь они с Лялей провели у компьютера, а потом, получив подтверждение принятия заказа, завалились спать. В десять неутомимая Ляля ушла, а Ольга снова заснула, на этот раз до четырех.

Солнце заливало комнату, и от раскаленной крыши в квартире было нечем дышать, так что во сне у Ольги разболелась голова. Она металась по кровати, стонала — но не просыпалась. Сказывалось напряжение последних недель.

Разбудил ее настойчивый и энергичный звонок в дверь. Судя по интенсивности и настырности звука, стоявший с той стороны человек пришел, чтобы войти, и потому звонить станет до победного конца. Ольга сковырнулась с разгромленной постели и мрачно прошествовала в прихожую, по пути одернув мятую футболку и скорчив гнусную рожу своей собственной, не менее гнусной физиономии в зеркале. Волосы стояли дыбом, глаза заметно отекли, на щеке красовался длинный красный рубец от подушки… Прелесть что за женщина! Если это опять из РЭУ, то через полчаса весь двор будет в курсе, что буржуйка с крыши запила по-черному!

Она открыла дверь и буркнула, не поднимая глаз:

— Вам кого?

— Судя по всему… тебя, любимая.

Тут случилась первая странность. При звуке этого голоса — классический баритон, бархатные обертона, хрипотца, легкая ирония в интонациях — Ольгу качнуло, словно на лодке, и она вынуждена была ухватиться за дверь. Этому голосу, вернее, его обладателю следовало отдаться немедленно, с удовольствием и желательно — на всю жизнь.

Все эти соображения промелькнули в бедной головушке Ольги Ланской с космической скоростью, после чего она подняла глаза и…

Солнце одело фигуру стоявшего в дверях мужчины золотым ореолом, но не превратило в безликий темный силуэт. Перед Ольгой стоял корсар, кондотьер, крестоносец, предводитель команчей, герой всех на свете сказок — и это самое малое, что можно было о нем сказать.